Нора Кейта Джемисин - Наследие. Трилогия (ЛП)
И он наклонился поближе — медленно, осторожно, нежно. В глазах его загорелись хищные огоньки — а я завороженно смотрела в них. Легкая добыча.
— Не все народы поклоняются Итемпасу добровольно. Признаться, я думал, что хотя бы энну хранят предания о прежних днях…
Я тоже так думала, если честно. И сжала в ладони серебряную косточку на кожаном ремешке. Голова легонько кружилась. Я знала, конечно, что когда-то мой народ исповедовал еретическую веру. Вот почему амн называли народы вроде нашего «темными»: мы приняли веру в Блистательного, лишь чтобы спасти свои жизни, ибо Арамери угрожали уничтожить нас всех до последнего человека, если мы не подчинимся. Но Нахадот имел в виду совсем другое. Что кто-то из дарре знал истинные причины Войны богов и скрыл от меня. Нет, не может быть. В это я просто не могла — и не хотела — поверить.
За моей спиной всегда шептались. Сплетни, слухи — я прошла через это. У меня амнийские волосы, амнийские глаза. И мать моя — из амн, может, она мне вбила в голову все эти предрассудки, которыми полны Арамери. Так они думали. И мне стоило огромного труда завоевать уважение моих людей. И я думала — я сумела. Я добилась того, чтобы меня уважали и не скрывали от меня правды.
— Нет, — прошептала я. — Бабушка бы мне непременно рассказала…
А вдруг — нет? Вдруг не рассказала бы?
— Тебя окружает столько тайн, — прошептал Ночной хозяин. — И столько лжи… Ложь окутывает тебя, колышется вокруг, как покрывало. Хочешь, я его уберу?
Я почувствовала его ладонь на бедре. И невольно подпрыгнула. Его лицо приблизилось, коснулось моего, дыхание пощекотало губы.
— Ты хочешь меня.
От этих слов меня бы бросило в дрожь — но они запоздали, я дрожала уже давно.
— Н-нет…
— Столько лжи…
Он выдохнул это, и его язык прошелся по моим губам. В теле напрягся каждый мускул, я не сумела сдержать жалкого стона. И я снова лежала на зеленой траве, под ним, распластанная, прижатая к земле его телом. Я лежала на кровати — на этой самой кровати, и он овладевал мной прямо здесь, в спальне матери, я видела над собой его свирепое лицо, и он обходился со мной грубо и властно, и я подчинялась ему, а не он мне. Как я вообще могла мечтать о таком — властвовать над ним? Он брал меня, как хотел, а я беспомощно вскрикивала от боли — и от жгучего желания. Я принадлежала ему, вся целиком, и он пожирал меня, смакуя мой рассудок — ибо выдрал его и жадно откусывал истекающие кровью куски. Я гибла — и наслаждалась каждым мигом медленного умирания.
— О боги…
Как смешно, должно быть, выглядела моя божба! Я вскинула руки, и ладони утонули в темном ореоле, который тучей реял вокруг него. Хотела оттолкнуть — и ощутила холодный ночной воздух и подумала, что руки не встретят сопротивления и провалятся в темную пустоту. Но нет, я уперлась в теплое тело. В одежду. Я вцепилась в ткань, пытаясь вернуться к реальности. Опасной реальности! Мне нестерпимо хотелось притянуть его к себе. Но я превозмогла желание.
— Пожалуйста, не надо. Пожалуйста… о боги… пожалуйста, не надо…
Он все еще нависал надо мной. Его губы касались моих, и я почувствовала, что он улыбнулся:
— Это приказ?
Меня трясло — от страха, желания и физического усилия, — я все еще пыталась оттолкнуть его. Наконец мне удалось отвернуть лицо. Прохладное дыхание пощекотало мне шею и прошлось по всему телу, лаская и оглаживая. В жизни я так сильно не хотела мужчину, ох, как же я хотела его. И как боялась.
