Уильям Кинг - Истребитель скавенов
— Быстро! Быстро! Куда отправились эти негодяи и изменники?
— Я не знаю, благороднейший из властителей. Мои агенты не говорили этого!
— Беги! Быстро! Быстро! Убирайся и отыщи их.
— Незамедлительно, решительнейший из предводителей!
— Подожди! Подожди! Перед уходом принеси мне пергамент и перо. У меня есть идея.
* * *— Ты чихнул! — сказала Элисса.
— Вот и нет! — ответил Феликс, хорошо осознавая, что лжёт.
Его глаза опухли, и текло из носа. Также он немного потел. И не ощущает ли он первые слабые покалывания воспалённого горла?
У Элиссы начался сухой кашель. Она прикрыла свой рот одной рукой, но всё её тело сотрясалось.
— Ты кашляешь, — сказал Феликс и тут же пожалел об этом.
В уголках глаз девушки начали появляться слёзы.
— О, Феликс, — произнесла она. — Ты думаешь, мы заболели чумой?
— Нет. Однозначно, нет, — ответил Феликс, но в глубине души он не был столь уверен.
Ледяной ужас охватил его.
— Одевайся, — сказал он. — Мы пойдём к медику.
«Сегодня доктор занят, это более чем очевидно», — подумал Феликс. Тут была очередь, растянувшаяся на полквартала от его небольшой и невзрачной конторы. Походило на то, что тут собралось полгорода; кашляли, сопели, отхаркивались и сплёвывали на улицу. В воздухе веяло едва сдерживаемой паникой. Раз или два Феликс замечал потасовки.
«Это бесполезно», — решил Феликс. При таких обстоятельствах им не грозит сегодня повидать врача, а приделы Храма Шаллии уже забиты страждущими. Был вариант получше.
— Пошли. У меня есть идея, — сказал он, схватив Элиссу за руку и вытащив её из очереди.
— Нет, Феликс, мне нужно показаться доктору.
— Не беспокойся, покажешься.
* * *— Феликс! Что ты тут делаешь? — Отто не выглядел довольным.
В действительности, он не выглядел довольным с момента, как Феликс отклонил его предложение о возвращении в семейное дело и, вместо этого, начал работать в „Слепой свинье“. Феликс пристально рассмотрел брата. Сегодня Отто был одет особенно богато, в одеяние из пурпурной парчи, отделанное мехом горностая, и Феликс остро ощутил свой собственный оборванный внешний вид. Около десяти минут он убеждал клерков позволить ему войти и повидаться с братом.
— Я думаю, ты сможешь мне помочь.
Феликс потянул носом. В помещении был странный аромат благовоний и цветов, так обычно пахнет только на похоронах. Феликса заинтересовало, откуда исходит запах.
— Разумеется, я сделаю, что смогу, — осторожно ответил ему Отто.
«Купец есть купец, — подумал Феликс, — выжидает, какую цену предложат».
— Мне нужно показаться врачу.
Глаза Отто стрельнули от Феликса к Элиссе и обратно к Феликсу. Феликсу нетрудно было понять ход мыслей Отто.
— Ты не… втянул эту девушку в неприятности, или как?
Впервые за этот день Феликс рассмеялся.
— Нет.
— Тогда в чём проблема?
Феликс кратко поведал своему брату об умершем на улице мужчине, о своих симптомах, огромных очередях у доктора и в Храме Шаллии. Отто, сцепив пальцы, внимательно слушал, изредка теребя латунную ладанку с ароматическим составом, поднося её к носу и глубоко вдыхая. Феликс сразу же определил источник запаха в помещении.
— Что это? — поинтересовался он.
— Ладанка с ароматом кореньев и специй из Далёкого Катая. Их испарения — эффективное лечебное снадобье от любых переносимых по воздуху инфекций и вредных телесных жидкостей; в чём–то подобном заверял меня доктор Дрекслер. Может быть, желаешь попробовать?
Отто расстегнул цепочку на шее и протянул маленькую перфорированную сферу Феликсу. Запах был очень сильный. Он любезно передал её Элиссе. Поднеся её к своим ноздрям, она глубоко вдохнула и начала кашлять.
— Это, несомненно, прочищает нос, — она тяжело дышала, глаза слезились.
Феликс взял шарик и глубоко вдохнул. И немедленно понял, что имела в виду Элисса. Испарения проникли в дыхательные пути подобно ножу.
У них был резкий мятный привкус, и почти сразу ощущение тепла отдалось в голове и груди. Нос прочистился, и дышать стало легче.
— Очень хорошо, — выдохнул он, возвращая изделие. — Но не поможешь ли нам повидать медика?
Отто чопорно поджал губы.
— Разумеется, Феликс. Ты же мой брат.
— А Элиссе?
— И ей тоже.
