Стив Паркер - Охотники на ксеносов: Омнибус
Справа, из арки древнего камня, до слуха Карраса донёсся безошибочно узнаваемый звук шагов боевого брата в каменном лестничном колодце. Звук поднимался, отражаясь, снизу из глубины. Космодесантнику предстояли ещё долгие минуты подъёма, но звук этих шагов уже нарушил Каррасов покой.
«Может, оно и лучше».
Он уже знал, кто приближается. Рост и вес идущего были написаны в звуке его шагов, как и многое прочее.
Это шёл Лохейн, старший библиарий Дамарота. Смутно, какой-то частью сознания Каррас ощутил его силу, даже несмотря на то, что огромная часть его собственной была от него отлучена.
Когда шаги смолкли, Каррас обернулся и увидел огромного Стража Шторма, стоящего под каменной аркой входа. Снежные отсветы придавали его лицу лёгкий голубой оттенок.
— Я нарушил твой покой.
— Ничего страшного, — Каррас ответил вежливой формальностью, но почти не кривя душой.
Лохейн позволил себе улыбнуться, неторопливо ступил внутрь и подошёл к широкому подоконнику, на котором сидел Каррас и глазел наружу.
— Завораживает, правда? Механикус всё ещё затрудняются объяснить это явление. Образцы рассыпаются слишком быстро, чтобы изучить их как следует.
— Вселенная хранит свои секреты, — ответил Каррас.
Лохейн нахмурился.
— Мы доверяем тебе так же, как и любому другому, Призрак Смерти. Если ты до сих пор не понял, зачем нужно…
— Я отлично понял. Прошу прощения. Я сам причина своего недовольства. Я чувствую, что должен был уже приспособиться. Я тренируюсь изо всех сил и даже больше и следую всем наставлениям. Мне хорошо известно, какаю пользу приносит мне самому и моему ордену моё нахождение здесь. И всё же…
«Имплантат. Недостаток доверия. Необходимость отказаться от самой сокровенной части своей личности».
Лохейн прислонился к каменной раме окна с другой стороны и взглянул на пульсирующий снег. На старшем библиарии была надета чёрная тканая одежда, подпоясанная толстой серебряной цепью. С цепи свисала небольшая кадильница — серебряный шарик с прорезями в форме аквилы. Ароматный дым вился вокруг Лохейна, поднимаясь вверх и цепляясь за него, точно щупальца призрачного морского создания.
— Ты противишься гипноиндукции, брат, — произнёс Лохейн. — Даже сильнее, чем большинство остальных. Конечно, мы встречали такое раньше, но это приносило лишь страдания и тягости. Ты должен выбросить это из головы. Тебя не просят отказаться от своего ордена. Разве мы не чтим всех, кто чтит древние соглашения? Ты никому не делаешь лучше — и меньше всего себе. Честь Призраков Смерти будет соблюдена лучше, когда ты отбросишь свои барьеры. Прими Караул, как Караул ждёт принять тебя. Великая слава ждёт, пока ты её завоюешь. Разве большинство ветеранов по возвращении не поднялись до звания капитана в своё время? И сколько из них пошли дальше, чтобы стать магистрами ордена? Число их может тебя удивить.
От этих слов Карраса передёрнуло.
«Стать главой ордена и медленно каменеть на холодном седалище Шарьякса? Лучше смерть в бою. Лучше всё, что угодно, чем это».
Вот это она и была: причина, по которой он так сопротивлялся.
«Я борюсь из верности мегиру и капитулу, но не только поэтому. Я борюсь из чувства вины. Я знаю, как он страдает за нас».
Если Лохейн и заметил его внезапную дрожь, то решил не заострять на этом внимания.
«И всё же, — думал Каррас, — мегир и менрахир выдвинули меня для службы в Карауле Смерти. Они не стали бы этого делать только чтобы оказать мне честь. У всего, что они делают, есть более великая цель. Император, даруй мне веру послужить этой цели без сомнений. В этом заключается мой истинный долг».
Каррас встретился глазами с библиарием Караула Смерти.
— Разве я был глупцом, брат? Так ты меня видишь?
Лохейн улыбнулся.
— Если бы ты только знал, как мы похожи, Лиандро. Когда я был на твоём месте, старший библиарий Караула к тому времени почти что дал разрешение на стирание памяти: так я сопротивлялся. Командор Караула тоже считал, что я непоправимо далёк от полного принятия. Он рассудил, что призвать меня было ошибкой, но мои братья в библиариусе Караула не сменили гнев на милость. Верность — прекрасное качество, Лиандро, и в нём не такого понятия как «чересчур». Но как чья-то верность преподносится и куда её лучше применить — вот что требует серьёзного размышления.
