Уильям Кинг - Космические волки: Омнибус
Он понял, что в нем сидит предатель, который рад будет капитулировать, просто сдаться, покончить со всем этим, завершить борьбу и войти в мир, где все было таким простым и ясным, где не имелось нужды ни в разуме, ни в размышлении, ни в чести. Часть его существа хотела поддаться запретному желанию и испить человеческой крови. И хуже того — Рагнар осознал, что это темное существо всегда жило в нем, ожидая лишь содержимого Чаши Вульфена, чтобы выйти на поверхность, стать сильным. Теперь юноша уже не был уверен в том, что сможет остановить поглощение самого себя этой тварью, даже если очень того захочет.
Некоторое время он стоял неподвижно, сражаясь с самим собой, борясь за то, чтобы удержать контроль над своими поступками. Эта схватка была такой же быстрой, яростной, и смертельной, как и бой со Стрибьорном. Рагнар понимал, что ее исход столь же важен для его судьбы. Он бился за контроль над собой, искал способ обуздать в себе зверя. Он заставил себя вспомнить все незавершенные дела, которые у него были и с которыми ему не справиться, если он поддастся зверю. Он никогда не проникнет в тайны Космических Волков. Он никогда не поймет их магии и их целей.
Постепенно, вдох за вдохом, он успокоился. Сердце перестало колотиться, как бешеное. Он даже смог сосредоточить свой взгляд на пище, которая послужила причиной его драки со Стрибьорном.
Юноша наклонился и пальцами оторвал огромный кусок кровоточащего мяса. Он отправил его в рот и жадно принялся жевать холодную влажную оленину. Быстро проглотив, он ухватил еще кусок, торопясь наесться досыта, пока никто не остановил его. Рагнар кусал и жевал до тех пор, пока не утолил свой голод, и только тогда к нему вернулось некое подобие здравомыслия.
Он отправился к питьевому фонтанчику, где холодная вода набиралась в каменную чашу, в силу какой-то магии никогда не переполнявшуюся. Вода прекращала течь, как только лоток наполнялся. Юноша склонил голову, чтобы напиться, и замер, увидев свое отражение в воде. Он увидел себя, и это зрелище отнюдь не обнадеживало. Волосы всклокочены. Глаза странно светятся. Кровь струится из уголков рта, засыхая на руках и одежде. Его лицо было отталкивающим, как у безумца. Он открыл рот и увидел, что зубы стали длиннее и острее, а клыки уже совсем походили на волчьи. Он выглядел чудовищно одичавшим. Так, должно быть, выглядит вульфен, когда выходит на охоту из своего логова.
Рагнар быстро опустил руки в воду и набрал полные горсти. Юноша сказал себе, что сделал так потому, что хочет пить. Однако в душе он понимал, что истинной причиной было желание как можно скорее разбить свое отражение бесконечной рябью.
С этого момента Рагнар чувствовал себя немного спокойнее. Он не представлял, сколько времени прошло, он ощущал лишь, что оно проходит. Сначала он пытался отмечать количество истекших дней — точнее, количество раз, когда гасли и загорались светильники, — выцарапывая метки на стене своей камеры. Он понимал, что это срабатывало не всегда. Рагнар знал, что проходили длинные периоды времени, когда он лежал в забытьи или погружался в безумие животного и был не в состоянии сделать отметку.
Он встал и прошел к месту кормежки — теперь он так называл его в мыслях. Юноша все еще испытывал голод, но теперь он не был таким ненасытным и жгучим, чтобы поглотить его душу. Зверь все еще сидел внутри, но теперь знал свое место. Он никуда не делся, но Рагнар держал его под контролем. Его чувства больше не казались ему настолько обостренными, чтобы причинять боль. Они стали гораздо острее прежних, но Рагнар постепенно привык к этому. Зато юноша научился переваривать огромный объем поставляемой ими информации и анализировать ее. Это было почти чудом. Он мог видеть в темноте, определять местоположение предмета по его запаху, слышать, как падает под ветром перо, и вычислять, куда оно упадет.
Он чувствовал, что стал гораздо ловчее и сильнее, чем когда-либо. Рагнар не сомневался, что теперь, если дело дойдет до схватки, ему покажется, что большинство нормальных людей движется со скоростью слизняка. Он также стал шире в плечах и легко мог поднять большую каменную скамью, что стояла в его комнате. Совершив такой подвиг в Руссвике, юноша сломал бы себе спину. Грохочущий Кулак чувствовал, что может без всякой усталости пробежать многие мили, и был уверен, что стал гораздо крепче и здоровее. Никогда за всю свою жизнь он не чувствовал себя сильнее.
