Анатоль Нат - Долгое путешествие на Юг.
— Его интересует восстановление баронства Вехтор. Это цель его жизни.
— А я значит, средство? — мрачно переспросил Сидор.
— Значит так, — согласно кивнул Ведун. — И пока это явно не противоречит твоим планам, я бы попросил тебя ему не отказывать.
— А ты естественно знаешь мои планы, — скривился Сидор. — Ладно. Я согласен. Посмотрим эти его владения. Если время будет, — насмешливо добавил он, глядя с ухмылкой на Ведуна.
— Сидор, Сидор, — расстроено покачал головой тот. — Из-за одной взбалмошной девчонки, ты ставишь под удар все наши планы по целому баронству.
— Ваня, Ваня, — покачал осуждающе головой Сидор. — Что мне это ваше баронство? И что мне эта взбалмошна девчонка.
Ведун, насмешливо хмыкнув, не стал больше вдаваться в дебри психоанализа, а сосредоточился на целях и задачах, требуемых для решения в данной экспедиции, оставив на потом решение личных проблем самого Сидора.
Сидор обречённо вздохнул. Похоже, сегодня ему уже не поспать.
И последнее — Баронесса. Прощанье.*Наконец-то эта сумасшедшая неделя, посвящённая подготовке новой экспедиции закончилась. Время, несущееся бешеным галопом, накануне перед отъездом, неожиданно остановилось и оказалось, что всё уже к отправлению готово и заняться, в общем-то, больше нечем. Единственно оставалось только заскочить домой в землянку, где временно, до нахождения более пристойного жилья, поселилась и всё никак не могла выехать баронесса. Ну и захватить кое-какие необходимые в пути вещи, мелочи, забытые впопыхах сборов.
— Ого, — удивлённо заметил Сидор, закрывая за собой дверь землянки и вдыхая аромат каких-то тонких, нежных духов, пропитавших, казалось бы, каждый кубический вершок помещения. — Вы кого-то ждёте, баронесса? — равнодушно поинтересовался он у стоящей в дверях своей комнаты баронессы, проходя к себе, и оставляя за собой открытую дверь.
— Вы знаете, господин Сидор, — негромко проговорила баронесса, появляясь в дверях его комнаты и застывая статуей на пороге. — У меня сегодня важный день.
— И что же, — равнодушно поинтересовался Сидор, скрываясь с головой под кроватью и стараясь что-то оттуда вытащить. — Какой-нибудь ваш местный праздник?
— Можно сказать и так, — грустно улыбнулась баронесса. — Правда, я думала, что он будет совсем не такой, но что уж тут поделаешь. Судьба. Приходится идти на компромиссы.
— Ради сохранения родового имения приходится идти на жертвы, — задумчиво проговорила она, не сводя с Сидора своих пронзительно голубых, широко распахнутых глаз.
Не дождавшись никакой ответной реакции, она, заметно нервничая, продолжила:
— Вы знаете, господин Сидор, я тут подумала и решила, что мне необходимо расстаться с невинностью.
— Чего? — удивлённо повернулся к ней Сидор. — С чем расстаться? — растерянно посмотрел он на неё.
— Вы слышали с чем, — раздражённо поморщилась баронесса. — Не делайте вид, что ничего не поняли. Я долго думала, господин Сидор, — немного помолчав, продолжила она, — и пришла к выводу, что есть вещи, которые необходимо сделать. Нравятся они вам или нет, неважно.
— Бросьте, баронесса, — тихо и как-то устало, проговорил Сидор. Запихав в мешок последние вещи, валявшиеся на кровати, он снова повернулся к ней. — Никто этого от вас не требует. В конце концов, Вам надо поддерживать одну только видимость супружеских отношений, а никак не исполнения супружеских обязанностей. И никто Вас к этому принуждать не будет.
Видимость есть и этого довольно. Так что расслабьтесь и успокойтесь, никакого насилия над вами не будет. Вам не придётся спать с прислугой, чтобы спасти своё баронство. И как вы не раз отмечали, бывший золотарь, это не шляхтич.
Мне не меньше Вашего противно это супружество, но меня просили потерпеть немного, пока не утрясутся какие-то важные дела в вашем баронстве. Поэтому, как и обычно, в последнее время, вы будете ежедневно получать по утрам от "влюблённого" мужа букет полевых цветов и мелкие дорогие подарки. И, убедительная к вам просьба, постарайтесь всё же изображать любящую жену, а не медузу Горгону, особенно в общественных местах. Иначе вся наша маскировка, псу под хвост, — невольно раздражаясь, сердито заметил Сидор, выходя из комнаты и бросая мешок возле входной двери.
— Я прошу у Вас прощения, барон, за те обидные слова, которыми в пылу ссоры оскорбила Вас, — тихо проговорила баронесса, повернув вслед ему голову.
