Гэв Торп - 13-й Легион
Он сдается от моего не слишком-то утонченного давления, отступает в хибарку и дергает рычаг, который начинает открывать скрипящие ворота. Рев сирен эхом отражается от окружающих нас гор, и люди начинают разбегаться от ангаров и рабочих бараков.
— Мы улетаем, — оглашает Полковник, шагая через ворота.
— Улетаем? — спрашивает Линскраг. — Куда?
— Ты узнаешь об этом, когда мы туда доберемся, боец, — загадочно отвечает Полковник.
Глава шестая.
Тифон Прайм.
+++ Операция Сбор завершена. Готовлюсь начать операцию Новое Солнце. +++
+++ Больше не должно быть задержек. Новое Солнце должно начаться по расписанию или все будет потерянно. +++
По сравнению с некоторыми местами, в которых я был со штрафниками «Последнего шанса», Тифон Прайм казался очень цивилизованным, особенно если учитывать, что последние два года его разрывала на части кровавая гражданская война. После того как мы приземлились в одном из множества космопортов, отделение из Комиссариата эскортировало нас через заполненные городские улицы, с шастающими туда-сюда людьми, словно не было никаких сражений в менее чем двухстах километрах отсюда. Хотя некоторые, говорящие сами за себя признаки указывали, что все было не настолько мило, как казалось. На каждом перекрестке стоят предупреждающие о воздушных налетах ревуны — огромные рупоры на шестиметровых постаментах — и знаки, отмечающие маршруты к ближайшим бомбоубежищам. Арбитры патрулируют улицы, угрожающе блестят их серебряные нагрудники поверх черных как смоль комбинезонов, их вооружение составляют шоковые булавы и щиты подавления.
Пока мы идем вдоль широкого проезда, по обеим сторонам дороги виднеются закрытые ставни магазинов. Вокруг мало людей, все кутаются от осенней прохлады и влажности в бесформенные коричневые пальто и толстые войлочные шляпы, позади развеваются ярко раскрашенные шарфы. Над городом висит смог, видимый через приземистые здания по обеим сторонам улицы, он смешивается с облаками, которые затянули небо над городом и погрузили его в мрачные сумерки. Колонна «Химер», ведомая двумя рычащими «Покорителями», великолепных в своей сине-золотой окраске, прогрохотала мимо нас по дороге, гужевые повозки и темные машины отъезжают в сторону, дабы освободить дорогу. В укрепленной подземной зоне ожидания нас грузят в массивный восьмиколесный экипаж, предназначенный для дальних перевозок пехоты, и оставшиеся двенадцать штрафников расходятся, пытаясь решить, в какое из трехсот сидений хотелось бы упасть. Полностью игнорируя нас, Полковник усаживается рядом с водителем.
— Он напоминает мне экскурсовода, — шутит Франкс, — валим на задние места, где отвисают плохие парни!
Я верю ему на слово, потому что у меня никогда не было такого образования. Я родился в огромной семье, с десятком братьев, сестер и кузенов и моим первым воспоминанием было, как мы рубим шлаковые залежи ржавыми кирками и молотками, пытаясь найти самородки железа и стали. Машина поехала, мой разум вскоре забывает о гуле электродвигателей. Линскраг и Гаппо присоединяются к нам, и мы радостно растягиваемся, каждый на отдельном трехместном ряде.
— Несколько королевское обращение, не находите? — спрашивает Линскраг, пялясь в затемненное окно на мелькающие мимо низкие здание. Начался легкий дождик, он испещряет окно крошечными каплями влаги.
— Это гораздо лучше того, к чему я привык.
— Он хочет обуздать нас, — указываю я ему. Из всех мест, где мы были, это лучшее, чтобы сбежать. Миллиарды живут на Тифон Прайм, человек с легкостью тут может исчезнуть, и вы никогда его снова не увидите.
— Эй! — обеспокоенно шепчет Гаппо с другой стороны прохода, — по этой лестнице вниз есть аварийный выход!
Мы собираемся вокруг, чтобы взглянуть. В самом деле, через пролет из четырех ступенек внизу маленькая дверца.
— Думаете, она закрыта? — своим, уже ставшим привычным, хрипом спрашивает Франкс. Я пробую ручку, и она слегка поворачивается. Я смотрю на остальных и широко ухмыляюсь. Гаппо выглядывает из-за спинок окружающих сидений и затем снова ныряет обратно.
— Никто сюда даже не смотрит, — говорит он с улыбкой, в его глазах озорство, — я не думаю, что нас будет кому-то не хватать.
— Мы движемся на приличной скорости, — говорит Линскраг, указывая на смазанные серые очертания снаружи, со свистом пролетающие мимо окна.
— Черт, — ругается Франкс, с ликованием потирая руки, — я переживу пару синяков!