Не все были столь удачливы. Он поежился, вспоминая. Это было что-то вроде смутных сцен из чудовищного ночного кошмара. Некоторые из кандидатов сошли с ума. Он вспомнил, как Бларак разбил себе голову о стену, так что вылетели мозги, и кто-то попытался их съесть. Он был только рад, что это оказался не он. А ведь такое легко могло бы случиться в тот период, когда им овладевало безумие.
Рагнар вздрогнул, размышляя о том, действительно ли все это закончилось, в самом ли деле он снова стал хозяином своего «я», или безумие просто утихло на время. В месте кормежки — он знал это — его ждало свежее сырое мясо.
Железные Жрецы вытащили Рагнара из контейнера с датчиками. Юноша с облегчением вздохнул. Он не был уверен, что смог бы дольше выдерживать это. Металлические стены, сжимавшие его тело в холодных тисках, провода датчиков, извивающиеся по его коже, словно змеи, странные скачки восприятия, когда жрецы заклинали свои магические машины, — все это вместе взятое едва не лишило его рассудка. Сколько он провел в этой стылой могиле: часы, дни или, быть может, годы? Рагнар не представлял этого. Зверь внутри него выл и бесновался, испытывая отвращение к этому заключению, отчаянно желая выбраться, и на этот раз Рагнар решил, что полностью с ним согласен.
Теперь он знал, для чего это все было нужно. Железные Жрецы проверяли его, изучая, как тело приспосабливается к переменам, и проверяя, не пошел ли процесс не в том направлении. Он знал, что пробы крови, которые брались из его тела медными иглами, будут исследованы на специальных машинах и что удары синих молний тоже были необходимы для проверки рефлексов. Но даже понимание смысла этих суровых испытаний никак не облегчало сводящую с ума боязнь замкнутого пространства, которую испытывал Рагнар: казалось, его вот-вот раздавит сомкнувшимися стенками, и разум отчаянно рвался на волю, в открытое пространство внешнего мира.
И конечно, угрюмо думал Рагнар, ничто из этого не пойдет во благо ему. Магия позволит жрецам предсказать, что с ним случится дальше. Похоже, они с самого начала трансформаций в телах кандидатов уже знали, что произойдет с каждым — кто сойдет с ума, кто неузнаваемо изменится, а кто переродится в чудовищного вульфена. Но жрецы даже не пытались ничего изменить, довольствуясь тишь тем, что записывали результаты наблюдений в свои огромные тома в кожаных переплетах. Очевидно, они считали, что найдется еще очень много кандидатов, из которых можно выбирать подходящих, а если кто-то потерпел неудачу — что ж, такова воля богов…
Рагнар покачал головой и окинул взглядом огромную комнату, залитую мерцающим сиянием светящихся шаров. Повсюду стояли здоровенные машины, которые жужжали и стрекотали. Они казались непостижимо древними и местами были покрыты ржавчиной. Огромные пучки проводов, связанные медными кольцами с вытравленными на них древними рунами, шли от машины к машине, соединяя их с массивными престолами управления, за каждым из которых сидел Железный Жрец. Они молились и вызывали странных электрических духов, которым поклонялись. В воздухе пахло грозовой свежестью, маслом и прочими химикатами, применявшимися для обслуживания машин. Светящиеся ореолы играли вокруг работающих механизмов, выдавая присутствие духов, помогавших их работе. С того места, где стоял Рагнар, ему было видно Стрибьорна, привязанного к огромному медному диску. Его руки и ноги были растянуты, словно воина собирались колесовать. Медный круг с телом плавал внутри другого круга и медленно вращался — сначала влево, потом вправо, затем вверх и вниз, так что Стрибьорн некоторое время висел вверх ногами, пока не вернулся в нормальное положение.
Тут же в воздухе рядом с машиной возникло изображение примерно тех же размеров, что и Стрибьорн. Контур тела воина был обозначен светящимися линиями. В некоторых местах, главным образом вокруг головы и груди, эти линии имели темный либо болезненно-красный цвет, но в большинстве других мест светились зеленым или желтым. Рагнар предполагал, что особые цвета указывали зоны в теле кандидата, в которых происходили наибольшие изменения. Впрочем, здесь ничего нельзя было знать наверняка. После минутного замешательства Рагнар решил, что есть только один способ выяснить истину.
— Что означают линии на той светящейся фигуре? — спросил он, указывая на Стрибьорна.
Железный Жрец повернулся к нему, его лицо было закрыто металлической маской. Он дотронулся до одной из рун, вырезанных на слитках железа вокруг его шеи, и уставился на Рагнара, словно размышляя, открыть ли юноше одну из сокровенных тайн своего Ордена. Рагнар с легким удивлением заметил, что эту руну он видел среди других на стенах Храма Железа на Огненном Острове. Интересно, существует ли какая-то связь между двумя Орденами?