— Пожалуйста, — выдохнула я снова.
Он поцеловал меня — легонько — в шею. Я попыталась сжать зубы и не застонать — какое… Желание кружило голову. Но тут он вздохнул, встал и отошел к окну. Черные щупальца ореола еще протягивались ко мне и окутывали с ног до головы — я тонула в его тьме. Но вот он отошел, и щупальца оставили меня — неохотно, как казалось, — и ореол его вновь склубился в беспокойную тучу вокруг застывшей, как изваяние, фигуры.
Я обхватила себя за плечи. Дрожь не отпускала — неудивительно.
— Твоя мать была истинной Арамери, — вдруг сказал Нахадот.
Желание мгновенно улетучилось, слова прозвучали как пощечина.
— Лучшей наследницы Декарта и желать не мог, — спокойно продолжил он. — Цели у них были разные, но во всем остальном она полностью походила на отца. Он до сих пор любит ее.
Я сглотнула тугой комок в горле. Ноги все еще дрожали, поэтому встать я не решилась. Зато осознала, что сижу, жалко сгорбившись, и выпрямила спину.
— Тогда почему он убил ее?
— А ты считаешь, что это он ее убил?
Я открыла было рот — потребовать объяснений. Но не успела ничего сказать — он резко развернулся. В падающем из окна свете он выглядел как отчетливый, но темный силуэт. Только глаза — ониксово-черные, большие — блестели. Злые, мудрые глаза существа, которое старше, чем человеческий род.
— Нет, малышка, — резко бросил Ночной хозяин. — Ты маленькая пешка в большой игре, знай свое место. Ты ничего больше не узнаешь — пока не заключишь с нами союз. Так нужно. Ради нашей — и твоей — безопасности. Хочешь знать наши условия? О да, я думаю, ты хочешь. Нам нужна твоя жизнь, маленькая Йейнэ. Отдай нам ее — и получишь ответы на все вопросы. Ну и возможность отомстить. Ведь ты именно этого хочешь, правда? Конечно хочешь. Ведь в тебе течет кровь Арамери, хоть Декарта и отказывается признавать это.
Меня снова затрясло — но на этот раз не от страха.
Как и раньше, он просто растаял в воздухе. И, как всегда, темный силуэт на фоне окна исчез, но его присутствие ощущалось еще долго. Когда и оно растворилось, я убрала матушкины вещи и привела комнату в порядок, чтобы скрыть следы своего посещения. Еще мне хотелось забрать серебряную косточку, но куда ее положить так, чтобы никто не заметил? Наверное, лучше ей лежать, как и прежде, в потайном ящичке в изголовье кровати. Там она пролежала несколько десятков лет, и ее никто не отыскал. Так что я положила и письма, и подвеску на место.
А закончив, пошла к себе в комнату. Именно пошла — хотя нестерпимо хотелось сорваться с места и побежать.
11
МАТУШКА
Теврил сказал: иногда Небо забирает людей. Просто съедает их — и все. Дворец построили Энефадэ, а жить в здании, которое возвели пленные боги, ненавидящие своих поработителей, опасно. Не сильно опасно, но риск всегда есть, как вы понимаете. Случаются ночи, когда луна чернеет, а звезды прячутся за облаками и камень стен перестает светиться. И Блистательный Итемпас теряет власть над дворцом. Тьма не задерживается надолго — ее владычество длится несколько часов, не более, — но пока Небо погружено в темноту, Арамери сидят по комнатам и разговаривают шепотом. А если им все же нужно выйти, идут по коридору быстро и по стеночке. И внимательно смотрят под ноги. Потому что — вот незадача! — иногда случается так, что полы расступаются под ногами неосторожных — и они проваливаются и исчезают. С концами. Их ищут, поисковые отряды обшаривают здание сверху донизу, даже заглядывают в мертвые пространства — но никогда не находят тел.