Я в свою очередь смотрю на каждого из них, и они смотрят на меня, стараясь понять мои мысли. Они знают о моих записях в личном деле о многочисленных попытках побега, и помнят, как я ворчал на них, чтобы они не глупили. Я полагаю, что не выкладывался по полной в своих попытках, потому что часть меня, думаю, согласна с Полковником. Возможно, я потратил впустую возможности, которые даровал мне Император, изменив своим клятвам. Я никогда не собирался поступать, как поступал, в этом я был абсолютно уверен, и вступил в Гвардию с чистейшими намерениями, даже несмотря на то, что я хотел свалить из ада на Олимпе. Но, как говорят, дорога к Хаосу устлана добрыми намерениями. Но все же, сколько пролитой крови ждет от меня Император? Есть своего рода традиция, что в полках Имперской Гвардии служат десять лет, после чего можно уйти на пенсию, можно вернуться домой или присоединиться к флоту Эксплораторов и помогать им открывать новые миры для Императора. Большинство из них не проводят столько времени в сражениях. Я по самую макушку в крови, на протяжении последних трех лет я постоянно видел мертвых и умирающих мужчин, женщин, детей. Разве с меня не хватит войны? Я думаю, хватит. Я считаю, что сделал достаточно для своего Последнего Шанса. Полковник ни за что не оставит нас в живых, он жаждет нашей смерти, в этом я уверен. И пусть Император будет мне судьей, когда я умру, желательно не в ближайшем будущем.
— К фраговой бабушке, давайте! — хрипло шепчу я, после чего дергаю ручку. Аварийная дверь распахивается, и я вижу проносящуюся мимо черноту дороги. Откуда-то спереди машины слышится пронзительный вой. Должно быть, дверь оборудована сигнализацией.
Я глубоко вдыхаю и затем первым выпрыгиваю в проход. Шмякаюсь на дорогу, огромная скорость кружит меня, и я влетаю в бордюр высотой по голень. Взглянув на дорогу, я вижу, как остальные вываливаются вслед за мной, и тоже неловко шлепаются на землю. Я вскакиваю на ноги и бегу к ним.
— Получилось! — орет Линскраг, его глаза светятся от радости. По тротуару идут несколько человек, закутанных в дождевые плащи с высоко поднятыми воротниками. Парочка оборачивается и смотрит на нас.
— Шеффер ни за что не развернет эту штуковину вовремя, чтобы поймать нас.
В этот же момент раздается визг тормозов, и раскрашенная в черное, бронированная машина резко останавливается перед нами, сдвоенные пушки на крыше смотрят в нашем направлении. Из заднего люка, с болт-пистолетом в руке выпрыгивает мужчина в комиссарской униформе. На измученном лице тонкие губы кривятся в ухмылке.
— Пожалуйста, попытайтесь бежать, — рычит он, шагая к нам и крепко сжав выставленный перед собой болт-пистолет, — это избавит меня от множества проблем.
Ни один из нас не сдвинулся с места. Из бронированной машины выскакивает десяток облаченных в черное бойцов, с толстыми панцирными нагрудниками поверх униформ, лица скрыты темными визорами. Военная полиция комиссариата окружает нас за пару секунд и наш краткий миг свободы заканчивается. Я глубоко вздыхаю, смакую наполненный дымом воздух, ощущая, как нежный дождик омывает мое поднятое лицо. Я не собираюсь отказывать от этого ощущения так просто. Я не могу поверить, что мы снова попадем в лапы к Полковнику. Взглянув на полицейских, на громоздкие лазерные карабины, нацеленные на нас, я задумываюсь, а может быть, мы все-таки выберемся? Четверо из нас закаленные бойцы. А эти парни просто громилы, привыкшие, что увидев их, гвардейцы разбегаются. Но я вижу их мрачные напряженные лица под темными визорами шлемов, и могу сказать, что они не будут мешкать ни секунды. Комиссар говорил правду — если мы попытаемся сделать хоть что-то, то это даст им возможность открыть огонь.
— Не могу поверить, что Шеффер отправил за нами эскорт, — стонет Гаппо, пока нас заталкивают в заднюю часть бронированного автомобиля. Нас усаживают на корточки в центре пола между военной полицией, там недостаточно места, чтобы все сидели или стояли. Комиссар наклоняется ко мне и зажимает мой подбородок меж указательного и большого пальца, после чего разворачивает мое лицо к своему.
— Я уверен, что полковник Шеффер будет очень рад видеть тебя снова, — с жестокой улыбкой произносит комиссар, — по-настоящему рад.
ПРОБИРАЕМСЯ по грязи, дождь каскадами стекает с моего шлема, в конце концов, я думаю, что Тифон Прайм не такое уж и приятное место. Машина выкинула нас примерно в шестнадцати километрах от линии фронта, ну или по крайней мере от того места, как они считают, где она проходит, оставив нам пройти остаток пути пешком. Война к этому времени велась уже несколько лет, с самого первого неудачного штурма восставшей крепости, обе стороны протянули окопы на несколько километров от стен Коританорума и с тех пор пытались выковырять друг друга.
