Энн Маккефри - Песни Перна
Там и отыскала ее Миррим, и Менолли, очнувшись от невеселых раздумий, нашла в себе силы разделить радость подруги.
— Как я счастлива за тебя, Миррим! Вот видишь, как все славно получилось! — Если Миррим, несмотря на все свои тревоги умудрялась держаться молодцом, неужели она, Менолли, для которой подруга так много сделала, не сумеет последовать ее примеру?
— Так ты все видела? Ты была на Площадке Рождений? Знаешь я так перетрусила, что ничего вокруг себя не замечала. — Миррим вся светилась, на лице ее не осталось и следа былой печали. — Мне удалось уговорить Брекки поесть, она ведь уже давным-давно крошки в рот не брала. И она мне улыбнулась! Веришь, Менолли, улыбнулась и узнала меня. Теперь она быстро пойдет на поправку. А Ф'нор, так тот умял все жареное мясо, которое я ему подала, до последней крошки! — Она хихикнула, как обыкновенная озорная девчонка, а не Миррим, изображающая из себя Фелину или Манору. — Я стащила для него лучший кусок, и он съел все подчистую! Представляешь? Спорю, что на пиру он тоже наестся до отвала. Потом я велела ему накормить беднягу Канта — его дракон от голода стал совсем прозрачным. — Она благоговейно понизила голос. — Ведь это Кант тогда пытался защитить Вирент от Придиты. Каково? Чтобы коричневый встал на защиту королевы! А все потому, что Ф'нор так любит Брекки. Какое счастье, что все плохое позади. Теперь дела пойдут на лад. А сейчас рассказывай, да поскорее! — Что тебе рассказать?
Миррим нетерпеливо поморщилась. — Расскажи мне подробно, что произошло, когда Брекки появилась на Площадке Рождений. Я же сказала тебе, что от страха не видела, что творится вокруг!
Менолли послушно принялась рассказывать. Ей пришлось проделать это не раз, пока она не ответила на все вопросы, которыми засыпала ее Миррим. — А теперь ты объясни мне, почему всех так расстроило, что Джексом Запечатлел белого дракончика? — в свою очередь спросила подругу Менолли. — Ведь мальчик спас ему жизнь. Дракончик так и не родился бы, не разбей Джексом скорлупу и не разрежь пленку.
— Что? Джексом запечатлел дракона? А я и не знала! — Миррим вытаращила глаза от изумления. — Какой ужас! И как ему только в голову взбрело такое?
— Ужас? Но почему?
— Да потому что ему на роду написано стать лордом холда Руат, вот почему!
Менолли не поняла, отчего Миррим так раскипятилась и спросила подругу.
— Пойми, он не может быть одновременно и лордом Руата, и всадником! Неужели тебя в твоем морском холде так ничему и не научили? Кстати, я здесь встретила арфиста из Полукруглого, Эльгиона, — так, кажется, его зовут? Сказать ему, что ты у нас?
— Нет, ни в коем случае!
— Ладно-ладно, только не надо так горячиться! — с этими словами Миррим куда-то умчалась.
— Менолли, ты на меня не сердишься? Я совсем забыл, что обещал за тобой вернуться. — Не успела девочка прийти в себя, как к ее столу уже подошел Т'геллан. — Главный кузнец говорит, что ему полагаются два яйца. Он не сможет остаться до конца пира, так что придется нам приспособить что-нибудь, чтобы он смог взять яйца с собой. Да и для остальных — тоже. Нет, не надо вставать. Вот он будет твоими ногами, — сказал всадник, подзывая одного из мальчиков. Так что остаток вечера Менолли провела в кухонной пещере, мастеря из меха мешочки, в которых можно было бы безопасно переносить яйца через Промежуток. Но и туда долетали отголоски переполняющего Вейр веселья. Постепенно ей удалось заставить себя снова наслаждаться музыкой и пением. На пиру в честь Запечатления публику развлекали пять арфистов, два барабанщика и три трубача. Девочке даже показалось, что она узнает сильный тенор Эльгиона. Навряд ли ему придет в голову разыскивать ее здесь, в уголке кухонной пещеры.
Звук его голоса заставил ее на миг затосковать по соленым ветрам и запаху морского воздуха. Припомнилась ей и пещера, где она провела столько дней и ночей. Но только на миг — теперь ее место здесь, в Вейре. Ноги скоро совсем заживут, и она больше не будет, как старушка, вечно сидеть у очага. Только вот чем ей здесь заняться? Поваров у Фелины предостаточно, да и часто ли в Вейре, где все предпочитают мясо, выпадает случай готовить рыбу? Даже если ей известно множество рецептов рыбных блюд… Ведь пожалуй, единственное, что она умеет делать в совершенстве, — это потрошить рыбу. Нет, о музыке даже и думать больше не стоит. Ну да ничего, найдется и для нее какое-нибудь дело…
— Это ты — Менолли? — нерешительно спросил подошедший мужчина.
