Александр Зорич - Сомнамбула. Книга первая: Звезда по имени Солнце
Жесткий вариант был грубым и имел очевидные минусы, но обладал он и крайне весомым плюсом: требовал значительно меньше времени. Даже большой отряд десантных катеров из нескольких десятков единиц при хорошей выучке пилотов (а она была в «Беллоне» отменной) мог осуществить практически синхронную пенетрацию и вбросить бойцов внутрь атакуемого объекта за одну минуту!
Старпом Сазонов не был пушистым зайкой. И, если бы только на то была его воля, он атаковал бы «Мстителя» по жесткому варианту.
Но, как известно, на борту форта ожидались похищенные гражданские. И притом — в значительном числе. А это означало, что жесткий вариант абсолютно неприемлем, поскольку внезапная разгерметизация многих отсеков значительно понизит их шансы на выживание. Именно гражданским, как обычно, не хватит скафандров, спасательных капсул и даже наверняка самых примитивных «дышариков»…
Десантные катера с изумительной ловкостью облепили обшивку «Мстителя» двумя группами. Одна сосредоточилась у пилона антенны дальней связи в верхней части форта. Вторая — в центральном перекрестье лотарингского креста.
Под вмиг надувшимися полупрозрачными пузырямигерметизаторами бодро засверкали плазменные резаки, прогрызая толстую шкуру «Мстителя».
— О-о, смотрю, резаки пошли, — недовольно проворчала Ираида. — Опять решили миндальничать с этой мразью.
— А ты бы как хотела?
— Я бы хотела так, чтобы мне через час сорок пять на базу вернуться.
— Что за срочность?
— Последний эпизод девятого сезона сериала «Космические страсти».
— Ты что, смотришь?
— А что я, не человек, что ли? — буркнула Ираида.
Ее еще подмывало спросить: «Мы дружим давным-давно, а ты самых важных вещей обо мне не знаешь?», но она воздержалась.
Тем временем первые штурмовые партии уже проникли в форт. Об этом свидетельствовал и активный радиообмен, и точечные всплески на инфракрасном пеленгаторе «Краба», которые отмечали подрывы межотсечных дверей при помощи переносных плазменных бомб.
Ираида откинулась на кресле и закрыла глаза — это Матвей видел на мониторе корабельного интеркома. Вся ее фигура, облитая медью женского летного скафандра «Куница», выражала крайнюю непричастность.
«Везет ей…» — усмехнулся Матвей.
В отличие от напарницы, Матвей был на взводе. Дыхание его участилось, давление скакнуло вверх (о чем тут же сообщил зануда-скафандр), хотелось действия — хотя бы уже какого. Всему виной было, конечно, не столько сопереживание товарищамдесантникам (можно подумать, они без него не справятся!), сколько мысли об Анне. А вдруг она где-то совсем рядом? Вдруг ей нужна помощь? Вдруг лежит сейчас за комингсом очередной межотсечной двери, прижатая стрельбой к полу?
Об этом решительно невозможно было думать, сохраняя спокойствие.
Итак, Матвею страстно хотелось знать, что же происходит на «Мстителе». И он решился нарушить сразу несколько правил «Беллоны», а заодно дисциплину радиообмена и основы воинской субординации. Отыскав в кодовой таблице частоты и позывные десантно-штурмового батальона, он настроился на чужую волну и запросил комбата Зарубина.
— «Рябина-2», «Рябина-2»! Здесь пилот отдельного патрульного дивизиона лейтенант Матвей Гумилев. Прошу ответить!
Едва ли не с полминуты (а это много, в бою — очень много!) его вызовы оставались безответными. Наконец в эфире все же зазвучал раздраженный голос комбата.
— Здесь «Рябина-2». Чего вам, лейтенант?
— Господин подполковник, простите великодушно, но мне очень нужно знать, освободили ваши орлы захваченных пиратами людей или нет?!
— Чего? — голос Зарубина из «раздраженного» явно трансформировался в «бешеный». — Вы вообще представляете себе, что происходит?! Там бойня, лейтенант! Бойня! Гражданскими и не пахнет! Зато десятки вооруженных головорезов! Баррикады в коридорах! Какие-то невскрываемые переборки из неизвестных нашим инженерам материалов! Черт знает что вообще!
— Вас понял, господин подполковник! Прошу меня простить… Но мне очень нужно слушать вашу волну… Прошу дешифровочный ключ для моего борта восемьсот четырнадцать!
— Введи два раза слово «рябина» без разделителей и проваливай из эфира, мать твою за ногу! — рявкнул Зарубин.
