Пол Кемп - Старая Республика: Обманутые
— Я вижу всё в огне. — Произнес он сквозь респиратор, частично заглушавший его голос.
Она шла рядом с ним — столь же красивая и опасная, как изящно сработанный ланварок[9]. Она что-то фыркнула, взглянув на него искоса, но ничего не сказала. Её кожа бледно-лилового цвета светилась в заходящем солнце.
Они шли по площади, заполненной народом. Кто-то куда-то спешил, смеялся, разговаривал, или о чем-то думал. Малгус посмотрел на человеческого ребенка — маленькую девочку, которая, крича от восторга, бежала к раскинувшей руки темноволосой женщине, видимо её матери. Девочка, должно быть, почувствовала его взгляд. Она выглянула из-за плеча своей матери, посмотрела на него, и на её маленьком лице застыло удивление. Он продолжал смотреть на неё, проходя мимо, и она отвернулась, уткнувшись лицом в шею матери.
За исключением девочки, никто не обратил на него никакого внимания. Граждане Республики чувствовали себя на Корусканте в безопасности. Здесь, глубоко в Ядре, существа, в огромном количестве живущие на планете-городе, были беззаботны и спокойны. Он шел среди будущих жертв с капюшоном на голове и в бронированном костюме, скрытом под плащом — незаметный и неизвестный, но непреклонный в своих жестоких замыслах.
— Это прекрасный мир, — сказала Илина.
— Скоро он таким не будет.
Его слова, казалось, поразили её, и он не мог понять почему. — Верадун…
Он увидел как она сглотнула, и отвела взгляд в сторону. Чтобы она не собиралась сказать, слова, похоже, застряли в её горле, как раз там, где шрам пересекал её шею.
— Ты можешь говорить всё, что думаешь, Илина.
Тем не менее, она отвернулась, стараясь запомнить прекрасный вид Корусканта, который Малгус и Империя хотят уничтожить в огне.
— Когда сражения закончатся?
Он не понял смысл вопроса. — Что ты имеешь в виду?
— Ваша жизнь — война, Верадун. А наша жизнь? Когда всё закончится? Это не может длиться вечно.
Он кивнул, понимая, что это только начало разговора. Она будет пытаться замаскировать то, что её тревожит, такими наводящими вопросами. Как обычно, он имел два мнения на этот счет. С одной стороны, она была его слугой, женщиной, которая предоставляет ему плотские утехи, когда он хотел этого. С другой стороны, это была Илина. Его Илина.
— Ты сама выбрала путь борьбы, находясь рядом со мной, Илина. Ты уже убила многих во имя Империи.
Её бледно-лиловые щеки потемнели и стали фиолетовыми. — Я не убивала для Империи. Я сражалась и убивала для вас. Вы знаете это. Но вы… вы сражаетесь за Империю? Только за Империю?
— Нет. Я сражаюсь потому, что это мое предназначение, а Империя — это инструмент, с помощью которого я смогу этого добиться. Смысл существования Империи — это война. Именно поэтому — это прекрасно и замечательно.
Она покачала головой. — Прекрасно? Миллионы живых существ погибают в этих войнах. Миллиарды.
— На войне умирают. Это цена которую следует платить.
Она оглянулась на группу детей, следующих за взрослым, наверное, учителем. — Ради чего? Чтобы война никогда не кончалась? Зачем нам это постоянное желание расширить свою территорию? Этого хочет Империя? А чего хотите вы?
Он улыбнулся за скрывающей его лицо респираторной маской. Это были вопросы слишком рано повзрослевшего ребенка.
— Неважно чего хочу я. Я служу Силе. Сила — это борьба и Империя — это борьба. Они соответствуют друг другу.
— Вы говорите, как будто это математическое уравнение.
— Верно.
— Джедаи так не думают.
Он подавил в себе вспышку гнева. — Джедаи понимают Силу лишь частично. Некоторые из них даже сильны в её использовании. Но они не в состоянии понять фундаментальную сущность Силы, а это вечная борьба. Существование светлой и темной стороны Силы, является доказательством этого.
Он думал, что всё смог объяснить и беседа закончилась, но она не успокоилась.
— Почему?
— Что "почему"?
— Почему борьба? Почему существование Силы способствует разжиганию борьбы и смерти?
Он вздохнул, начиная нервничать. — Потому, что выжившие в борьбе начинают понимать Силу более глубоко. Их понимание развивается. И это то, к чему надо стремиться.
По выражению её лица было видно, что она всё еще не понимает его. Его голос зазвучал на повышенных тонах, а в нем самом начинала закипать злость.
