Рогал Дорн. Крестоносец Императора (ЛП) - Торп Гэв

Гидореас посмотрел на Рогала Дорна, ожидая его ответа.

— Новых приказов не будет, — спокойно сказал примарх, изучая инфопланшет у себя в руке.

Уже не меньше пяти минут прошло с тех пор, как он последний раз взглянул на главный стратегический дисплей. Иногда Дорн двигал пальцем по экрану инфопланшета, и зелёное сияние, подсвечивающее лицо Рогала снизу, кратко мерцало.

Наиболее серьёзную угрозу Незримые представляли при первом заходе для обстрела, когда их орудия, сосредоточенные на носу кораблей, имели преимущество в дальнобойности над бортовыми и кормовыми батареями большинства имперских звездолётов. Такие атакующие манёвры удавалось сорвать, запуская торпеды и штурмовые катера, однако после многих месяцев войны такие ресурсы почти закончились. Как только корабли экспедиционного флота приближались для ответного огня, Незримые стремились оторваться и выйти на новый заход. Так повторялось снова и снова, и армада Дорна постепенно ослабевала.

— Мой господин, торпедные аппараты с пятого по девятый заряжены и готовы к стрельбе, — доложил Гидореас своему примарху, хотя не сомневался, что Дорн уже услышал данное уведомление. — Наведение орудий «Нова» для рассеивающей бомбардировки рассчитано.

— Не стрелять, Гидореас. Ещё рано.

Генный отец Имперских Кулаков по-прежнему не поднимал взгляд. Командир хускарлов понимал, что его примарху известна текущая обстановка: он улавливал изменения в позе примарха, малозаметную мимику Дорна. Рогал держался безмятежно, но отнюдь не расслаблялся. Впрочем, он всё же казался слишком спокойным. Гидореас помнил, как безупречно сработали планы примарха, когда они находились на борту «Веритас Инсигнум», но чутьё легионера вопило об опасности, не позволяя себя игнорировать.

— Владыка Дорн, враг выйдет на дистанцию атаки через три минуты. — Гидореас заставлял себя говорить ровным голосом, пробовал наполниться таким же самообладанием, какое излучал его повелитель. — Наши флотилии поддержки не успеют совершить манёвр и вмешаться, если вы не отдадите приказ прямо сейчас.

Ещё раз покосившись на дисплеи, хускарл увидел, что силы имперского флота отчётливо разделились на три части, и лишь горстка небольших эскортов могла отреагировать на угрозу со стороны Незримых.

— Я собираюсь отозвать вторую боевую линию, господин, — объявил Гидореас, приняв решение.

Оторвавшись от инфопланшета, Дорн обратил взор на воина, и тот застыл, будто придавленный гравитонным лучом.

— Отставить. Всем кораблям выполнять полученные приказы.

— Господин, «Фаланга» — могучий звездолёт, но риск чрезмерно велик. Я знаю, что у вас есть план, владыка Дорн, но, какого бы успеха вы ни ожидали, тот не оправдывает угрозы нашему командному штабу и лично вам.

— А кто ты такой, чтобы делать подобные заявления? — слова Дорна прозвучали резко, хотя сам примарх не выглядел рассерженным.

— Ваш хускарл, господин. Мой долг — защищать вас.

— Хочешь, чтобы я освободил тебя от этой обязанности?

Вопрос до того ошеломил Гидореаса, что воин умолк на несколько секунд. Прежде чем легионер снова обрёл дар речи, Рогал продолжил. Заговорил он одновременно с тем, как модули систем слежения в главном стратегиуме завыли, предупреждая о наведении орудий противника. Похоже, Дорна это не заинтересовало.

— Ты поклялся следовать приказам. Если бы я приказал тебе не защищать меня, как бы ты поступил?

— Так, как счёл бы верным в тот момент.

Дорн выпрямился, нахмурил брови и сжал челюсти.

— «Верным»? Что ты подразумеваешь — «правильно» или «праведно»? Например, ты будешь чувствовать себя праведным, оберегая мою жизнь, но это, возможно, окажется неправильным поступком. Считаешь, будто моя жизнь важнее воли Императора?

Гидореас колебался, не желая вступать в дискуссию со своим повелителем. Он знал, что каждый человек — любой слуга Императора — обязан положить жизнь на то, чтобы приблизить воплощение Его плана, но от самой мысли о гибели примарха воин как никогда близко подошёл к тому, чтобы ощутить страх.

