Дэн Абнетт - Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III
Грузовые машины и более мелкие конвертопланы прокладывали себе маршруты вокруг здания и окрестных жилых блоков. Она закричала мчавшемуся мимо пассажирскому ялику и попыталась его остановить, замахав рукой пилоту.
(Таллери): Эй, вы! Помогите!
Ялик не стал разворачиваться обратно. Если Таллери в ближайшее время не покинет карниз, её преследователи найдут способ выбраться вслед за ней. Но ведь кто-нибудь непременно придёт к ней на помощь? Казалось, чуть ли не весь город нёсся на своих летательных аппаратах всего в нескольких метрах от неё — так неужели все они её проигнорируют?
Неужто все до единого на Риге боялись поднять голову и, завидя несправедливость, бросить ей вызов? Неужто все они были слишком напуганы, чтобы вмешаться?
[звуки ломающегося камня]
(Таллакс, через стену): Тебе не уйти.
Проявив безупречную логику, неугомонные машины выбрали наиболее прямолинейный подход к захвату Таллери. Трансформировав свои когти в бронированные кулаки, таллаксы занялись проламыванием дыры в стене башни, зарегистрировав письмоводителя через каменную кладку своими тепловизорами.
Появившаяся из пробоины толстая пластиловая рука вцепилась в одежды Таллери, ухватившись за ткань. Письмоводитель вскрикнула и попыталась вырваться на свободу.
(Таллери, вырываясь): Пусти… меня!
(Таллакс, через стену): Не сопротивляйся.
(Таллери, в панике): Нет! Нет!
Она уже видела, что происходит, и знала, что ничего не может сделать, чтобы этому помешать. Каменный карниз под её ногами треснул и отломился. Её одежды начали рваться под действием потащившего её вниз тяготения.
Какую-то тошнотворную секунду она висела на остатках своего капюшона.
И затем упала вниз.
(Таллери): НЕЕЕЕеееееееет!
[её крик заглушается рёвом тяжёлого грузового флайера, пролетающего мимо башни]
13
[Ночь, гигантская верфь.]
Гарро смотрел на неё внимательным взглядом, в котором не было ни капли тепла или сострадания.
(Гарро): Ты должна быть мертва.
(Таллери): Я так думала. Но там был грузовой флайер, он пролетал подо мной, и я стукнулась о него, когда падала. Я вцепилась в него изо всех сил… Я выжила! Император защищает.
(Гарро): Это так. К счастью для тебя. Ты сделала наихудший выбор из всех возможных. Окно было глупым решением. Куда ты вообще надеялась уйти? О чём ты думала?
(Таллери): Я была перепугана! Я реагировала инстинктивно! Я говорила вам прежде, милорд: я всего лишь несовершенный человек. Не боец, как вы. Всё это для меня в новинку.
(Гарро): Это уж точно. Твои решения были небезупречными, их было просто предсказать. Вот почему мне удалось выследить тебя с такой лёгкостью. Считай себя счастливицей, что механическим солдатам Легио Кибернетика недостаёт подобной проницательности. Если бы они могли думать, а не просто реагировать, ты очутилась бы у них в когтях уже несколько дней тому назад.
Он нахмурился. Эта женщина представляла собой осложнение того рода, каких ему хотелось избежать. Но с каждым проходящим мигом он всё яснее осознавал, что у дилеммы Таллери нет простого разрешения.
(Таллери): Возможно… это было предопределено. Это судьба.
(Гарро): Я думал то же самое, в былые дни…
(Таллери): Я слышала, как по информационной сети оглашали ордер на моё имя. На меня навесили ярлык предательницы. Мои собственные коллеги обращаются против меня, этот крысёныш Келькинод и все остальные. Все они верят, что я виновна в измене моей планете и моему Императору. Но ничто не может быть так далеко от истины! Вы мне верите?
Вопрос застиг Гарро врасплох. Он едва удержался, чтобы не кивнуть в знак согласия, и отвёл глаза.
(Гарро): Во что я верю… в присутствие здесь лжи. И предательница ты или нет, но ты с ней тесно связана, письмоводитель.
(Таллери): Если вы вернёте меня властям, то меня казнят. Если в этом участвует Повелительница Риги, она захочет заткнуть мне рот… а если нет, то те, кто дёргал за ниточки, дирижируя событиями до сих пор, сделает это и с ней тоже. Никому нельзя доверять.
(Гарро): И всё же ты доверила мне то, что знаешь, чтобы заставить меня удержать мою руку. Откуда ты знаешь, что я в этом не участвую?
(Таллери): Потому что вы никогда не позволили бы мне заговорить. Этот ваш здоровенный клинок снял бы мне голову с плеч.
