Уильям Кинг - Истребитель демонов
Борода Готрека всклокочилась. На его лбу проступили вены, а потом рычаг поддался. Сперва Феликс опасался, что они попросту согнули рукоять, но нет, тот медленно, уверенно и неуклонно двигался назад. Как только они это сделали, нос воздушного корабля поднялся к небесам. Затем, как показалось, воздушный корабль швырнуло назад, словно галеон, захваченный огромной приливной волной. Палуба вздыбилась, а он и Готрек не устояли на ногах и были отброшены назад, в сторону дальней стены помещения. В растревоженных внутренностях Феликса появилось болезненное ощущение, когда корабль бесконтрольно начал то вздыматься в небо, то падать вниз.
— Держаться крепче! — проревел Макайссон. — Будет жёстко!
Ларк выпрыснул мускус страха. Он чувствовал, что его железы опорожнились до полного опустошения, но всё–таки пытались продолжать потуги. Ветер рвал его шкуру, перебирая её тысячью демонических пальцев.
Блестящая пыль искривляющего камня наполнила его рот и угрожала удушьем. Он уже проглотил порядочное количество вещества, и желудок его наполнился теплом. Его мех встал дыбом. От рёва грома Ларк едва не оглох. От страха и постоянного напора обрушивающегося ветра его глаза слезились. Он вцепился в перила „вороньего гнезда“ всеми четырьмя лапами, хвост обвился вокруг поручней, удерживая его на месте. Скавен старался держаться как можно ниже внутри наблюдательного поста, потому как ветер по–прежнему угрожал оторвать его и отправить кувыркаться навстречу гибели. Это было уже чересчур для его выносливости.
Ларк проклинал день, когда покинул свою отличную тёплую нору в Скавенблайте. Он проклинал серого провидца Танкуоля и его глупые приказы. Он проклинал тупых гномов вместе с их тупым воздушным кораблём и их тупым путешествием. Он проклинал всё и вся — за исключением Рогатой Крысы, которой он не забывал время от времени возносить молитвы о своём спасении.
Всего лишь несколько минут назад всё выглядело так безмятежно. Ларк вскарабкался в „воронье гнездо“ из своего тайного убежища в трюме, чтобы сделать свой ежедневный доклад серому провидцу Танкуолю. Корабль немного трясло, но Ларк привык к его небольшим колебаниям и не придал этому значения. Но к тому времени, как он достиг смотровой палубы, качка усилилась, и весь корабль встал на дыбы в воздухе, словно взбесившийся конь. Но лишь просунув свою морду в нужное „воронье гнездо“ через верхний люк, Ларк обнаружил, что корабль окружён необычным светящимся облаком, в котором сверкают причудливые разноцветные молнии.
Благоразумие скавена подсказывало, что ему следует возвратиться вниз, но остался он по единственной причине — из–за покалывающего вкуса пыли искривляющего камня на языке. Это привело его в восторг и удержало на месте. Искривляющий камень был источником устрашающей силы серых провидцев, и, вполне возможно, первоосновой всей магии. Ларк подумал, что если он попробует немного, то и сам сможет обрести магические силы, но пока не наблюдалось никаких признаков подобного. К тому времени, как он попытался вернуться вниз, проклятые гномы задраили люки, и у него не было возможности открыть их снаружи. Он оказался заперт.
В отчаянном испуге скавен метался внутри аэростата, но необычно раскачивающиеся шары нервировали его, и он устал от подвесных лестниц. Поэтому Ларк вскарабкался назад в „воронье гнездо“, где его и прихватил ветер. Ему удалось спастись, лишь ухватившись за перила, а теперь не оставалось ничего, кроме как ждать и молиться, пока воздушный корабль раскачивался под ним, словно плот в бурю.
Другая серия громовых ударов заставила Ларка посмотреть вверх. Он увидел последовательность вспышек молний, передвигающихся по небу и подбирающихся всё ближе. Их зловещее великолепие ослепило его. Он плотно прикрыл глаза, но без тени сомнения понимал, что они ударят по воздушному кораблю.
Ларк припомнил, что собирался направить своё последнее проклятие в основном на серого провидца Танкуоля.
Феликс тоже видел ряд молниевых разрядов, проходящих прямо по курсу воздушного корабля. Макайссон инстинктивно завертел штурвалом, пытаясь избежать разряда, но было слишком поздно. Зеленоватые молнии ударили по воздушному кораблю. За мгновение перед тем, как мощное сияние ослепило его, у Феликса было время заметить, как драгоценные камни фигуры на носу корабля вспыхнули ярким, словно солнце, светом. Затем корабль встряхнуло, как если бы он разлетелся на части, и продолжительное время Феликс ничего не мог больше увидеть. На какое–то время его охватил ужасающий страх того, что он ослеп, но это прошло, когда зрение медленно возвратилось. Феликс обнаружил, что всё на командной палубе окружено быстро рассеивающимся зелёным ореолом.
