Гэв Торп - Очищение Кадиллуса
Деменсий внимательно изучил поверхность после взрыва и затем взглянул на Борея.
— Похоже, мои вычисления были верны, брат, — произнес технодесантник. — Прости что перебил. По-моему, ты говорил о том, что я больше времени должен проводить в реклюзиаме.
— Мы поговорим об этом позже, когда вернемся домой, — пригрозил Борей. — В будущем старайся быть менее красноречивым.
Деменсий склонил голову в знак извинения и направил «Громовой Ястреб» на север.
— Двадцать шесть минут до прибытия к ущелью Баррак, брат-капеллан, — произнес он. — Желаете лично доложить магистру Велиалу об успехе нашей миссии или это сделать мне?
Борей схватил наушники.
— Говорит капеллан Борей. Магистр Велиал, миссия выполнена. Межсистемная связь с Восточными пустошами пресечена. Передайте братьям на хребте Кох, что я молюсь за них: скоро орки обрушат на хребет всю свою ярость.
Ночные жуки, жужжа, описывали круги вокруг ярких ночных фонарей, освещавших основные строения рудника. Храп спящих пехотинцев СПО смешался с шепотом тех, кто стоял на страже, и звуком шагов космических десантников, охранявших периметр.
Борей не спал, хотя у орков и не было шансов добраться до лагеря с севера так быстро. Он думал о братьях, обороняющих хребет Кох. От них еще не поступало доклада о следующей атаке орков на порт Кадиллуса, но капеллан был уверен, что ждать осталось не долго. Он стоял, вглядываясь в отдаленный силуэт хребта Кох, представляя космических десантников, устремивших свои взгляды на восток в поисках признаков активности орков.
Расположенное на высоте четыре тысячи метров от склона центрального холма, ущелье Баррак пролегало в конечной части огромного разлома. Потоки лавы в прошлом сформировали сеть водостоков и впадин. С вершины ущелья была видна геотермальная станция, внизу виднелись пещеры выработанного рудника и комплекс рабочих строений.
Борей услышал передаваемые шепотом приказы, что означало смену караула. Он взглянул на две сотни людей, сбившихся в кучу и укрывшихся полевыми накидками. С момента прибытия Борея они в течении пяти часов без перерыва продолжали жаловаться на холод, разреженный воздух и размер пайка. Эти жалобы не озвучивались капеллану лично, но Борей слышал их голоса, когда пехотинцы укрепляли позиции мешками с песком или устанавливали тяжелое вооружение.
Борей развернулся и зашагал через лагерь, стараясь игнорировать перешептывания сменявшихся часовых. Капеллан менее других хотел задерживаться в этом месте, однако его причины кардинально отличались от жалоб людей. Не неудобство и дискомфорт так раздражали Борея, но ощущение, что он пропускает самое важное сражение в этой кампании. Он был уверен, что следующее нападение на хребет Кох будет последней попыткой ненавистного сброда пришельцев объединить свои силы. Когда орков отбросят, останется лишь ждать прибытия подкреплений для завершения очищения.
— Я просто не хотел быть рыбаком, — услышал Борей голос одного из пехотинцев, проходя мимо отделения солдат, укрывшихся позади небольшой стены из пласкрита. — Я думал, если присоединюсь к СПО, у меня будет шанс покинуть этот мир. И взгляни на меня сейчас! Да я буду счастлив снова оказаться в порту Кадиллуса.
Борей мог видеть лицо молодого солдата, отражавшегося от тусклой поверхности нагревательной плиты. Ему было не больше двадцати, светлые волосы ниспадали на плечи. Пехотинец ошарашено уставился на Борея, выступившего навстречу. Люди отвели взгляды от черной брони капеллана и уставились на его череповидный шлем, закрепленный на поясе.
— В этом нет никакой удачи, — произнес капеллан. Он слегка наклонился, чтобы оказаться на уровне с пехотинцами, сервоприводы брони жалобно скрипнули. — Воины живут и умирают, полагаясь на свои умения. Если и есть сила, которая вершит наши судьбы, то это не удача, а сам Император.
— Восславим Императора, — бездумно пролепетал блондин.
Борей посмотрел на солдат и увидел их изможденные лица, застывшее на них напряжение, и как сильно они прижимают лазганы к груди.
— Умение и храбрость — вот залог победы, — произнес капеллан, обращаясь к собравшимся пехотинцам, его взгляд сосредоточился на лице солдата, с которым он разговаривал. — Вера в себя и своих товарищей — самое ценное, что есть у вас сейчас. Не пасуйте перед трудностями, которые вам приходится преодолевать, и помните о чести, которая дарована вам. Кто еще сможет похвастаться, что сражался с врагами самого Императора и выстоял? Кто еще сможет отдать свою жизнь, защищая родной дом? Большинство людей влачат жалкое существование, скрываясь во тьме, око Императора никогда не наблюдает за их трудом, уши императора не слышат их голосов. Над галактикой нависла тень зла, и лишь вы можете хоть и на мгновение проделать в ней брешь, куда проникнет Его свет.