— Прекрати бороться. Позволь себе стать воином, в котором нуждается Империум. Служба в Карауле не длится вечно. Это всё лишь временно.
— Для тебя это, похоже, не совсем временно, — возразил Каррас.
Лохейн кивнул.
— Многие поначалу страшатся бессрочной командировки и жаждут возвращения к своим братьям, особенно до того, как гипноиндукция полностью укоренится. К одним Караул предъявляет более высокие требования, чем к другим. Но я давным-давно с этим примирился. Я лучше служу чести Стражей Шторма постоянно находясь здесь. Когда меня не станет, моё имя крупными буквами напишут в Залах Чести. Многие из тех, кого я сразил, уже украшают палаты Великой костницы. Я горжусь принадлежностью Караулу Смерти так же, как горжусь принадлежностью Стражам Шторма. Я уже оставил след в истории. Братьев, что выжили и с почестями вернулись в свои ордена потому, что я был с ними. Уже ради этого я готов служить вечность. Мы — граница между жизнью и смертью для своих истребительных команд, Лиандро. Мы живём вечно в памяти тех, кого вели в бой. Я больше не смотрю на вещи так, как смотрел когда-то. И ты не будешь.
Каррас вперился взглядом за холодный лист бронестекла.
— Гипноиндукция изменяет самый способ мышления. Я не желаю потерять своё «я».
— Ничего не потеряется, лишь примёт лучшие формы, чтобы отвечать требованиям. Так было, когда ты шагнул от новобранца до боевого брата. Или лучше ты вернёшься на Окклюдус в бесчестье и с разумом, очищенным от всего, что увидел и чему научился здесь? Как это послужит чести тех, кого ты любишь?
Каррас задумчиво кивнул. Он знал, что лучше умрёт, чем даст такому случиться. И это было не пустое утверждение. Это было искренне. Он пересёк Рубикон — и тяжесть на душе словно поднялась, взмыла в воздух и рассеялась, точно стая вспугнутых ворон в зимнем небе.
Лохейн заметил перемену в его лице: словно луч света пронзил облака.
— Я стану всем тем, что просит Караул Смерти, — ответил Каррас, исполненный решимости. — Я исполню соглашения. Даю слово.
Лохейну не пришлось читать ауру Призрака Смерти, чтобы поверить.
— Я рад, что мы этого достигли, брат. Сказать по правде, больше ждать мы уже не могли. Скоро всё изменится — для тебя и всех, кто ответил на зов. Подготовительные тренировки подходят к концу. Через семь циклов тебя вызовут для принятия Второй присяги. Гипноиндукция должна быть закончена до этого, потому что после Второй присяги ты станешь Караульным Смерти — и с того момента и до самого увольнения в первую очередь должен будешь блюсти честь Караула Смерти.
Каррас склонил голову, наконец готовый и принявший необходимое.
— Есть ещё одно важное изменение, о котором тебе следует знать, — продолжал Лохейн. — Завершено распределение по истребительным командам. После Второй присяги оно будет объявлено. Ты начнёшь тренироваться только со своей командой. И здесь ключом будет слаженность.
Вот это, наконец, была долгожданная весть. С заскоками и капризами всего четырёх — пяти боевых братьев справиться гораздо легче, чем почти сотни.
Лохейн снова взглянул в окно, отчего Каррасу предстал его профиль, и добавил:
— Ты вернёшься к тренировкам в силовых доспехах и с полной выкладкой. Вторая присяга даст тебе право наконец «одеть чёрное». Символ Караула украсит твой наплечник. Носи его с гордостью. Немногие удостоились этого права. И ещё меньше носили его долго, — он снова обратил взгляд на Карраса. — Мы прилагаем все усилия, чтобы найти тела павших и вернуть останки на родной мир ордена. Если бы только это число было больше…
— Брат Стефан, — ответил Каррас. — Для его роты возможность похоронить его в священных катакомбах значила очень много.
— Он погиб достойно. Как и все Призраки Смерти, служившие в Карауле до него. Всем нам бы встретить такой достойный конец, когда придёт время.
— Я не боюсь смерти, — твёрдо ответил Каррас.
— Ибо воплощаешь смерть во имя Его. Прекрасный девиз. Имя Призраков Смерти не так известно, как некоторые, но знай, что здесь его чтят, несмотря на твои предубеждения. Иначе бы я тебя не доставал. Мы ждём от тебя великих свершений, Лиандро Каррас, даже вопреки особым испытаниям, с которыми ты вне всякого сомнения столкнёшься.
Лохейн оттолкнулся от стены и шагнул к арке входа, ведущей на лестницу.
— О чём ты, брат? — спросил Каррас в широкую спину Стража Шторма. — Что за особые испытания?
