Анатоль Нат - Долгое путешествие на Юг.
Хотя, — недоумевающе пожал он плечами. — Может она того и добивается? Может ей на самом деле надо в город. Поняла, что верховодить ей здесь никто не позволит, вот и старается повернуть дело так, чтоб мы сами отправили её обратно.
Кто её разберёт, странная она какая-то.
— Ба-а-а! — задумчиво протянул Димон. — А это ведь та, что мне нахамила, — Димон уже более заинтересованно потеребил парня. — Ну ка — ну ка! Давай поподробнее. Мне она тоже показалась, какая-то не такая, странная какая-то.
— Подбивала девчонок на бунт, — мрачно буркнул Юрок. — Нормы выработки ее, видите ли, не устраивают. Выступала категорически против того чтобы девочки здесь оставались, против организации здесь деревеньки, против замужества моей…, - запнулся он, мучительно покраснев. — Ну… и вообще. Какая-то она…, - снова запнулся он, — как Димон правильно сказал — странная. К тому же злая, словно ей не восемнадцать лет, а все тридцать.
— "Да, — невесело подумал Сидор. — А для него тридцатилетние — уже старухи. Что же он думает о моих сорока?"
Ну и порядки тут у вас, — осуждающе покачал он головой, — как в лагере.
— А это лагерь и есть, — невесело усмехнулся Юрась. — Забыл что это лагерь военнопленных? И пока их не выкупят, ничего не изменится.
Только у меня есть такое стойкое подозрение, что их не выкупят, — задумчиво проговорил Юрась.
— С чего ты взял?
— Девочки говорят.
— Ах, девочки, — понимающе улыбнулся Сидор. Сам он пока что ничего Юрасю про выкуп не говорил, а вести что выкупа не будет, ещё никто не мог им принести. Сюда целых два месяца не было ни почты, ни кого-либо из гостей. Никто им сказать ничего не мог
— Зря улыбаешься, — тут же огрызнулся Юрок. — Сразу после пленения, когда они ещё были в городе и валялись в санитарном обозе, разговоры у них там уже вовсю шли, всякие. И больше всего — нехорошие.
Они ведь никто.
— Это как?
Сидор насторожился. Подобные мысли Юрася очень чётко ложились на всё то, что он уже знал и что потом произошло. Ничего этого знать парень не мог. Его уже не было в городе, когда стало известно, что выкупа не будет. Откуда же тогда такая уверенность?
— Вот так!
Они ведь курсанты. Присягу в Речной Страже не принимали и официально курс обучения не прошли. Точнее — не закончили, выпускной экзамен не сдавали. И выкупать их теперь некому.
Они ведь никому сейчас не принадлежат.
Училищу на момент пленения они уже не принадлежали. А Страже они ещё не принадлежали.
— Классическая вилка, — хмуро буркнул Димон. — Ни там, ни там.
— Вот! — обрадованный, как ему показалось, поддержкой, Юрась живо ткнул в него указательным пальцем. — Зришь в корень.
— Подожди, — остановил его Сидор. — Ну, ка, на этом моменте остановись поподробнее.
Сидору вдруг захотелось послушать рассуждения постороннего человека, не знающего всей кухни происходящего с пленными. Интересно было послушать рассуждения дилетанта. Вдруг вылезут какие-то странности, им не замеченные. Во всём, что происходило во время этого перегона, до и после, было много странного, в чём следовало разобраться. И уверенность в необходимости этого крепла у него с каждым новым днём.
Что значит ни тем, ни тем? — поторопил он с ответом парня. — Четыре с половиной тысяч вооружённых до зубов человек, профессионально обученных, и не просто прошедших курс молодого бойца, а фактически окончивших полный четырёхлетний курс обучения, сбитых в настоящую армию, вот так просто, никому не принадлежат? Быть того не может.
А кто их в бой послал? И почему они пошли, раз такое дело? Они что, ничего не понимали?
— А ты в пятнадцать лет много понимал? — вопросительно посмотрел на него Юрась. — Ты в их возрасте мог не послушаться старших? Особенно с их-то жёсткими правилами безусловного подчинения младших старшим, и с детства палками вбитом в задницу послушании?
А кто в бой послал? — на миг задумался он. — Так вот такие, как эта Дуся и послали. Тычок в морду, чтоб не задавала лишних вопросов, и вперёд! А будешь ещё спрашивать, так и стрелу в спину схлопотать можно. У них это просто. Зря, что ли я раздал пару свободных арбалетов подругам моей жены, Сайе и Броди.
