Анатоль Нат - Бабье царство.
Ящер, глубоко задумавшись, замолчал и не менее десяти минут не издавал ни единого звука, думая о чём-то своём. Потом, придя, видимо, к какому-то решению, продолжил:
— Именно в этот момент и начались гонения на наши кланы. Именно тогда мы потеряли всё своё накопленное богатство и превратились в нищих изгоев и фактических беженцев без земли, без имущества и без прав.
— Особенно тогда свирепствовала тайная полиция прошлой Императрицы. Много наших в то время погибло. Собственно именно эти гонения и подорвали могущество наших кланов, разом лишив нас всего нажитого и заставив скатиться на самую низшую ступень социальной лестницы, на окраину Империи. Как мы потом пришли к выводу, Императрица сама хотела завладеть результатами наших исследований, чтобы ещё более усилить своё превосходство над остальными кланами. И…, - ящер, на миг, прервавшись, внимательно посмотрел в глаза Маше, а затем, переведя взгляд на баронессу, тихо продолжил, — и окончательно решить вопрос с господством на континенте. Да, да, — покивал он головой на удивлённо поднятую бровь Маши. — Её цель была именно поголовное уничтожение цивилизации людей. Не всей человеческой расы, а именно цивилизации. Планировалось только оставить несколько тысяч особей для размножения в резервациях, по типу ваших ферм и курятников. Но, видать, ничего у неё тогда не вышло. Что-то пошло не так и ничего ей не досталось. Да и после того она как-то удивительно быстро померла, — нехорошо так усмехнулся ящер. — Как у нас говорили, от почечных колик. Поэтому и до сих пор максимально эффективное оружие в Империи, а также и во всём остальном мире, это наши арбалеты. Что однозарядные, что двухзарядные, а что и десяти. Лучше, пока, ничего нет. А всё огнестрельное оружие, что попадает в наш мир во времена катаклизмов у вас на планете, из-за отсутствия технологической базы, со временем приходит в негодность и постепенно уничтожается.
— То есть ты хочешь сказать, что эта ваша тайная лаборатория-завод, где-то в этих скалах? — кивнула Маша в сторону видневшихся неподалёку выходов скальных пород на поверхность.
— Не говорю, — отрицательно покачал головой ящер, — но вполне может быть, — покивал он головой. — Больно уж место удобное. Укромное, и от реки недалеко. Наверняка есть выход из пещер в сторону реки.
— Есть, — Маша медленно качнула головой, настороженно глядя на ящера.
Происхлодящее ей совершенно не нравилось. Им только в своей долине ещё и какого-то завода-лаборатории не хватало. Мало им нефтяного заводика здесь, из-за которого у них впервые с Сидором и димоном произошли серьёзные размолвки. Так теперь ещё и это. Дерьмо!
— А что толку, — пожала плечами баронесса. — Отсюда до ближайшего места, где можно причалить на судне чуть ли не полдня пути по берегу. Не очень удобное место для тайной лаборатории. А по реке не пройдёшь, там всё перекатами перекрыто.
— Не совсем так, — задумчиво возразила ей тихим голосом Маша. — Раньше на реке перекатов вообще не было. Да и потом ещё долго, как рассказывали старожилы, это были проходимые перекаты. По крайней мере, один. Тот, что напротив Речной крепости. И непроходимым он стал только после того, как на нём затопили своё судно амазонки. По крайней мере, так рассказывал староста, — задумчиво протянула она. — Хотя, в его рассказе много нестыковок. Спрашивается, с чего бы это амазонки полезли в совершенно рядовую речку, каковых здесь тысячи. Не стали город грабить, который вот он, практически от реки рядом, руку протяни, а направились куда-то вверх по реке. И потом, с чего это вдруг, какой-то, как бы дурак, стал сплавлять кучу леса прямо через этот перекат, когда его спокойно можно было принять выше по течению. Там до города, практически то же расстояние, что и с низу. Река там делает петлю, а перекат ровно посередине. Так что, как ни смотри, а лес удобнее было бы принять в верховьях, и не спускать его через перекат, к тому же забитый полузатопленным судном. С какой стороны не посмотри, а вопросов больше, чем ответов. Да и опять же, есть совершенно достоверные данные, что раньше и перекатов, как таковых здесь не было. А приток от Каменки как раз подходит к скалам, сзади, за краем этой долины.
— Всё равно, — упрямо набычила голову баронесса. — Не вижу в подобном размещении никакой логики. Что ни делай, а её всё равно найдут. Зимой дома отапливать надо? Надо, — сама себе кивнула она головой. — А по дымам, найти поселение, как бы оно не скрывалось, легче лёгкого.