* * *«Просто удивительно, как деньги сглаживают все преграды», — думал Феликс, разглядывая приёмные комнаты доктора Дрекслера. Он сомневался, что слуга впустил бы его в двери богато украшенного особняка доктора, не упомяни он имя Отто. Феликс признал, что это было то ещё место.
Стены из дубовых панелей были увешаны сертификатами университетов Нульна, Альтдорфа и Мариенбурга, а также рукописными благодарственными письмами от едва ли не половины коронованных особ Империи. Посреди всего этого впечатляюще выглядел массивный портрет самого доктора, написанный знаменитым Клейнманном. Разумеется, учитывая получаемые им гонорары, Дрекслер определённо был в состоянии позволить себе услуги великого портретиста.
Феликс заглянул в дверной проём. Доктор и Элисса находились в кабинете для врачебных консультаций. Феликса пока оставили снаружи. Он поднялся с удобного кожаного кресла и осмотрелся.
У одной стены располагалась коллекция больших стеклянных банок, которые пришлись бы к месту в лавке алхимика. Книжные шкафы были заполнены старомодными томами в кожаных переплётах. Феликс взял один. Это была „Сущность Зла“ Иоганна Вурмана. Не иначе, как первое издание. Страницы были помяты — это означало, что кто–то здесь читал её. Это были не просто элементы декора, попавшие сюда прямиком от переплётчиков. Феликс просмотрел остальные названия и был удивлён, обнаружив, что только половина из них относилась к медицине или алхимии. Остальные были на различные темы, от естествознания до движения Сфер. Было похоже, что доктор, несомненно, начитанный человек.
— Вы учёный, господин Ягер?
Повернувшись, Феликс обнаружил, что Дрекслер вышел из кабинета для консультаций. Он был невысоким стройным мужчиной с узким дружелюбным лицом и короткой, хорошо ухоженной бородой. Он скорее выглядел преуспевающим купцом, чем доктором. Его одеяние было не беднее, чем у Отто, и нигде не было заметно ни пятнышка крови. Феликс не заметил даже традиционной банки с пиявками.
— Я немного почитываю, — признался он.
— Это хорошо. Мужчина должен всегда совершенствовать свои умственные способности, когда представляется такая возможность.
— Что там с Элиссой?
Дрекслер снял очки, подышал на них, затем протёр краем своего халата. Он успокаивающе улыбался.
— Она в порядке. У неё сенная лихорадка{20}. И это всё.
Феликс понял, отчего богатеи так охотно оплачивали услуги этого человека. Было что–то весьма успокаивающее в его тихом мягком голосе и спокойной уверенной улыбке.
— Не… не чума?
— Нет. Не чума. Никаких воспалений лимфоузлов. Никаких повреждений органов. Никаких гнойных язв на коже. Никаких обычных симптомов какой–либо из форм чумы. В этом я уверен.
Элисса вышла из кабинета для врачебных консультаций. Она улыбалась Феликсу. Он заставил себя улыбнуться в ответ.
— Я так понимаю, господин Ягер, что вчера вы контактировали с носителем чумы, — сказал внезапно посерьёзневший доктор.
— Да.
— Тогда лучше вас осмотреть. Позвольте мне взглянуть на вашу руку.
В течение следующих нескольких минут доктор исполнил какие–то таинственные ритуалы, подобных которым Феликс никогда не видел. Он прикоснулся к запястью и считал, следя за ходом хронометра на стене. Он болезненно простучал грудную клетку Феликса. Он осмотрел глаза Феликса через увеличительное стекло.
Это было не совсем то, чего ожидал Феликс. А где скальпели, мази и пиявки? Может быть, этот человек какой–то шарлатан? Он, несомненно, отличался от любого доктора или цирюльника, которых встречал Феликс. Во–первых, его одежда не была испачканной и покрытой коркой подсохшей крови. И мужчина был загорелым, что необычно для человека, большую часть жизни проводящего в помещении. Феликс упомянул об этом факте, и Дрекслер пристально на него посмотрел.
— Я некоторое время провёл в Аравии, — сказал Дрекслер. — Я изучал медицину в прославленной школе Ка Сабара.
Феликс посмотрел на стену. Там не было дипломов из каких–либо университетов Аравии. Дрекслер явно понял ход мыслей Феликса и засмеялся.
— В школе Ка Сабара не присваивают учёную степень. К тому времени, как ты её покидаешь, ты либо врачеватель, либо нет. А если нет, то никакой кусок бумаги тебя таковым не сделает.
— Справедливо подмечено. Но что же такого вы там изучали, чего нельзя изучить здесь, в Империи?
Подобно всем её гражданам, Феликс считал Империю наиболее развитым и просвещённым государством людей в мире. Он не представлял, чему такому могли научить арабы одного из её граждан. Эльфы или гномы — другое дело, но не арабы.
![Михаил Катюричев - Эквилибрист. Путь долга [litres]](/uploads/posts/books/262264/262264.jpg)
