Гэв Торп - Отряд ликвидации
Остаток дня мы проводим обговаривая дальнейшую часть плана. Посол посвящает нас в детали, пока возит вокруг различных местных достопримечательностей. Мы близко проезжаем мимо дворца эфирных. Это возвышающееся здание с десятком скайвеев, расходящихся от центрального шпиля. Впервые видим настоящий боевой купол воинов Огня — огромное сооружение, способное вместить под своей сводчатой крышей тысячи бойцов. Прохладный Ветер особенно оживляется во время тура по району касты Воды, представляющего собой примерно десяток куполов и башен, полных администраторами, сопоставляющими информацию со всей планеты и ближайших миров.
Так как беседа протекает в режиме старт-стоп, то мы очень часто возвращаемся к сказанному, дабы все всё четко понимали. В конце концов, мне кажется, что даже я уловил все нюансы. На орбите стоит списанный флотский транспортник, маленькое судно, едва способное путешествовать в варпе, оно и отвезет нас на Эс'тау к Пресветлому Мечу. Мы приземляемся, записываемся в армию Меча, затем затаиваемся и выжидаем подходящее время для удара. Когда командир тау будет проводить свою окончательную проверку перед вторжением, мы быстро и жестоко атакуем, стреляем ублюдку в голову и затем делаем ноги.
Прохладный Ветер уверяет нас, что в разгроме и замешательстве мы без особых проблем сможем добраться до орбиты. Но я в этом сомневаюсь. В Коританоруме была та же самая проблема — трудно было попасть внутрь, а вот выбраться обратно почти что стоило мне жизни. Примерно в середине дня Прохладный Ветер возвращает нас в наши покои и говорит, что у нас есть несколько часов перед отлетом.
Этим же вечером, когда солнце нырнуло за высокие купола строений, Прохладный Ветер снова приезжает к нам на своей парящей машине и везет нас в космопорт.
— Я вот тут подумала, — говорит Таня, когда мы плавно обгоняем длинный танкер, — что будет с вами, Прохладный Ветер, когда все произойдет? Я имею в виду, вы же не сможете полностью отрицать связь с нами.
— Ваша легенда гласит, что вы — отступники, действуете без разрешения властей, — спокойно говорит тау, — при прискорбных обстоятельствах, если я вдруг каким-нибудь образом буду вовлечен, я, конечно же, поддержу эту легенду. Я буду выглядеть скорее глупо, что доверился злобным людям, а О'вар заплатил за это.
— Значит, вы будете выглядеть просто некомпетентным дипломатом, а не предателем? — грубо смеюсь я, — для карьеры это не очень-то хорошо.
— Если все пройдет как надо, я наверняка потеряю репутацию и должность, — кивком соглашается Прохладный ветер, все еще кажущийся расслабленным, — однако моя личность и карьера вторичны перед нуждами тау'ва.
— И вы рискуете разрушить свою жизнь ради этого? — спрашивает Таня, наклоняясь вперед. — Это тау'ва для вас очень много значит.
— Это правда. Я действительно многим рискую во имя тау'ва, — медленно отвечает Прохладный Ветер, — однако спросите себя. Почему вы рискуете собой еще сильнее, чем я, ради своего далекого Императора?
Мы задумываемся об этом, но никто не отвечает. У меня есть готовый ответ, хотя некоторые могут сказать, что он своего рода уход от вопроса. Я рискую всем за Императора и за человечество, потому что это лучше, чем любые другие варианты. Помню, как однажды в фабрики улья пришел проповедник и собрал огромную толпу. Он хотел помирить различные торговые дома через поклонение Императору. Это не сработало, собрание переросло в бунт, затем в сражение, затем в полномасштабную торговую войну. Кажется, его случайно подстрелили, хотя никто по правде не желал причинить ему зла. В любом случае, этот проповедник расхваливал нам прелести работы во благо Императора, и сражений за Его же имя. Он цитировал "Литании Веры", или какую-то другую священную книгу, я на самом деле не помню, ведь в то время я был очень молод.
Он говорил, что есть два типа людей. Есть те, кто работают и сражаются за человечество и Императора. Кто посвящает себя высоким идеалам. Вот именно такие люди будут удостоены посмертия, когда Император призовет их к себе. А есть и другие. Он называл их пиявками, вытягивающими из остальных жизнь и кровь. У них нет целей, и когда они умрут, их с радостью поприветствует Бездна Хаоса. Должно быть, это произвело на меня большое впечатление, хотя я не осознавал этого, пока не очутился в 13-ом Легионе.