— Считайте, что я принял ваши извинения, — холодно проговорил Сидор, так и не тронувшись с места и продолжая буравить баронессу злым взглядом.
— Видите ли, барон, — тихо ответила ему баронесса. — Может быть, вы не обращали на один момент своего внимания, но я много раз говорила с замужними подругами, на этот счёт. Ещё там, — кивнула она головой куда-то в сторону, — дома. И они меня в один голос уверяли, что любой внимательный взгляд всегда отличит девушку от женщины. Особенно в её отношениях с мужчиной. С любым мужчиной, — подчеркнула она голосом.
И нам не удастся изображать супругов, ели между нами ничего не было, — тихо проговорила баронесса. — Иначе, ничего не получится. А значит, и вся конспирация эта, летит, как вы любите выражаться, псу под хвост. А тогда всё теряет смысл.
— И Вас не пугает возможные последствия таких отношений? — холодно глядя на нее, мрачно спросил Сидор.
— Может быть, обойдётся? — посмотрев на него испуганными глазами, тихо спросила баронесса.
— Да наверняка, — безразлично пожав плечами, Сидор ногой резко отпихнул мешок с вещами в сторону. — С одного раза ничего не будет, — тихо проговорил он, запирая входную дверь
— Вы знаете, господин Сидор, я долго думала и решила, что дело сохранения баронства нельзя пускать на самотёк, — вяло, словно из-под палки, продолжила баронесса. — Лучше лишиться сейчас невинности, чем потом потерять земли своих предков.
— Угу, — мрачно заметил Сидор, глядя на умничающую баронессу. — Правильно. Цель оправдывает средства.
— Ну, наконец-то вы начали меня понимать, — невольно обрадовалась баронесса. — Хоть какой-то от вас прок.
— Угу, — зло сверкнул глазами Сидор. — Глядишь, от меня и ещё какой-нибудь прок будет.
— А, бросьте, — отмахнулась от него баронесса, так и, застыв в дверях сидоровой комнаты, и явно боясь сдвинуться с места. — Какой ещё с вас может быть прок. С меня и моих земель хватит.
— И всё-таки, баронесса, — Сидор глянул на неё сверкнувшими в пламени свечи сузившимися, холодными глазами. — Вас не смущает то, что вы лишитесь невинности при посредстве какой-то там прислуги? — мрачно глядя на баронессу и совсем не спеша воспользоваться любезным приглашением, тихо поинтересовался он у неё.
— Ничуть, — нервно передёрнула та плечами. — Вон, — кивнула она куда-то в сторону, — одна моя подруга, да вы её знаете, использовала для этой же цели своего конюха. И ничего. Даже говорила, что понравилось.
Хотя, — баронесса на миг задумалась, — не понимаю. Что ей могло в этом понравиться. Конюх! — баронесса брезгливо сморщила нос. — От него же лошадьми пахнет. Но, — задумчиво потеребила она пальчиком кончик своего красивого носика, — почему бы и нет.
— Значит, золотарь, вам тоже подойдёт, — сверкнув глазами в пламени свечи, Сидор внимательно посмотрел на неё. Чуть помедлив, добавил. — Золотарь, конечно не конюх, но тоже с дерьмом возиться приходится. И чаще всего не с лошадиным, — тихо добавил он, не сводя с неё глаз.
Кстати, а как вы объясните своему будущему мужу, что не девица уже.
— Ну, — мгновенно возмутилась баронесса. — Я же была как-никак замужем. И если повторно выхожу замуж, то уж ожидать от меня подобного как-то с его стороны будет глупо.
— Да, — Сидор чуть ли не с брезгливостью посмотрел на прячущую взгляд баронессу. — Вы морально основательно подготовились к сохранению своих родовых земель. Думаю, что вам больше не стоит безпокоиться об их сохранности. По крайней мере, теоретическая база подведена солидная.
— Ну, вы же не будете отрицать, что данный пустяк следует устранить, чтобы окончательно обезопасить себя от возможных подозрений, — пряча от него взгляд, тихо проговорила баронесса.
— Думаю, что если мы и дальше будем заниматься теорией, то на практику у нас не останется времени, — задумчиво проговорил Сидор. — Завтра с раннего утра у меня дела срочные, а подобные рассуждения, баронесса, не настраивают другую сторону на лирический лад. Дело же сие, согласитесь баронесса, требует особого настроя.
— Да, конечно, — баронесса испуганно смотрела на него. Похоже было, что из всего что Сидор только что сказал, она не услышала ничего. — Я готова. Только, если можно, погасите свет. Как-то мне боязно.
— Хорошо, — равнодушно бросил Сидор, — погасим. Всё для вас, дорогая Изабелла, всё для вас. Всё, что хотите, — добавил он, направляясь к горящей на столе большой свече и задувая. — Жалко, конечно, что я не конюх, — хмыкнул он в темноте. — Ну, уж тут-то ничего не поделаешь. За неимением бумаги гербовой, пишем на простой.