— У нас тут не мысленный эксперимент, мой господин. Угроза реальна.

— Здесь командую я, мой хускарл.

Гидореасу хотелось повернуться и отдать задуманный приказ, но взор владыки удерживал его на месте надёжнее стазис-гранаты. Секундой позже завизжали сирены, и комм-сервиторы выкрикнули предупреждения об атаке.

На дальность поражения уже вышли более двух с половиной десятков кораблей Незримых, и их лазерные пушки выбрасывали лучи разрушительного света, мерцающие в космическом вакууме. Пустотные щиты засверкали, однако по всему стратегиуму были опущены взрывозащитные жалюзи, и Гидореас наблюдал за боем только через визуальное отображение в тактических вид-потоках. Красные вспышки, фиолетовые и синие облака... Ещё несколько вражеских звездолётов отвернули, чтобы атаковать горстку ближайших эскортных кораблей, но с эсминцами и фрегатами Незримые довольствовались перестрелкой на большом расстоянии.

Орудия «Нова», установленные на турелях «Фаланги», открыли огонь, разогнав массивные снаряды почти до скорости света. Миллисекунды спустя среди атакующих Незримых взорвались миниатюрные солнца. Снова затараторил вокс: теперь о приближении неприятеля докладывали эскадры, отправленные в погоню. Мельком взглянув на главную проекцию, Гидореас уяснил обстановку. Космолёты противника из первой волны противника развернулись и возвращались, рискуя попасть под обстрел своих преследователей ради того, чтобы пробиться к «Фаланге». Не пройдёт и двадцати минут, как флагман будет окружён более чем пятьюдесятью вражескими кораблями тоннажем от лёгкого крейсера и выше, а имперский флот никак не сможет вмешаться. При этом Незримые будут держаться на расстоянии: они отказались от любых попыток абордажа после своих начальных операций по сбору данных и телепортационной атаки примарха.

— Мой господин?!

Гидореас не нашёл иных слов, чтобы выразить суть яростных призывов своего воинского чутья. Почему его примарх так одержим идеей использовать «Фалангу» в качестве приманки? Чего он надеется достичь?

Дорн прошёлся по командной палубе, касаясь пальцами инфопланшета.

— Связисты, новые приказы флоту. — Рогал нажал руну передачи, и на главном дисплее появились изображения предварительно загруженных траекторий, причём некоторые из них пересекались так замысловато, что Гидореас даже не различал их на расстоянии. Они казались запутанным клубком перекрывающихся синих линий. — Передать стратегический пакет «Прим-Один». Исполнять немедленно.

На табло состояния пустотных щитов начали загораться тревожные красные люмены, и Гидореас, задействовав панель управления вторичным дисплеем, вызвал проекцию «Фаланги» с данными от систем контроля повреждений. Теперь повсюду зазвучали голоса: офицеры обращались к своим подразделениям и передавали информацию из одной части корабля в другую, а бригады техножрецов общались на двоичном языке, обмениваясь быстрыми трескучими фразами.

Пока что перегрузке подверглись пять генераторов пустотного щита, а реакторы подбирались к стопроцентной мощности, пока запускались некоторые дополнительные системы вооружения «Фаланги». Десятки поворотных установок захватили цель и открыли огонь. Навстречу приближающимся кораблям Незримых ринулся шквал лазерных лучей, сгустков плазмы и высокоскоростных снарядов.

Корпус «Фаланги» тоже получил повреждения, но обошлось без серьёзных пробоин. Двери уже запечатали, а пожарные команды не давали пламени распространиться. Сообщалось о десятках жертв, и апотекарии уже регистрировали новых погибших. Ради чего всё это?

Гидореас ещё раз изучил основную схему. Эскадрам преследования приказали не разворачиваться за первым флотом Незримых, а по дуге зайти в тыл второй атакующей группе, чтобы отрезать корабли врага от точки, через которую те вошли в систему. Предполагаемое место выхода из варпа первых неприятельских звездолётов теперь также охранялось значительными имперскими силами, а ещё десятки союзных кораблей направлялись к «Фаланге» в кольцеобразном строю, чтобы отрезать противника на более близком расстоянии.