Матвей не стал более испытывать терпение подполковника. Он ввел ключ и жадно вслушался в разрываемый криками и грохотом боя эфир десантно-штурмового батальона.
— Семенов! Прикрышку давай! Прикрышку, быстро!
— У меня два трехсотых! У меня два трехсотых! Оставляю их в боксе на пересече… шшш… осевым коридором!
— Тебя не понял! Какой в бога мать душу бокс?! Повтори!
— Карантинный!.. шшш… бокс! Как по?!.. шшш…
— Ох твою африканскую дивизию…
— Не могу понять, на что эти сволочи рассчитывают?! Честное слово, не понимаю!
— Отставить «не понимаю»!
— Здесь темно, как в заднице у еврокракена! Дайте световую гранату!
— Вперед по одному!
— Да объясните кто-нибудь Зарубину, что за диснейленд тут творится!
…И так далее.
Из переговоров Матвей вынес одно: комбат Зарубин не соврал. Пока что десантники не встретили никого, кроме отчаянно обороняющихся пиратов. И более того, полностью отсутствует какая-либо достоверная информация о размещении на борту «Мстителя» пленных гражданских лиц (а значит, и Анны).
Вдруг в радиообмене всплыла долгожданная тема.
— Здесь Спичкин! Взяли двух пленных! Ввели вещество. Один в коме — плохо среагировал на вещество. От второго получена информация: порядка ста пятидесяти пленных находятся в обесточенных отсеках форта…
«Это нижняя часть лотарингского креста, где даже света нет!» — догадался Матвей.
А капитан Спичкин продолжал:
— Мое предложение: срочно вывести из боя и перебросить на освобождение заложников всю четвертую роту в полном составе! Готов возглавить передовой отряд лично, усилив его одним из своих отделений! Прошу утвердить решение!
«Четвертая рота… Почему четвертая рота? — в первую секунду не понял Матвей. — А-а, да там же сплошь свежие, совсем зеленые контрактники, которыми разбавили костяк из ветеранов… Это же сонные мухи! Ясно, что в серьезном бою с пиратами толку от них мало. И именно поэтому Спичкин предлагает бросить их нянчиться с гражданскими! Но сколько они будут добираться туда, ближе к основанию креста?! Это всю четвертую роту надо вывести из боя — раз. Даже если в бою она участвует чисто номинально, все равно — собрать отделения, собрать взводы, оттянуть все это назад. Затем погрузить на борт катеров — два. Затем катера отлепятся от «Мстителя», пролетят пару километров вниз, прилепятся по новой — три… Потом снова резать обшивку, высаживать роту… Сколько на все это уйдет? Не менее четверти часа! А то и минут двадцать! Да за это время что угодно произойти может!» — Матвея распирало негодование.
— Я-то утверждаю, — пророкотал комбат Зарубин. — Но нужно еще согласие руководителя операции.
— Утверждаю. Действуйте! — прозвучал глухой голос Сазонова.
Матвей прекрасно понимал, что не меньше семи минут потребуется четвертой роте только на то, чтобы отойти к своим катерам, погрузиться на них и отчалить от верхней перекладины креста.
Семь невыносимо долгих минут, в течение которых на его тактических экранах не будет происходить ровным счетом ничего, приближающего его, Матвея, к встрече с любимой.
Но как же он ошибался!
В сотне метров от нижней галереи форта (той самой, обезображенной растрепанной бородой из обломков двухорудийной башни) в обшивке, источенной пылевой коррозией, наметились четыре просвета — каждый толщиной, как показалось Матвею, с волос.
Просветы быстро расширились и превратились в квадрат белого света.
Затем створки стартового лацпорта сложились в гармошку и из недр форта выдвинулись три рельсовых направляющих.
— Тысяча протуберанцев мне в ухо! — раздался зычный голос Ираиды, которая, как оказалось, тоже все это видела. — Что творят, ты глянь! Похоже, они намерены обстрелять наш крейсер из рельсотронного главного калибра! Кто бы мог подумать, что он у них вообще есть, у творческих импотентов!
Пока Ираида балагурила в своей неподражаемой манере, Матвей прощупал недра открывшегося портала микроволновым радаром высокого разрешения. Судя по картинке, синтезированной борткомпьютером на основании данных радара, там, в темноте, прятался достаточно крупный планетолет.
«Достаточно крупный для чего? — задал себе вопрос Матвей. И тут же ответил на него. — А для того, чтобы умчать в неизвестность материальные ценности и всех захваченных гражданских, каковые гражданские и послужат живым щитом для пиратских главарей и награбленного ими добра!»
— Нет, Ираида, нет! Это не пушки! — бледнея, сказал Матвей.
