Владлен Подымов - Господин Лянми Часть вторая
- Договорились, я тоже не хочу лезть сейчас под дождь - промок, как рыба на морском дне, - и Янни закашлялся. - Я еще перезвоню.
Он выключил телефон и медленно спустился на первый этаж. Что же он скажет старой даме и девочке?
Увидев его, дама ужаснулась.
- Сен-шангер… как вы нехорошо выглядите… - только и смогла вымолвить она. - А где моя девочка?
- Я не нашел ее на чердаке, сейчас обойду вокруг дома - может она где-то стоит под дождем?
Старая женщина молча смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Затем произнесла дрожащим голосом:
- Она не любит выходить на улицу…
- Но я не нашел на чердаке никаких следов ее присутствия. Может быть, она ушла в другой дом, или к подругам?
Покачав головой, старая дама сказала:
- Я не знаю… я не знаю… Может быть… - она подумала и, взглянув на Янни, добавила. - Я сейчас поставлю горячий чай! И вы все расскажете!
Она исчезла в глубине квартиры. Девочка же осталась стоять на пороге, не зная, то ли пригласить гостя в дом, то ли оставить его на пороге. Он такой мокрый и грязный! Что же делать?
Янни усмехнулся. В таком виде он сам себя бы не пустил на порог своего дома.
- Как тебя зовут?
- Санделку.
- Санделку, у меня не лучшие новости. Я не нашел Нанику на крыше. Я собираюсь обойти вокруг дома. Но если я не найду ее и там, то… - тут он замялся.
На глазах девочки появились слезы.
- А вы хорошо искали?
Янни устало кивнул головой.
- Но не все так плохо, может она ушла в другой дом?
В этот миг из-за пазухи у Янни высунулось черно-белое ухо. Еще миг - и показался розовый нос, осторожно принюхивающийся к доносящимся из квартиры запахам.
Девочка круглыми от возмущения глазами посмотрела на Янни.
- Зачем вы обманываете, господин офицер?
- Я обманываю? - растерялся сен-шангер.
- Да, вы же нашли нашу Нанику!
Девочка протянула руки: котенок быстро выбрался из-за пазухи сен-шангера и прыгнул Санделку на руки, оставив Янни на память царапину на руке.
Тот пребывал в странном состоянии, между просветлением и безумием.
- Котенок?
- Да, - Санделку крепко прижала к себе мяукающее сокровище.
- Котенок, - тупо повторил сен-шангер и сполз по стене. На камне остался мокрый след.
- Что с вами, господин офицер, - забеспокоилась девочка. - Вам нехорошо?
- Котенок…
- Да, а вам бабушка разве не сказала? Ой, как мне стыдно!
Сидящий на корточках господин офицер захохотал.
Котенок!
Как великолепно!
Он смеялся долго и весело. Когда через десять минут в подъезд вошли двое полицейских, Янни еще хихикал и хлопал в ладоши, сидя перед полузакрытой дверью. В узкой щели меж дверью и косяком иногда мелькали возмущенное лицо старой леди, карий глаз девочки или пушистый хвост котенка.
Янни достал телефон, и, не глядя на полицейских, набрал номер. Услышав голос Кристиана, он, продолжая нервно смеяться, сказал:
- Кристиан, можешь не беспокоиться за девочку.
- С ней все хорошо, она нашлась?
- Да! И ты знаешь, мой Тигр оказался кошкой!
Уронив голову на колени, он вновь засмеялся. Смеялся, не обращая внимания ни на седую даму, появившуюся на пороге квартиры, ни на доносящийся из телефона голос недоумевающего Ларова, ни на коллег-полицейских, ни на разлет бровей рдеющей девочки, что через год-два начнет вселять жгучее пламя любви в сердца не только сверстников.
Полицейские и старая дама смущенно отвернулись от него. Нельзя смотреть, когда человек в таком состоянии.
Янни смеялся.
Котенок.
Как смешно!
Глава 14 - Голод демона
- -
На ладонь упала капля обжигающего холода.
Затем еще и еще.
Мурамаса держал ладонь под скатывающимися с крыши балкона каплями. Он стоял уже половину часа. Рука застыла и почти не слушалась, но Мурамаса, скривив губы в дикой усмешке, продолжал держать ладонь под дождем. Наконец, когда рука совсем перестала чувствовать холод, он медленно убрал ее из-под дождя.
Распахнув халат, он приложил ледяную ладонь к груди напротив сердца. Холод обжег кожу и медленно потек с пальцев, цепляя сердце ледяными когтями. Сердце вздрогнуло, раз, другой… забилось медленно и тяжело, с трудом выталкивая из себя кровь. Казалось, что кровь загустела и превратилась в кашу из красной туши и снега. Ощущение холода вместе с заледеневшей кровью постепенно расходилось по телу.
