Аарон Дембски-Боуден - Первый еретик. Падение в Хаос
Лоргар, не отводя пальцы от висков, прикрыл глаза.
— Начинается.
Первым признаком его появления стал резкий запах крови. Невероятно сильный, острый и кислый, словно запах испорченного вина, он так сильно подействовал на чувства Аргел Тала, что вызвал удушливый кашель. Ксафен отвернулся, Лоргар все еще не открывал глаз, и Аргел Тал был единственным, кто увидел, что произошло дальше.
Ингетель, поднятая в воздух на невидимом распятии, за несколько мгновений умерла дюжиной смертей. Невидимые силы содрали с нее кожу рваными лоскутами, с отвратительным шлепком швырнув их на камни. Кровь хлынула изо рта, ушей, глаз, из всех имевшихся на теле отверстий. Несколько секунд она еще жила, а затем то, что еще оставалось от тела, попросту взорвалось. Окровавленные останки плоти разлетелись во все стороны, забрызгав и примарха, и его сыновей.
Скелет, продолжающий двигаться, еще мгновение висел в воздухе перед ними, а затем раскололся на мелкие части, потрескивая, словно бьющаяся глиняная посуда. Осколки костей, словно градины, застучали по доспеху Аргел Тала.
Последним по камням загрохотал деревянный посох.
Лоргар, произнесло существо, постепенно обретающее форму над останками мертвой девушки.
Лоргар положил перо на пергамент и прикрыл глаза — задумался о тех событиях, что произошли в пещере: несколько месяцев назад для Аргел Тала и всего лишь несколько ночей назад для самого примарха.
— Я проклинаю открытую нами истину, — признался он. — Я проклинаю тот факт, что мы достигли края реальности только ради того, чтобы обнаружить в бездне лишь ненависть и проклятие.
— Правда всегда неприглядна. Поэтому люди верят в обманы. Ложь обещает им нечто прекрасное.
Существо, которое было и не было Аргел Талом, продолжило свой рассказ.
Примарх открыл глаза и взглянул в лицо будущего.
Оно громоздилось перед ним, превосходя ростом самого Лоргара и разглядывая его разными глазами над открытой пастью. Молящиеся кадианцы замерли и умолкли, так что Несущие Слово уже не были уверены, что в пещере остался кто-то еще, кроме них самих.
Прицельные сенсоры Аргел Тала отчаянно исследовали пространство в безуспешной попытке определить существо, и перед линзами пронесся поток тактических данных. Любая попытка заканчивалась сообщением о неудаче. Если обычно на ретинальном дисплее отображались данные о вражеской броне и анатомии, сейчас перед глазами мелькала одна и та же колхидская руна: «Неизвестен».
Ксафен доложил о той же самой проблеме:
— Я не могу в него прицелиться. Оно… не здесь.
О, я здесь.
— Ты это слышал? — спросил капеллан.
Аргел Тал кивнул, хотя слуховые рецепторы не зарегистрировали никакого сигнала.
Он отстегнул магнитный замок, удерживающий болтер на бедре, и прицелился в существо. Но сейчас же вздрогнул, поскольку золотая рука опустилась на ствол оружия и наклонила его к полу.
— Нет, — прошептал Лоргар.
Глаза примарха сияли. Но была ли тому причиной возникшая угроза или слезы, Аргел Тал определить не смог.
Лоргар, снова произнесло существо. Примарх встретил взгляд чудовища.
Из тонкого туловища развернулись четыре конечности, каждая из которых заканчивалась лапой с когтями. Нижняя часть корпуса была чем-то средним между змеей и червем, на серой плоти выделялись толстые вены. Почти вся морда была занята открытой пастью с неровными рядами акульих зубов.
Биологическая невероятность. Эволюционный бред.
Оно ни на мгновение не переставало двигаться. Вены под бесцветной кожей пульсировали, указывая на биение сердца, а когти постоянно сжимались и разжимались. Лишь одна лапа из четырех оставалась сжатой — та, что держала ритуальный посох Ингетель.
Один глаз, темный, почти терялся в грязной шерсти на морде. Второй раздулся, так что грозил лопнуть, и переливался отвратительным оранжевым цветом умирающего солнца.
От девушки ничего не осталось. То, что перед их глазами поднялось над извивающимся корпусом, было лишено всяких признаков пола.
Я Ингетель Вознесшийся, безмолвно произнесло существо, и его голос прозвучал одновременно сотней бормочущих голосов. Аргел Тал обнаружил, что не может отвести взгляда от закругленных гребней из почерневшей кости, что поднимались над спиной существа.
