Наталия Ипатова - Ангел по контракту
— Я же говорила, — устало сказала она. — От него жди беды.
— По-моему, — нагло заявил мальчишка, — я предотвратил войну.
— Ты мать лишил дочери. Ведь Королева эльфов — ничья дочь, ничья сестра. Все это — очевидная жестокость.
— Таково было желание Солли.
Джейн рассмеялась.
— Так тебе и поверили! Ей три года. Три! А тебе — тринадцать. И не думай валить на нее.
Санди покачал головой, он лучше других знал свою дочь.
— Сэсс кричит, что видеть тебя не может. Господи, Санди, надо же подумать, как вернуть девочку.
Санди поднял измученное лицо.
— Это бесполезно, — сказал он. — Если она захотела так, то теперь это ее собственная сказка. Я не буду ничего менять. Скажу только, что надеялся, что это произойдет попозже. Пойдем со мной, Рэй.
Он заперлись в комнате, и Рэй сказал:
— Ты очень зол на меня? Только твоя досада, если честно, имеет для меня значение. И желание Солли. Она на самом деле хотела стать Королевой. У нее же получится.
— Знаю. Только теперь стал понимать, что эта сказка для нее — самая подходящая. Она ведь у меня не Белая. Пестрая. Нет, Рэй, я не злюсь на тебя, но, согласись, тебе стоит уехать.
— Да, Тримальхиар меня не полюбил, зато, наверное, Черный Замок соскучился.
— Нет. Только не туда. Рано тебе туда, Рэй. Хочешь, я пошлю тебя к Брику в Бычий Брод? Узнаешь тот мир. Пройдешь Школу Меча.
— Искусство боя на мечах очень бы мне пригодилось, — признал Рэй. — Ты дашь мне рекомендации?
— Конечно. Я сам поговорю с Бриком. Ты очень нужен мне, Рэй. Потом, когда ты вернешься, я объясню — зачем.
— Знаешь, — сказал вдруг Рэй, — я свою жизнь доверил бы трем людям. Тебе, твоей жене и твоей дочери.
Санди засмеялся. Комплимент — так себе, но для Рэя он равносилен признанию в любви.
— Руку мне пожмешь?
— Давай.
Они крепко стиснули ладони, и Санди отправился вызывать Сверчка, который должен был отнести их в Черный Замок.
* * *На пути к машине Перехода им попалось множество вялой, полусонной от нехватки энергии нечисти.
— Пусть пока поспят, — решил Рэй. — Вернусь — разбужу, и пусть Амальрик трепещет.
Вновь, как и тогда, зеркальный коридор соединил подвал Черного Замка с домом в Бычьем Броде.
— Как у тебя дела? — спросил Санди.
— Я в отставку вышел, — сообщил Брик. — Решил заняться собственным бизнесом, открыл фехтовальную школу. Знаешь, небезуспешно. У меня здесь репутация Мастера. Есть и ученики, и деньги.
— Возьмешь мальчишку на пансион?
— О чем речь! И не вздумай платить. Сколько лет?
— Тринадцать, но выглядит старше и уже многое умеет. Характер — не сахар. Уважает силу, не прощает оскорблений. В запале может и убить. Кстати, парень — язычник, проследи, чтобы не подставился. Заодно просвети насчет христианских ценностей.
— Нормально, — сказал Брик. — Уживемся. Ты как?
— Ничего, обычная текучка Волшебной Страны. Интриги, политика.
— Как Сэсс? — Справляется.
— Солли? — Очень важная персона.
— Она всегда на это претендовала. Ну ладно, давай своего протеже.
— Рэй, — обернулся Санди к мальчику, — через семь лет я тебя заберу.
Рэй рассмеялся.
— Я позаботился об отступлении, мэтр, на случай, если мне там не понравится, — и крутанул на пальце новенький свисток. — Радуга, мэтр.
Они обнялись, Рэй вспрыгнул на стол, махнул рукой и шагнул в зеркальный коридор. Санди увидел, как Брик на том конце протянул ему руку, и как Рэй подал свою.
— Бертран у вас не появлялся? — спросил Санди.
Брик отрицательно покачал головой.
— Он и из Койры исчез, оставил Гильдию Зигу. Зигфриду то есть. Тоже старый мой дружок. А что, Бертран тоже из вашей компании?
— Из нашей. Послушай, Брик, если Бертран объявится в ваших краях, познакомь с ним мальчишку. Бертрану есть о чем с ним поговорить. Ну, прощай. Привет Диг.
Он погасил машину и остался один. Некоторое время посидел в темноте, собираясь с мыслями и силами, затем поднялся и пошел по подземному тоннелю в лес, к поляне, где ждал его Сверчок. Теперь его будущее было ясно: Тримальхиар и Сэсс.