МЫ ВСЕ от шока забываем свои мысли, когда нос с правой стороны нашей машины взрывается, разбрасывая во всех направлениях серебристые осколки. Машина пропахивает дорогу, почти что переворачивается, и раскидывает нас в разные стороны. Я не помню, чтобы видел энергетический разряд или ракету, но догадываюсь, что в нас кто-то стрелял.
— Какого фрага?! — ору я, вскакивая на ноги.
Слышу, как по корпусу барабанят заряды ручного оружия. Мы все выскакиваем из пассажирского отделения и укрываемся за громадой машины. Проверяю каждого — все ли целы, но обитые сидения и пол позволили всем отделаться всего лишь синяками.
— Откуда стреляли? — орет Таня, рассматривая здания вокруг нас. Среди изящной паутины дорог и мостиков стоит одинокая башня-шпиль, которую мы только что проехали. Позади комплекс связанных куполов вокруг центрального сферического здания, но там нет окон. Дальше по дороге стоит все еще строящееся здание. Над ним парят грави-краны, которые поднимают огромные бруски материала, что используют тау.
— Стройка! — бросаю я одновременно с Таней, и показываю. Она примерно в трехстах метрах, там достаточно укрытий и достаточно путей отступления. Снова вскакиваю на ноги и уже готовлюсь рвануть к зданию, когда Ориель хватается за мою робу и фактически швыряет на землю.
— Ты писчий, тупой болван! — шипит он. — А не хренов космодесантник.
— Извините, забыл… — извиняюсь я, а в это время в дорогу впиваются пули. Оглядываюсь, кажется, ни в кого не попало. Мое сердце бешено колотится, внезапная атака подстегнула тело к действию. Приходиться тяжело сражаться с сильным желанием схватить оружие и начать защищаться.
— Кто атаковал нас? — орет Полковник Прохладному Ветру.
— Есть фундаменталисты, которые считают, что мы слишком терпимы к другим видам, особенно к людям, — отвечает посол, укрываясь за разбитым остовом наземной машины.
— Когда могут, шас отслеживают их, но всегда найдется один-два недовольных, которые отказываются видеть мудрость нашей политики.
Именно в этот момент шас, воины Огня, делают свой ход. Судя по скорости, с которой они оказались здесь, я полагаю, они следовали за нами весь день. Не то чтобы это было неожиданностью, учитывая, что Ориель вроде как важная персона. Не знаю, откуда они появились, но внезапно на дорогу перед нами, с визгом направленных вниз прыжковых ранцев, приземляются пять боевых скафандров. Когда они падают на дорогу, то оставляют на ее поверхности дырки, а их коленные суставы и ноги мягко пружинят, амортизируя удар о землю. Как только они обретают устойчивость, то тут же открывают огонь. Парящие краны сами разлетаются с линии огня, когда из установок на двух скафандрах шарахает ракетный залп. Другие три прыгают вперед и с шипящим свистом несутся по воздуху, их многочисленное вооружение выплевывает пули и плазменные заряды в наполовину построенное здание. Что-то взрывается над нашими головами и меж наступающих боевых скафандров проплывает огромный энергетический заряд. Его взрыв поднимает в воздух кучу обломков. Нас накрывает тень, и я поднимаю взгляд.
Это танк тау, парящий над дорогой. Здоровый, намного больше, чем любой грави-транспорт, что я видел, хотя честно говоря, видел я их не много. Как и у космического корабля, на котором мы путешествовали, его нос широкий и сглаженный, напоминающий молот. На расширениях размещены две орудийные башенки, по одной на каждую сторону и чуть впереди надстройки, похожей на кабину. На башенках те же многоствольные пушки, что я заметил на боевых скафандрах. Ища цель, они поворачиваются то влево, то вправо. Задняя часть, обрамленная тяжелыми двигателями, — они слегка наклонены вниз, чтобы медленно толкать вперед эту громадину, — более основательная, наверху стоит башня с защитным орудием. Сама по себе пушка огромна, массивный ствол около трех-четырех метров в длину. Когда туша проплывает мимо нас, от визга двигателей в ушах звенит. Танк снова открывает огонь, выплевывая энергетический шар в сторону цели. Они видимо слегка подправили прицел после предыдущего выстрела.
— Кажется, нужно убираться отсюда, — бормочет Стрелли, рассматривая дорогу. Сзади нас потихоньку начинается неразбериха из машин, многие опускаются на землю, предоставляя дорогу наступающему танку и обеспечивая нас укрытием для отступления. Вижу, как тау бросают свои машины и убегают от сражения.
Так же поблизости замечаю купол касты Воздуха и очертания корабля, поднимающегося в воздух неподалеку.