Да. Крылья. Человечество всегда лгало себе относительно ангелов. Истина уродлива. Ложь красива. Поэтому люди выдумали себе красивых посланников богов. Не страшных. Восхитительный обман. Белые крылья.
— Ты не ангел, — вслух произнес Аргел Тал.
А вы не первые уроженцы Колхиды, ступившие на эту землю. Кхаан. Тизин. Сланат. Нараг. Все они, ведомые видениями ангелов, побывали здесь тысячелетия назад.
— Ты не ангел, — повторил Аргел Тал, крепче сжимая оружие.
Ангелы не существуют. И никогда не существовали. Но я принес слова богов, как и подобает ангелам. Поищи ядро истины в сердце человеческой лжи, и ты увидишь меня. Мой род. Ангелов.
Существо моргнуло. Раздутый глаз не смог закрыться, но черная линза на мгновение скрылась под влажной морщинистой плотью.
Ангелы. Демоны. Все это слова. Только слова.
Наконец вперед выступил Лоргар. По мнению Аргел Тала, без своего крозиуса он выглядел неприлично голым.
— Откуда ты меня знаешь?
Ты Избранник. Ты Возлюбленный Сын Сил. Твое имя с незапамятных времен эхом разносится по всему царству, гонимое ветрами воплей нерожденных.
— Но я не понимаю твоих слов.
Ты поймешь. Необходимо усвоить некоторые уроки. Увидеть некоторые вещи. Я поведу тебя. И сейчас последует первый урок.
Двумя когтями существо показало одновременно на Аргел Тала и Ксафена.
Твои сыновья, Лоргар. Отдай мне их жизни.
— Ты очень многого от меня требуешь, — сказал Лоргар. — Ты добиваешься моего доверия и просишь отдать тебе души моих сыновей, но ведь я тебе ничем не обязан. Ты дух, демон; суеверие, рожденное ночными кошмарами и обретшее плоть.
Говоря эти слова, Лоргар обошел вокруг чудовища. Он не выказывал никаких признаков страха или тревоги. Но Аргел Тал заметил знакомое подрагивание напряженных пальцев примарха. Уризену до боли не хватало отсутствующего крозиуса.
Тебе известно об Изначальной Истине. Тебе известно, что тайна скрыта среди звезд. Тебе известно, что боги обитают в Галактике. Те самые боги, которых ты ищешь, и есть Силы, направившие меня сюда.
Ангельское выражение лица Лоргара сменилось терпеливой улыбкой.
— Стоит мне произнести одно слово, и оружие моих сыновей положит конец этим колдовским трюкам.
Челюсти Ингетеля сомкнулись, и торчащие в разные стороны зубы лязгнули друг о друга. Аргел Талу уже приходилось видеть подобное — в широко раскрытых глазах загнанного в ловушку зверя.
Твои кровные сыновья не смогут меня уничтожить.
— Они уничтожали все, что бросала против них Галактика.
Примарх даже не старался скрыть свою гордость. Аргел Тал и Ксафен с безукоризненной синхронностью подняли болтеры и поверх оружейных стволов взглянули в глаза существа.
Я принес ответы на вопросы, которые ты искал всю свою жизнь. Если ты желаешь пробудить человечество для просвещения, если желаешь стать архитектором спасительной для людей веры, я…
— Довольно хвастовства. Скажи, зачем тебе понадобились мои сыновья.
Силуэт существа на мгновение стал нечетким, его змеиный хвост оставил на камнях блестящий слой слизи. Только что оно стояло в центре платформы и вот уже оказалось перед Лоргаром, глядя на него сверху вниз.
Лоргар не дрогнул. Он просто поднял голову и продолжал смотреть на чудовище.
Великое Око. Я поведу их в шторм, в царство Сил. Это первый шаг, начертанный на руке самой судьбы. Они вернутся с ответами. Они вернутся как оружие, которое тебе необходимо. Настанет твое время, Лоргар. Но Силы призывают твоих сыновей, и я поведу их туда, где они должны побывать.
— Я не пожертвую ими ради ответов.
Челюсти Ингетеля задрожали и защелкали. Его смех напоминал цвирканье насекомых.
Ты сам-то в это веришь? Для тебя нет ничего важнее истины. Силам известно, что творится в сердце их сына. Они заранее знают, что ты сделаешь. Если ты стремишься к просвещению, ты сделаешь этот первый шаг.
— Если я на это соглашусь… ты причинишь им страдания?
Ингетель повернул свою отвратительную голову и нечеловеческими глазами посмотрел на двух воинов.
Да.
Предстоящее решение было нелегким.
Примарх, по своему обыкновению, предпочел уединение, оставшись в подземной кадианской пещере, вдали от забот по управлению флотилией и солдатской рутины.