* * *Горбатые улицы, острые крыши, ясный, холодный, ветреный день. Она шла медленно, вслушиваясь в музыку своего города. То ли он изменился за год, то ли она сама, но музыка звучала теперь величавее и спокойнее, словно флейты и скрипки сменились органом, и она полностью растворилась в ее неспешном течении. Ей вспомнился Фалк. Как жаль, что им не пришлось как следует поговорить, так много вопросов останутся теперь без ответа. И Тримальхиар — со всех сторон чужая сказка. Встречные здоровались с ней, приподнимая шляпы и вежливо кланяясь, она машинально кивала в ответ, но все же сквозь внутреннюю самопогруженность к ней пробилось осознание того, что выражение их лиц — тревожно-ожидающее и радостное. И сквозь грустную музыку своего бывшего здесь всегда города прорвалась пронзительная нота предчувствия. Она замерла. Что-то случилось, что-то ворвалось, пробежало по тонким струнам ее волшебного восприятия, распространенным ею по ее городу.
Она остановилась и огляделась, увидев, что взгляды всей улицы устремлены на нее. И кровь гремела в ее висках так, что казалось, от этого грохота город сейчас рухнет, и слово, росшее в этом крещендо, было — "Баркарола", и это была ее собственная сказка, которая настигла ее, как приливная волна, подхватила и понесла на своем гребне, и она летела по булыжным горбатым улочкам, оскальзываясь на округлых камнях, неостановимая в своем беге, и волосы, те самые, похожие на золотой дождь, вились за ее спиной и никак не могли ее догнать. Она вылетела на пристань и увидела ее, прекрасную, как морская сказка, крутобокую, с влажными бортами и такелажем, носящим следы тяжелого плавания. Сходни были опущены, и на борту распоряжался высокий черноволосый мужчина. Словно почуяв ее взгляд, он поднял голову и увидел ее, стоявшую у причала.
— Эдвин! — закричала она и не чуя ног кинулась вперед, расталкивая грузчиков и простых прохожих, вбежала по сходням, и в тот же миг ее стан обхватили его крепкие мозолистые руки.
— Эдвин! — повторила она, не сводя глаз с его лица.
Чисто выбритого, ведь он входил в свой порт. Она засмеялась.
— Боже мой, Джейн, — прошептал он, — ты ждала? А я ведь даже не смел надеяться.
Она виновато улыбнулась. Она никогда не скажет ему, что не по своей вине сохранила ему верность. Никогда, потому что теперь это не имеет значения. Он вернулся, и полный народа причал счастливыми глазами следил за их встречей. Он вернулся, герой ее сказки, и она уже была другой, более взрослой и мудрой, и знала теперь, что самые простые чувства — самые сильные. Эдвин многого о ней не знал, и ему не стоило этого знать, ведь из своих дальних странствий он привез ей подарок — новую жизнь, которую они проживут вместе.
— Признавайся, бродяга, — спросила она со смехом, — много женщин было у тебя за эти годы? И не вздумай мне врать.
— Здесь порт моей приписки, — отвечал он, улыбаясь. — О, Джейн! Ты позволишь мне поцеловать тебя?
— Уже битый час стою и жду, когда ты сделаешь это.
А когда он оторвался от ее губ, спросила:
— Где мама?
Он опустил глаза.
— Умерла? — прошептала она. — Погибла? Морской змей?
— Ты знаешь о морском змее?
— Я гадала. Вы нашли Рамсея?
— Нашли, и она осталась с ним.
— Она жива? Почему они не захотели вернуться?
— Я все расскажу тебе, Джейн, но, согласись, ведь это отдельная большая сказка. Они не смогли вернуться, и Риз надеялась, что ты сумеешь ее понять.
— Да, ты все расскажешь мне. Пойдем же, мой дом открыт для тебя.
Толпа на пирсе расступалась перед ними, и они шли по этому живому коридору, взявшись за руки, и вслед им неслись пожелания счастья.
ЭПИЛОГ БЕСКОНЕЧНАЯ ИСТОРИЯ
Минуло семь лет, и вновь — зеркальный коридор, и снова на одном конце его — возмужавший и слегка поседевший Брик, на другом — он сам, тоже поймавший опечаленный взгляд друга.
— Как мой мальчишка? — спросил волшебник Клайгель.
— И где ты только нашел такого? — передернул плечами рыцарь Готорн, однако глаза его потеплели. — Берет у меня три боя из четырех, да и то только потому, что щадит мои старые кости. Первым в драку не лезет, держит лицо, но если сочтет, что его задели, вцепится — не оторвешь. Сам знаешь, у меня мальчишки, имеющие доступ к оружию. Только потому, что я имею у него некоторый авторитет, да еще не спускаю с него глаз, он никого не убил. Счастливая случайность плюс моя головная боль. Впрочем, курсанты уже образумились, с шестнадцати лет опасаются перебегать ему дорогу. Красавец вырос, не узнаешь, этакий черный лебедь. Все местные барышни по нему высохли, а гризетки, те попросту передрались. Обрати внимание, рыжая девчонка из него веревки может вить.