Гарро поднял вверх своё оружие, оторвав его кончик от стального настила.
(Гарро): Этот клинок зовут "Libertas". У этого имени много значений, и одно из них — "истина". И я верю, что именно это ты мне и сообщила. Ты знаешь, кто я такой? Чем я занимаюсь?
(Таллери): Вы один из Ангелов Смерти Императора… Космодесантник. Хотя я, признаться, не узнаю расцветку ваших доспехов… Из какого вы Легиона?
(Гарро): У меня нет братьев. Больше нет. Мой отчий Легион погряз в бесчестье, и мне дали новую жизнь во исполнение более важной службы. У меня новое назначение. Я служу ведущим агентом, Agentia Primus, у Малкадора Сигиллита, Лорда-Регента Терры. Я веду для него охоту, письмоводитель: разыскиваю сходных по духу воинов, а также выслеживаю и уничтожаю шпионов Воителя.
(Таллери): И вы поэтому находитесь здесь, в этом городе? Вас послали оборвать мою жизнь?
Гарро проигнорировал этот вопрос. Он находился на орбитальной платформе Рига по своим личным причинам, и у него не было желания рассказывать о них кому-либо ещё.
(Гарро): Я заинтересовался охотой за тобой, когда услышал тот ордер по информационной сети. Моё присутствие здесь является тайной. Даже для Малкадора.
(Таллери): Сигиллит всевидящ.
(Гарро): Ему хотелось бы, чтобы мы так думали. Но я успел узнать, что есть множество местечек, куда не падает его взгляд.
Гарро убрал свой клинок. Он изучал взглядом худенькую непритязательную женщину. Её история об этом пропавшем военном имуществе и о коварном обращении имперской мощи против самой себя — во всём этом звучали знакомые нотки.
Ещё один случай измены наподобие описанного Таллери произошёл несколькими годами ранее, когда Хорус дал отмашку своему кровавому мятежу. Силы предателей похитили с верфей Юпитера циклопический военный корабль "Яростная Бездна". Эта грандиозная оплошность имперской системы безопасности была кульминационным моментом тайного заговора, который со всей точностью продемонстрировал, насколько уязвима Солнечная Система для шпионской сети Воителя. Несмотря на последовавшие за этим чистки и погромы было ясно, что близ Тронного Мира по-прежнему есть затаившиеся предатели. Не дальше, чем Рига, так следовало полагать.
Но имелась и другая причина, по которой Гарро позволил Таллери жить. Не только для того, чтобы услышать её рассказ. Его взгляд снова притянула золотая аквила на её запястье.
(Гарро): Я знаю, кто ты такая, Катано Таллери. Я знаю, во что ты веруешь.
(Таллери): Ч-что вы имеете ввиду?
(Гарро): Эта подвеска, которую ты носишь. Это тайный знак культа Бога-Императора. Вы верите, что Повелитель Человечества представляет собой нечто бо́льшее, чем утверждает он сам. Вы считаете его живым божеством, достойным вашего поклонения, при том, что он этого не велит. Ваша церковь и ваша вера запрещены Имперской Истиной.
Она медленно кивнула, не отрывая глаз от земли.
(Таллери): Это так. Я верую в Него. Если я ещё жива, то это по Его милости. Это обязано быть так. [вздыхает] Вы считаете меня дурой за то, что я это признаю.
Гарро грустно улыбнулся и отрицательно покачал головой.
(Гарро): Тогда я тоже дурак. Я выучил кровью и огнём, что вера — единственное, что по-настоящему непреходяще. Император защищает, Таллери. Если это ложь, тогда… в этой войне нет никакого смысла. И я этого не приму. [после паузы] Поднимайся на ноги, письмоводитель. Нам нельзя здесь оставаться. Беспилотники вернутся.
14
С гражданской на прицепе Гарро уже не мог позволить себе такую роскошь, как использование обманного балахона, для сокрытия своих передвижений. Маскировочная накидка сложилась назад поверх его боевой экипировки, а он взамен вернулся к более примитивной тактике, держась в гуще теней на их с Таллери пути через верфь.
Письмоводитель, к её чести, оказалась способной ученицей. Она делала всё возможное, чтобы как можно лучше копировать движения Гарро, ступая за ним след в след и держась на почтительном расстоянии от всего, что могло привлечь к ним внимание. Она не приставала к нему с расспросами, и это говорило о её характере. Его генетически-усовершенствованные чувства улавливали запах пота на её коже и звук её торопливого дыхания, и он понимал, что рука об руку с ней шёл ужас. Он мог представить, что один лишь страх смерти стоял выше боязни его самого.