Мурамаса криво улыбнулся и покрепче ухватился за дверь на балкон. Ноги едва держали его. Он дрожал в экстазе. Искусник едва сдержал крик наслаждения. Уронив голову на грудь, Мурамаса стоял, переживая безумное наслаждение. Затем шумно вздохнул и поднял голову, вглядываясь в стену ледяного дождя.
Какое блаженство.
Если бы лахорга не было - он бы его создал!
- Хорошая погода, мой гос-сподин, - он, наконец, повернулся к Ширай Гомпати.
Тот уже четверть часа, сидя в кресле рядом с полыхающим камином, наблюдал за своим лучшим искусником. Иногда он задумывался - не демон ли Мурамаса? Не родственник ли он по отцу тем зеленомордым и огненноволосым, что живут в глубинах моря и изредка выходят на сушу за кровавой жатвой, или просто - напугать людей и тем принести себе радость.
Но нет, - не рыжие волосы были у Мурамасы. Черные. Да и весь он был смуглый и темный.
Гомпати и сам любил черный цвет, но Мурамаса… тут глава Средней ветви покачал головой. Никто не видел Мурамасу одетого во что-нибудь иное, кроме черного, абсолютно черного шелка. Говорят, даже мыло для ванны Мурамаса себе сам варил и добавлял туда пепел сожженных шафранных деревьев.
Хотя наверняка это только слухи, уж слишком невероятно такое.
Вот и на этот раз - Син-ханза был уверен, что Мурамаса специально показал ему свой обряд получения силы и знания. Иной глава ханзаку, не говоря уж о дейзаку, после подобного всерьез задумался - а не полезно ли будет, чтобы искусника завтра же утром нашли в заливе?
Но не Ширай Гомпати! Син-ханза не боялся древних сказок. Пусть его искусник получает знания любым путем, лишь бы делал, что должно.
Отставив на маленький столик у кресла бокал с недопитым коньяком, Ширай Гомпати легко поднялся. Он скрестил руки на груди и слегка насмешливо взглянул на своего искусника. Тот молча стоял у балконной двери и смотрел на Гомпати. Холодный ветер трепал черные волосы Мурамасы: пряди то взлетали, то падали на плечи, то закрывали его лицо.
Полюбовавшись этой картиной, Син-ханза криво усмехнулся и произнес:
- Что же, господин Мурамаса, вы показали впечатляющее зрелище. Не пора ли представить мне что-нибудь, имеющее отношение к моим интересам? Сагами вас очень хвалит - так не подведите же его.
- Гос-сподин Сагами слишком добр, - равнодушно ответил искусник, - но я постараюсь не разочаровать вас.
Он осторожно прикрыл балконную дверь и пересек комнату. Подойдя к стене, он звякнул ключами и в стене бесшумно образовался провал. Если бы Гомпати лично не утверждал планы своего дома и лаборатории, он бы удивился - столь бесшумно работал механизм, убирающий в сторону тяжеленную каменную плиту.
- Прошу, мой господин, - поклонился Мурамаса, показав рукой в сторону тайной двери.
Они спустились по хорошо освещенной лестнице на три десятка метров под землю и попали в длинный тоннель. Широкий тоннель, - две машины легко проедут, - по нему в лабораторию когда-то завозили оборудование. Тоннель не особенно хорошо обустраивали - на камне до сих пор видны следы горных молотов. Пол выровняли, залили бетоном и на стены повесили круглые светильники. И все.
Цепочка огней тянулась вперед, скрываясь за поворотом. Временами в тоннеле встречались узкие боковые проходы. Вдоль правой стороны тоннеля в стене была пробита выемка - в ней тянулись толстые силовые кабели. Питание лаборатории, да и всего загородного поместья Син-ханзы шло от городских станций, но в глубоких подвалах нашлось место и для нескольких автономных генераторов и большого запаса топлива.
Мурамаса шел впереди, показывая дорогу и рассказывая, куда ведут ответвления тоннеля. На лице у Гомпати бродила слабая усмешка - он тут неоднократно бывал и отлично знал, где расположены комнаты помощников искусника и что хранится на складе. Ну да пусть его поговорит. Когда искусники или мудрецы чувствуют некоторое уважение к себе, они работают лучше.
Главное, чтобы им не приходила в голову идея, будто их исследования - самое важное. Главное - результат. Главу Средней ветви интересовал только один результат. Только один.
Задумавшийся Син-ханза пропускал мимо внимания слова своего главного искусника. Но одно из них вырвало его из раздумий.
- Стекло?
Мурамаса прервался на полуслове, затем повторил то, что сказал еще минуты две назад:
- Камера облицована с-специальным стеклом, господин Гомпати.