Тепловые ощущения от амулета на его груди были такими, словно тот горел, и Феликс хотел сорвать его, однако его посетила мысль, что это вряд ли мудро — амулет, вероятно, защищает его от магии Хаоса, которая, как очевидно, содержалась в молнии. Он увидел, что амулет на обнажённой груди Готрека сияет яростным зелёным светом, поглощая ореол свечения возле гнома. Затем корабль внезапно прекратил сотрясаться, и небеса возле него очистились.
Феликс поднялся на ноги и проковылял к окну командной палубы. Он всё ещё мог видеть чёрно–зелёные облака искривляющей бури, клубящиеся под ними. Время от времени облака ярко освещались сиянием колдовского огня, когда снова и снова проскакивали молнии. Словно наблюдая сверху необычно хаотическое море, Феликс почти ожидал, что увидит, как некое громадное чудовище поднимется из его глубин и попытается схватить воздушный корабль своими челюстями.
У него ушло несколько минут, чтобы заметить изменение гула двигателей. Звук медленно замирал, пока не прекратился вовсе. Облака медленно проплывали под воздушным кораблём. Он начал медленно поворачиваться туда–сюда на ветру.
— Мы потеряли мощность, — пробормотал Макайссон. — Худо.
В этот момент в помещении появился Снорри. Он зевал во весь рот.
— Что это был за шум? — спросил он. — Он разбудил Снорри.
14. Разрушенный город
Феликс с сожалением слушал, как инженеры поочерёдно возвращаются с докладами на командную палубу, каждый принося свои проблемы. Похоже, что искривляющая буря вызвала множество повреждений. Наблюдались прорывы в аэростате, отказы двигателей, изогнутости лопастей винтов и прочие конструкционные повреждения.
— Нам следует остановиться для проведения ремонта, — невозмутимо объявил Макайссон.
Поглядев вниз через окно, Феликсу захотел поддержать уверенность гнома. Буря, наконец, рассеялась, и небеса затянуло обычной унылой смесью странно раскрашенных облаков.
Под ними лежали руины огромного города, на улицах которого не было заметно ни души. Подобная заброшенность была зловещей. Ветер печально посвистывал, взметая наносы песка, просачивающегося сквозь заброшенные строения.
Затем Феликс услышал куда более ободряющий звук — кто–то как–то умудрился запустить в работу один из двигателей. Радостный Макайссон снова обрёл контроль над своим судном. Он бережно опускал воздушный корабль вниз, пока тот не оказался всего лишь в сотне шагов над зданиями.
— Мы причалим тут. Отдать швартовы.
Швартовочные тросы сбросили. Феликс увидел, как захват зацепился за выступ обрушенной каменной стены. Этого оказалось достаточно, чтобы удержать на месте дрейфующий воздушный корабль.
— Добре, спускайтесь вниз и закрепите захваты! Я постараюсь удержаться тут.
— Погоди, — сказал Феликс. — Тут может быть опасно.
— О, ты прав, парень. Готрек, Снорри, Феликс — вы пидете вниз и позаботитесь, шоб ниякой зверолюд не сховался там внизу.
Феликс пожалел, что раскрыл свой рот.
На поверхности развалины оказались даже более обширными и заброшенными, чем с воздуха. Строения казались неизмеримо древними. Огромные каменные глыбы были поставлены одна на другую без использования строительного раствора. Изначально их вес и точность, с которой они были установлены, удерживали блоки на местах. Это был способ, который Феликс наблюдал лишь однажды — в развалинах, которые он видел над древней подземной крепостью гномов Карак Восьми Вершин. Он громко сообщил о своих наблюдениях.
— Не гномьих мастеров работа, человечий отпрыск, — усмехнулся Готрек.
Его голос был приглушён шарфом, который Истребитель обмотал вокруг нижней части лица, чтобы сдержать пыль искривляющего камня, которая могла находиться в воздухе. Снорри и Феликс поступили так же. Похоже, смерть от безумия и мутации не входила в понятие Истребителя о героической гибели.
— Похоже, но не то. Возможно, подражание, либо у строителей были инструктора–гномы, но это не гномья работа. Низкокачественная кладка. Выравнивание далеко от идеального.
Феликс пожал плечами. Его кольчужная рубашка тяжело давила на плечи, но он был рад, что надел её. В этом незнакомом месте лишняя броня не помешает. Прямо сейчас он задумывался о полном комплекте пластинчатых доспехов. Феликс огляделся. Улица, на которой они находились, была вымощена огромными плитами. На каждом камне была выбита руна иноземного языка. Ветер зловеще шептал среди опустошения. Было холодно, и у него возникло необъяснимое чувство, что за ними наблюдают.
