Лаурелл Гамильтон - Дурман
– Надеюсь, это так, капитан Пикард, – улыбнулась Таланни, – очень на это надеюсь.
Дверь отворилась, и все винтовки немедленно нацелились на неё. Маленький светловолосый мальчик, на вид лет трёх, вбежал в комнату. Черты, придававшие красоту его родителям, придавали ему почти нереальный вид. Он казался изваянным из золотистого алебастра с глазами цвета аквамарина. Он остановился, как вкопанный, глядя на винтовки широко открытыми глазами.
– Уберите оружие, – сказала Таланни и направилась к мальчику. Двое солдат последовали за ней. – Джерик, где твой телохранитель?
– Не знаю, мам, – сказал он. Глаза его всё ещё были расширены, жилка билась на тоненькой детской шейке.
При виде оружия его охватил непреодолимый страх. Трой чувствовала его безнадёжную уверенность, что он сейчас умрёт. Ему едва исполнилось три года, но он уже понимал, что значит умереть. Он знал, на что способно оружие. Это знание укоренилось у него в памяти, окрашивало эмоции. Трой никогда ещё не встречала такого маленького ребёнка с таким взрослым сознанием.
Мальчик, не отрываясь, смотрел на Ворфа.
– Джерик, послушай меня. – Таланни опустилась перед ним на колени, нежно коснулась его щеки, заставив смотреть на неё. -Когда исчез твой телохранитель?
– Исчез? – нахмурился мальчик.
Трой чувствовала нетерпение женщины. Таланни сдержала его, заговорила спокойным, ровным голосом.
-Где ты был перед тем, как прибежал сюда?
– Что-то не так, полковник Таланни? – спросил Пикард.
– Ещё не знаю, капитан. Телохранитель Джерика должен находится при нём неотлучно.
– Что это за телохранитель? – спросил Пикард.
– Личный телохранитель. – Она смотрела в испуганные глаза сына. – Где ты был, прежде чем прийти сюда?
– В комнате игр.
– Хорошо. А твой телохранитель был с тобой?
Мальчик опять нахмурился. Таланни мягко взяла его за руки.
– Джерик, ты один был в комнате игр?
Он молча кивнул. Серьёзность матери передалась ему, или может, все дело было в оружии.
– Где ты был прежде, чем прийти в комнату игр?
– Выходил из дому.
– Выходил из дому, – прошептала она, словно это была непристойность. – Тебе запрещено выходить из дому. Кто с тобой был?
– Бори. Больно, мам, руки.
– Прости, Джерик. – Она прижала его к груди. – Мама не хотела сделать тебе больно. Куда телохранитель повёл тебя?
– Мы вышли из дому.
– Куда?
– Просто вышли. – Он попытался вырваться от неё. – Мы просто вышли, мам.
– Ты кого-нибудь там видел?
Мальчик кивнул.
– Человека, мам.
– Ты знаешь этого человека, Джерик?
Он отрицательно покачал головой.
– Твой телохранитель или тот человек вернулись с тобой в дом?
– Нет, мам.
Таланни теснее прижала к себе сына.
– Обыщите коридоры. Сообщите всем, что сюда могли проникнуть.
Двое охранников направились к дверям. Один остановился в нерешительности.
– А как же пришельцы? – То был мужской голос. Без какого-либо признака все фигуры были нейтральны – солдаты, не мужчины и не женщины.
– Я доверяю им. Идите, узнайте. что случилось. Позаботьтесь о безопасности моего мужа.
Охранник всё ещё колебался.
– Идите, ну же! – Привычным движением она сдернула с плеча винтовку, другой рукой толкнув ребёнка себе за спину. – Вы не можете ослушаться приказа.
Он склонил голову.
– Я слышу и подчиняюсь, – и вышел следом за своим товарищем. Дверь закрылась за ним.
– Я ценю Ваше доверие, полковник Таланни, – сказал Пикард.
Она стояла, всё ещё бессознательно сжимая в одной руке оружие; за другую её руку уцепился Джерик.
– Дело не в доверии, капитан. Я знаю, на что способен Ваш корабль. Если бы пожелали напасть на нас, ничто на планете не смогло бы вам помешать. Это одна из причин, по которой мы обратились к Федерации. Что мы, орианцы, уважаем – так это силу.
– Ваша искренность вселяет надежду, полковник Таланни, но боюсь, я не совсем понимаю, что происходит. Почему исчезновение телохранителя Вашего сына так важно?
– Дело не только в телохранителе. Джерику запрещено выходить на поверхность планеты. Его безопасность слишком важна. Никто не вывел бы его наружу, меньше всех его собственный телохранитель.
– Вы думаете, его хотели похитить? – спросил Ворф.
– Нет, лейтенант, я опасаюсь гораздо худшего.
Ворф нахмурился.