Там на поле было много таких, — хмуро бросил он. — Да и здесь они сохранились. Не всех побили, тварей, — тихо выругался он сквозь зубы. Похоже, было, что Юрась разошёлся уже не на шутку. — Девочки даже не посмотрели на то, что будут оштрафованы на целую сотню золотых за то, что, будучи пленными, взяли в руки оружие, настолько они боятся и ненавидят этих…, - Юрась раздражённо мотнул головой в сторону дальнего отсюда костра со странной кухаркой.
И ты знаешь, Сидор, — задумчиво проговорил он. — Опять повторю. Какие-то они всё же странные. И Дуся эта, и подруги её. Какие-то они все взрослые, что ли, хоть внешне им всего лишь лет по семнадцать и дать можно.
— "Ого! — промелькнула раздражённая мысль у Сидора. — А ведь он уже считает всех здешних девчонок своими? И на полном серьёзе собирается защищать их. Это что, типа такого сюжета водевиля "Маи парапёлочки", что ли? Так его надо понимать?"
Какой-то растерянный, непонятно с чего мнущийся, Юрась производил неприятное, раздражающее впечатление, причину которому Сидор никак не мог уловить, оттого приходил во всё большее и большее раздражение.
"Сниму, — недовольно подумал про себя Сидор. — Теперь уже точно сниму этого радетеля безопасности. Идиот! Ещё и оружие раздал пленным. К чё…вой матери сниму! И чтоб не мямлил, и отвечал как командир, а не хрен знает как кто.
Угу! — хмыкнул он. — Самому двадцать пять, а рассуждаешь как столетний дед.
— Я неправ? — десятник настороженно смотрел на них.
Сидор неожиданно понял, что про себя, снова назвал его командиром, хотя до этого хотел прогнать его с этого, как ему ещё пять минут назад казалось тёплого и спокойного местечка. Заодно лишив и звания. Но рассуждал Юрась здраво, намного толковее, чем многие из известных ему Корнеевских сотников, которых он хорошо узнал по совместному походу за лошадьми. Да и местечко здесь оказалось вдруг совсем не такое уж и тёплое. По крайней мере, о том, что Юрась сейчас говорил, никто в городе и не заикался. Юрась же пришёл к правильным выводам сам, без чьей-либо подсказки.
И его слова будили в душе Сидора множество негативных эмоций. И слишком много неприятных вопросов. Получалось, что они с выкупом на самом деле пролетали как фанера над городом Парижем. И исчезли последние, ещё остававшиеся было у него иллюзии. Выкупа за пленных можно было теперь не ждать. И это точно. Раз уж сами амазонки в него с самого начала не верили.
И оказывается многие из пленных, если не все, заранее знали об этом. А если знали, то, что тогда их в городе держало? Выходит, им что, действительно некуда податься?
— Вспомнился славный город Париж и летящая над ним фанера, — грустно пошутил он, под вопросительными взглядами Димона с Юрасем, обеспокоенными его долгим, задумчивым молчанием. — Пошли обратно, — развернулся он обратно в сторону лагеря. Ночуем здесь. Вечер уже. Так что, никуда дальше не поедем пока не разберёмся, что здесь происходит.
Правильно Димон? — хлопнул он по плечу задумавшегося о чём-то Димона.
Вздрогнув, тот, не обращая на него внимания, продолжал за кем-то внимательно наблюдать в лагере.
— Гляжу, ты Юрок поделил всех пленных примерно напополам? — холодным, невыразительным голосом полюбопытствовал он, обращаясь к Юрасю. — Или это вы сами разбежались?
— Сами, — хмуро бросил Юрась. — И отнюдь не пополам. У второго костра больше, те, кто тяготеет к Дуське. А наши там, — кивнул он в ту сторону, где возле другого костра возилась с готовкой его жена. — Там и охрана, и жена, и немногие её подруги.
— Негусто, — усмехнулся понимающе Димон. — У второго костра людей намного больше.
— Кулаками можно людей нагнать, — недовольно проворчал Юрась, — да и привыкли девочки подчиняться. А Дуська, как ни крути, а сотник. Мою-то, официально с должности сняли. Вот большинство и слушает Дуську.
— Я вам больше скажу, — Юрась с задумчиво сосредоточенным видом смотрел на лагерь перед ними. — О том что с выкупом будет не всё так гладко, с самого начала заподозрили и сами Корнеевские курсанты. Ещё там, на поле. — Юрась рассеянно, как-то дёргано мотнул головой, словно у него вдруг образовался нервный тик. — Они сами потом ребятам нашим рассказывали свои подозрения.
Ведь тасовать пленных они принялись с самого начала. Как только разобрались, кто именно к ним в плен попал, так сразу же началась делёжка. И девочки эти достались вам не просто так.
— Козе понятно, что не просто так, — угрюмо проворчал Димон. Споткнувшись о корень выворотня, он смачно выматерился. — Причина конечно была. Только вот никто из нас до сих пор не может ничего понять.