Подняв глаза, девочка увидела одного из рудокопов, сидевших рядом с ней во время Запечатления.
— Я — Никат, Главный рудокоп из холда Кром. Госпожа Лесса позволила мне взять два яйца. — За его суровостью Менолли разглядела плохо скрытое нетерпение — мастер спешил скорее заполучить вожделенные яйца. — Вот они — здесь, господин, — приветливо улыбаясь, проговорила Менолли, показав ему стоящую под столом корзину.
Мастер заметно оттаял.
— Я смотрю, у тебя тут все продумано.
Он помог девочке отодвинуть стол и жадно наблюдал, как она сгребает сверху песок и достает первое яйцо.
— А можно мне королевское? — вдруг спросил он.
— Мастер Никат, ведь Лесса объяснила тебе, что яйца файров ничем не отличаются друг от друга, так что заранее сказать невозможно, — к облегчению Менолли, вмешался в разговор подошедший Т'геллан. — Конечно, может быть, Менолли знает секрет…
— Неужели? — Главный горняк подозрительно уставился на девочку.
— Разве ты не слыхал, что она запечатлела девять файров?
— Девять? — мастер Никат недоуменно нахмурился, и Менолли легко прочитала его мысль: у какой-то девчонки девять, а Главному рудокопу дают всего два!
— Ну-ка, Менолли, выбери для мастера Никата два самых лучших! Мы ведь не допустим, чтобы он ушел разочарованный. — Т'геллан сказал это с совершенно непроницаемым лицом, но от Менолли не укрылась смешинка в его глазах.
Она поддержала игру и с важным видом стала перебирать яйца, притворяясь, что ищет лучшие, хотя отлично знала: королевское яйцо получит только мастер Робинтон.
— Держите, господин, — сказала она, вручая Главному рудокопу пушистый сверток с драгоценным содержимым. — Советую вам спрятать его на груди под курткой, когда будете возвращаться домой.
— А что положено делать потом? — смиренно осведомился мастер Никат, обеими руками прижимая мешочек к груди.
Менолли посмотрела на Т'геллана, но взгляды обоих мужчин были устремлены на нее.
— Я бы поступила точно так же, как мы делаем здесь. Держите их поближе к огню, в прочной корзинке, засыпав теплым песком или завернув в мех. Госпожа Вейра сказала, что они начнут проклевываться в ближайшие семь дней. Как только малыши разобьют скорлупу, сразу же начинайте их кормить, пусть наедятся до отвала. И все время разговаривайте с ними. Очень важно… — девочка запнулась: ну как объяснить этому суровому на вид человеку, что файры должны почувствовать твою любовь и доброту…
— Их нужно постоянно успокаивать — ведь им так страшно, когда они появляются на свет. Сегодня вы видели новорожденных драконов. Погладьте малышей, приласкайте… — мастер Никат согласно кивал, запоминая ее наставления. — Их нужно ежедневно купать и смазывать им шкурку. Вы сами увидите места, где кожа начинает шелушиться. Если проглядеть, могут получиться болезненные трещины, они начнут чесаться…
Мастер Никат недоверчиво повернулся к Т'геллану.
— Менолли в этом прекрасно разбирается. Мало того, она научила своих файров подпевать ей, и…
Но беззаботное замечание всадника не привело Главного рудокопа в восторг. — Песни — песнями, а вот как заставить их возвращаться к хозяину? — напрямик спросил он.
— Они должны сами захотеть вернуться к вам, мастер Никат, — твердо произнесла Менолли, чем вызвала обескураженный взгляд рудокопа.
— Самое главное — любовь и доброта, — столь же уверенно подхватил Т'геллан. — Но я вижу, Т'гран уже ожидает вас, чтобы доставить домой, в Кром. — Он вышел вслед за мастером.
Через минуту Т'геллан вернулся, глаза его смеялись.
— Могу поспорить с тобой на новый камзол, что ему не удержать файра. Бирюк он — вот кто. Глупый старый пень!
— Зря ты сказал ему, что я научила ящериц петь.
— Это еще почему? — удивился всадник. — У Миррим, например, файры уже давным-давно, а ей такое и в голову не пришло! Вот я и сказал… Да, мастер, Ф'лар говорил, что Вам полагается яйцо, — обратился он к новому посетителю.
Так и прошел вечер. Счастливые холдеры и ремесленники спешили получить у Менолли драгоценные яйца файра. К тому времени, когда в корзине остались только яйца, предназначенные мастеру Робинтону, девочку уже тошнило от рассказов Т'геллана о том, как она выучила своих файров петь. К счастью, никто не попросил ее продемонстрировать свое искусство: ее усталые питомцы уже давно свернулись на карнизе и ни за что не променяли бы сон на все ликование и застолье, царившее в ту ночь в Бендене.