– Не думаете же Вы, что… – Он остановился на середине фразы, взглянул на мальчика.
– Вы нападаете на детей, – тихо сказал он.
– Ворф, – предостерегающе сказал Пикард.
– Ничего, капитан Пикард. Нет, лейтенант, мы не нападаем на детей. Но существуют группировки, стремящееся одержать победу больше, чем достичь мира. Они пойдут на всё, чтобы остановить мирные переговоры.
– Вентурийцы хотят использовать Вашего сына как инструмент давления? – спросил Пикард.
– Нет, не вентурийцы, – сказала она. – Они не меньше нашего хотят прекратить этот конфликт, но в обоих лагерях есть группировки, считающие мир без победы недостойным.
Ребёнок переводил взгляд с одного взрослого на другого, пытаясь вникнуть в смысл разговора. Трой чувствовала: он понимает, что разговор имеет отношение к нему; только не понимает, каким образом. Таланни вывела сына на середину комнаты.
– Видите, как нам необходимо ваше вмешательство, капитан. – Она приласкала мальчика. – Известно ли Вам, что среди нас даже нет единого мнения, из-за чего началась эта война? Двести лет войны, и мы даже не знаем, за что воюем.
В глазах её блестели слёзы. Печаль мешалась с гневом, яростью оттого, что едва не случилось с её сыном. Не имея определённых фактов, Таланни поступала, как всякая мать, представляя себе самое худшее.
– Мы здесь для того, чтобы помочь прекратить войну, полковник Таланни. Чтобы ваши дети вырастали не только солдатами, – сказал Пикард.
– Да, дети, – тихо повторила она, – дети. – Она крепче прижала к себе Джерика. – Вы увидите, что Джерик – исключение из правил, капитан.
Прежде, чем Пикард успел спросить, что это значит, дверь открылась. Двое оставшихся солдат немедленно направили на неё своё оружие. Ворф вместе с Коннером вышли вперёд. Остальные образовали треугольник вокруг капитана.
Таланни подтолкнула Джерика к Трой и заняла место рядом с солдатами.
В комнату шагнула фигура в чёрно-золотом плаще.
– Это я, полковник.
– Снимите маску.
Повинуясь, он откинул капюшон, и стали видны короткие тёмные волосы. Той же рукой он снял маску, открыв бледное лицо с карими глазами. У него были те же тонкие черты, что и у генерала Баши и его сына, но не совсем. Он казался менее совершенным, почти заурядным, хотя и довольно миловидным.
– Что вы обнаружили? – спросила Таланни.
– Мы обнаружили телохранителя Джерика мёртвым в саду. Там был ещё один человек, в нашей форме, тоже мёртвый. Мы считаем, что Бори замышлял измену, но не смог осуществить её.
– Почему вы так думаете?
– Иначе зачем он бы вывел ребёнка? Мы все знаем Ваш приказ. Ни при каких обстоятельствах ребёнок не должен выходить из дома.
– Хорошо, – кивнула Таланни. – В здание никто не пробрался?
– Нет.
– Утройте посты.
– Они уже удвоены, полковник.
– Разве я спрашиваю Ваше мнение? Я отдаю приказ.
– Да, полковник Таланни. – Он повернулся кругом и вышел из комнаты. Они успели заметить часовых у дверей, по трое с каждой стороны.
Мальчик тесно прижался к ногам Трой. Она положила руки ему на плечи. Он весь дрожал, Трой чувствовала, как холодна от страха его кожа.
От Таланни не чувствовалось страха за себя. Тревога за сына и мужа; за себя же – ничего. Трой попыталась ощутить что-нибудь от окружавших её солдат, какую-нибудь нотку страха, но ничего не было. Словно они обладали внутренним выключателем: включил – страх, выключил – солдат. Полковника Таланни переполняли эмоции, и все они были на поверхности, солдаты же казались совершенно лишёнными эмоций.
Трой знала, что могла бы, сосредоточившись, проникнуть сквозь поверхностные мысли, но это было бы вторжение. Без веской причины она не стала бы проникать сквозь чью-то тщательно выстроенную защиту.
А если под этой защитой просто ничего нет? Нет, такого не может быть. Наверняка лишённые эмоций охранники являются исключением. Возможно ли, чтобы целая раса уничтожила свой внутренний мир вместе с окружающей средой? Неужели опустошённый, загрязнённый мир отражал опустошённость живущих в нём людей? Если это так, мирные переговоры будут очень трудны. Трой необходимо было знать, таятся ли в глубине их сознания эмоции. Если полковник Таланни – исключение, Пикарду надо будет это знать. Ведь именно к этим глубинным эмоциям он обратится, чтобы достичь мира. Если же орианцы в большинстве своём эмоционально близки вулканцам, Пикарду придётся избрать другую тактику. Трой дожна была знать.