— Конфликт ведет к более глубокому пониманию Силы. Империя расширяется и создает конфликт. В этом отношении Империя — инструмент Силы. Понимаешь? Джедаи не понимают этого. Они используют Силу для подавления у себя и других стремления к вечной борьбе. Они насаждают свою версию терпимости и гармонии. Они глупы и недальновидны. Они увидят это и поймут после сегодняшнего дня.
Какое-то время Илина молчала, а шум и гомон Корусканта заполнил молчаливую паузу в их разговоре. Когда она, наконец, заговорила, то она была похожа на застенчивую девочку, которую он когда-то спас из рабства на Джеонозисе.
— Вечная война будет вашей жизнью? Нашей жизнью? И ничего больше?
Он, наконец, понял, чего она хочет. Она хотела, чтобы их отношения не становились привычными и однообразными, а хотела их дальнейшего развития. Но его зацикленность интересам Империи, которые позволят ему лучше понять Силу, не дает ему думать о чем-либо другом.
— Я воин-сит, — сказал он.
— И всё останется по-прежнему, как и раньше?
— Господин и слуга. Это не нравится тебе?
— Вы не обращаетесь со мной, как со слугой. Лишь изредка…
Он попытался ответить жестко, но не почувствовал твердости и уверенности в своем голосе. — И всё же ты слуга. Не забывай об этом.
Кожа её щек потемнела еще больше, но не от стыда, а от гнева. Она остановилась, повернулась к нему и посмотрела прямо ему в лицо. Малгусу показалось, что капюшон и респиратор ничего не скрывают от неё.
— Я знаю ваш характер лучше, чем вы знаете его сами. Я выходила вас после битвы на Альдераане, когда вы были при смерти — от ран, нанесенных той джедайской ведьмой. Вы говорите серьезные слова о развитии борьбы, о совершенствовании Силы, но они идут не из вашего сердца.
Он смотрел на неё: двойные отростки лекку симметрично обрамляли её прекрасное лицо. Она не отводила с него свой непоколебимый взгляд, а из-под воротника на шее у неё был виден шрам, который проходил вдоль всего горла.
Пораженный её красотой, он схватил её за запястья рук и притянул к себе. Она не сопротивлялась и прижалась к его телу. Он сдвинул респиратор в сторону и поцеловал её своими изуродованными губами. Поцелуй был крепкий и долгий.
— Может быть, ты ошибаешься, говоря что хорошо знаешь меня, — сказал он голосом, не заглушенным механическим фильтром респиратора.
Будучи ещё мальчиком, он убил женщину-тви'леку, которая была служанкой в доме его приемного отца. Это было его первое убийство. Она совершила незначительный проступок, он уже не мог вспомнить - какой, но это не имело значения. Он убил её не из-за проступка. Он убил её, чтобы убедить себя, что он может убивать. Он всё еще помнил, с какой гордостью его приемный отец смотрел на тело тви'леки. Вскоре после этого Малгус был отправлен в Академию ситов на Дромунд Каасе.
— Нет, я думаю, что знаю вас очень хорошо, — сказала она с вызовом.
Он улыбнулся, и она улыбнулась ему в ответ. Отпустив её, он вновь надел респиратор, и проверил хронометр на запястье руки.
Если всё прошло по плану, то один из сегментов планетарного щита[10] будет отключен через считанные секунды.
Волна радостных эмоций, рожденных его уверенностью, прошла через него. Он пронес их через всю свою жизнь, и он знал, что в ближайший час Сила приведет его к моменту, когда он будет творцом падения Республики и началом господства Империи.
Его комлинк получил зашифрованное сообщение. Он нажал кнопку дешифровки.
"Сделано." — прочитал он.
Мандалорианка сделала свою работу. Он не знал её настоящего имени, так что, про себя, он называл её Мандалорианкой. Он только знал, что она работала за деньги, ненавидела джедаев, по каким-то личным причинам, известным только ей, и была чрезвычайно опытным бойцом.
Сообщение подтвердило, что проходы в щите открыты, но ни один из тысяч живых существ, находящийся с ним на площади ничего не заметил и не встревожился. Сигналов тревоги не прозвучало. По небу не мчались корабли планетарной обороны. Гражданские и военные власти не заметили, что сектор планетарного щита был отключен.
Но они скоро обнаружат это. И сначала не поверят этому, потому что приборы будут показывать обратное. Начнется срочная проверка всех данных, но будет уже поздно.
К тому времени Корускант будет пылать.
"Мы выдвигаемся", — отправил он сообщение через комлинк, и добавил — "Встретимся внутри."
![[email protected] - Unknown](/uploads/posts/books/250681/250681.jpg)