— Там не было поселения, — возразил ей ящер. — Всё было устроено под землёй.
— Ага, — кивнула баронесса головой. — Так я и поверила. А освещать подземные помещения вы, чем будете? — насмешливо уставилась она на ящера. — Да у вас даже ламп нормальных нет, не говоря уж о чём ином. Вы же, небось, такую лампу, что у нас в землянке, первый раз только в городе и увидали то. Или вы умеете видеть в темноте? — чуть ли не рассмеялась она.
— Нет, — покачал головой ящер. — В темноте мы, так же как и вы, видеть не можем. Поэтому, у нас для освещения подвалов было выведено специальное растение, напоминающее внешне обыкновенную плесень, которое светилось в темноте за счёт каких-то особых химических процессов, протекавших внутри него. Вот этим и должна была освещаться лаборатория.
— Ну да, — кивнула согласно головой баронесса. — Слышала я эти сказки. Мне ещё бабушка рассказывала, когда я была маленькой, что если собрать в стеклянную бутылку много, много светлячков, то этим можно осветить весь наш дом. Не вышло, — насмешливо покачала головой баронесса. — Я как-то в детстве пробовала, ничего не получилось. Буквально через пару минут они перестали светить. А потом все разом померли. Так что все эти ваши сказки о светящихся стенах, оставьте своим детям. Им это будет очень интересно.
— Изабелла, — Маша неожиданно прервала детские воспоминания баронессы. — Ты, кажется, хотела посмотреть красоты и диковины нашей долины? Ты ещё не отказалась от этого.
— Да нет, — удивлённо посмотрела на неё та. — Только что это с тобой? То с таким интересом слушала весь этот бред по поводу мирового господства ящеров на континенте, а теперь неожиданно собралась куда-то идти? Вообще-то вечер уже на дворе, — кивнула она в сторону заходящего за верхушки сосен уже не по осеннему холодного солнца. — Пора бы уж и домой собираться. А то мы за этими разговорами, практически провели весь день возле костра. Хорошо, конечно, — баронесса сладостно потянулась, выпрямляя затёкшую спину, а потом заметила. — Давай уж как-нибудь в другой раз. Нам ещё с амазонками этими разбираться надо, кого и куда. А ты мне ещё одну экскурсию устроить хочешь.
— Другого раза может и не быть, — загадочно улыбнулась Маша. — А это тебе посмотреть надо было бы обязательно.
Немного ещё поспорив, они пришли к окончательному согласию, что баронессе просто необходимо посетить последние красоты этой долины — винные погреба, как их окрестила Маша, хоть там и не было ни одного литра ни вина, ни водки. Зачем, Изабелла так и не поняла, но Маша продолжала настаивать, и ей пришлось по неволе согласиться. Маша всё равно собралась туда, а сидеть одной у костра баронессе показалось скучно. Вот она, нехотя, и согласилась составить Маше компанию.
Захватив с собой десяток бензиновых ламп, Маша с баронессой и группой сопровождавших их ящеров, отправились на другую сторону долины, в место, где, как сказала Маша, располагался комплекс интересных пещер, приспособленный ими под винный склад.
И вот уже битый час Маша таскала Изабеллу и охрану из ящеров по ходам и залам этого комплекса, описывая будущие великие перспективы виноделия в этой, отдельно взятой долине.
— Ну и зачем мы сюда пришли? — наконец не выдержав восторгов Маши, немного раздражённо спросила её баронесса. — Всё это ты могла бы мне рассказать и на обратном пути, сидя в коляске. Зачем надо было тащиться сюда?
— Гаси фонарь, — кивнула ей Маша, — сейчас увидишь.
Скептически хмыкнув, баронесса погасила фонарь, а потом, дождавшись, когда и сопровождающие их ящеры погасят оставшиеся, спросила. — Ну? Что дальше?
— А дальше, ты хорошо меня видишь? — неожиданно спросила её Маша, глядя на неё чуть прищуренными насмешливыми глазами.
И только тут баронесса поняла, что, не смотря на то, что все факелы и фонари в высоком подземном зале были погашены, она прекрасно видит улыбающуюся Машу, стоящую напротив неё в трёх шагах и с улыбкой на губах, наблюдающей за ней.
— Что это? — настороженно поинтересовалась она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Я что, теперь уже и под землёй могу видеть? Что же это за ягода такая у вас странная? — продолжала она допытываться у молчащей Маши, начиная уже с безпокойством вертеться на месте.
— Успокойся, — хмыкнула Маша. — Ягода твоя здесь ни причём. Это та самая плесень, что вывели ящеры для своих подвалов.