— Те из нас, кто побывал на войне, видели истинную борьбу за существование. Другие могут спокойно спать ночью лишь потому, что в этот холод вы стоите на их страже. Возможно, нам и не приведется сражаться и у других будет больше шансов на доблестную битву. Все это не важно, важно лишь то, что вы были готовы к битве и вам не перед кем оправдываться.
Борей осознал, что говорит это больше для себя, чем для писцинцев.
— Моя семья погибла при первом нападении орков на порт Кадиллуса, — произнес один из солдат, его лицо, помеченное немалым возрастом, выражало беспокойство. — За что я сражаюсь сейчас? Все, что было дорого для меня, потеряно.
Вспомнив, что разговаривает с обычными людьми, Борей подавил желание зарычать на пехотинца. Он откашлялся и постарался говорить более мягким голосом.
— Ты сражаешься, чтобы их помнили, боец. Неужели ты хочешь, чтобы орки стерли твой город с лица земли, убили всех тех, кто знал твою семью? Они все еще живут в твоей душе и в твоем сердце, и в сердцах и душах тех, кто знал их. Память защищать намного сложнее, чем кого-то одного. Ее могут уничтожить страх и сомнение, а это страшнее чем пуля или снаряд. Смерть тех, кого ты любил, не должна ослабить твою решимость, она должна еще больше укрепить ее. Они отдали свои жизни за Империум, будь то по своей воле или нет. Кем ты будешь считать себя, если сдашься сейчас, после того, что случилось с твоей семьей? Кровь невинных — семя Империума, пехотинец.
Борей выпрямился, взглянув на старика, он прочитал в его глазах чувство собственной вины. Борей уже собирался уходить, когда пехотинец-блондин задал ему еще один вопрос.
— Сэр, а за что воюете Вы?
У капеллана было множество ответов. Борей мог бы рассказать им про случайность, благодаря которой третья рота вовремя прибыла на эту планету. Он мог бы сказать, что Писцина является местом, откуда Темные Ангелы набирают новобранцев. Он боролся с искушением рассказать им о древних пактах между Темными Ангелами и командующими Писциной. Борей мог рассказать и об узах братства, о том, что брат никогда не оставит другого брата в беде.
Он даже мог сказать им, что биться с одними из самых свирепых врагов человечества и вести своих людей в бой, являясь для них примером — честь для капеллана. Смог бы он объяснить им священный долг космического десантника, возложенный самим Императором много веков назад?
Но он остановился на ответе, который объяснял все это одним предложением.
— Я — Астартес, избранный воин Императора, — произнес он.
Капеллан покинул людей, оставляя их наедине со своими мыслями и переживаниями. Он обнаружил сержанта Залтиса сидящим на валуне, Темный Ангел смотрел на облачное небо на юге. В тумане его фигура приобрела странные очертания: прыжковой ранец создавал ощущение горба на спине сержанта. Залтис повернулся к Борею, шагавшему по каменистой тропе.
— На что ты смотришь, брат? — спросил капеллан, останавливаясь рядом с Залтисом.
— Ничего особенного, брат-капеллан, — сержант снова повернулся к горизонту. — Тут не на что смотреть. Орков не видно. Им потребуется как минимум день, чтобы добраться сюда. Очень странно, что штурмовому отделению поручили приглядывать за заброшенной шахтой.
— Магистр Велиал действует согласно лучшим доктринам боя, брат, — произнес Борей, опустив руку на свой крозиус. — Решение выставить здесь войска, дабы не быть захваченными врасплох, было весьма мудрым.
Залтис подался вперед и подобрал небольшой черный каменный осколок. Сжав кулак, сержант превратил его в черную пыль.
— Я не осуждаю магистра Велиала. Мне лишь жаль, что мне не повезло, и я оказался здесь. Неужели писцинцев недостаточно, чтобы справиться с ватагой орков, если они, конечно, вообще захотят захватить электростанцию?
Борей окинул взглядом отделения СПО Писцины и вспомнил недавний разговор с солдатами.
— Направь их в порт Кадиллуса, и они будут драться до смерти, в этом я уверен, — начал капеллан. — Здесь же, вдали от своих военачальников, домов и семей, которые они хотят защитить, вряд ли. Им неважно, какое стратегическое значение имеет данный объект, как бы хорошо это не объясняли наши командующие. Я разделяю твое недовольство, брат-сержант, но, несмотря ни на все, мы все равно будем защищать это место.
