Ник Перумов - Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 1
…Голова слегка кружилась, когда он вновь выбрался наружу. Такого приступа жгучей жажды крушить и разрушать он никогда ещё не испытывал. И странное дело – он ведь враждует не с этим непонятным Спасителем, которого, конечно же, нет и в помине, что бы там ни говорила горячо любимая тётушка, его враги – инквизиторы, посредники между Спасителем и добрыми мирянами. Так почему же он должен ненавидеть ни в чём не повинное дерево?
Он привалился спиной к стене. Очень не хотелось никуда идти. Разжечь вновь огонь в погасшей печурке, завалиться на лежанку, укрыться брошенными одеялами, пусть даже рваными и не шибко чистыми (сказать по правде, более чем грязными), – и провалиться в сон, в спасительное отдохновение, и пусть темнота закроет ему глаза, только так он сможет найти покой…
И он даже сделал нетвёрдый шаг к двери, когда ему показалось, что его окликнул знакомый звонкий голос.
Он с трудом поднял внезапно отяжелевшую голову. Нет, конечно же, ему показалось. Не было никакой Рыси, не стояла страж Храма посреди мокрой дороги, не махала ему приветственно рукой… не было ничего, кроме пронёсшегося над пустынным лесом голоса. Ничего, кроме бесплотного зова – зова, от которого болезненно и пусто сжалось сердце, отзываясь тупой болью в левом межреберье.
Однако это помогло. Некромант глубоко вздохнул раз-другой, поправил седельные сумки на пони, вздохнув, оттянул натиравший плечо ремень от ножен с фальчионом – и без того тяжёлый гномий клинок, казалось, прибавлял в весе с каждой пройденной лигой – и двинулся дальше, по чёткому следу каравана с пленницами, оставлявшего за собой сильнейшую эманацию горя, ужаса и отчаяния.
…Но всё-таки, что же такое увидали за его спиной солдаты и инквизиторы? И интересно, испугался бы этого зрелища сам достопочтенный отец Этлау?
Но ответа на этот вопрос он, само собой, не получил.
Чем ближе к побережью, тем оживлённее становилась дорога. Степь взрыли железные лемехи плугов, рощи дали брёвна домам, речки наполнили крепостные рвы. Некромант шёл, не задерживаясь и не скрываясь. Нельзя сказать, что его встречал радушный приём, но люди всё-таки не разбегались при одном его появлении, словно от поражённого моровым поветрием. Торопясь настичь караван, Фесс урывал лишние часы от сна, шагал допоздна, правда, в чистом поле ему ночевать не пришлось ни разу – чем ближе к столице, тем больше деревень и деревенек, хуторов, замков, заимок, городов и городков…
Дважды ему предложили работу – один раз навстречу скромно одетому волшебнику в поношенном дорожном плаще и старых сапогах выехала блестящая депутация – местный сеньор в полном парадном вооружении, с челядью и домочадцами: мальчишки с горящими глазами таращились на жуткого некромансера, о собратьях которого успели наслушаться столько страшных сказок: непослушных некромансер забирал с собой, казнил мученической смертью, а потом превращал в зомбей, своих преданных слуг…
Другой раз его встретило поголовно всё взрослое население небольшой деревеньки, где на погосте тоже начались неприятности. Мужики и бабы все разом повалились Фессу в ноги, голося что-то вроде «как прослышали, что сам пройдёт… что сюда путь держит… спаси, обереги, надёжа наша… уж Спасителя сколь ни молили, не даёт защиты… и братьев святых просили… а они нам и ответили, мол, поважнее дела найдутся… не откажи, благодетель, защити и оборони!..». Плакали женщины, всхлипывали мужчины, а староста принялся совать некроманту в руку туго стянутую тряпицу, где оказался пяток истёртых салладорских двойных диргемов – деревенька оказалась не из зажиточных.
Оба раза Фесс останавливался. Оба раза делал своё дело – разумеется, оба раза, согласно договору, получая разрешение на своё чародейство от настоятеля местного храма. Тут тоже что-то изменилось, во всяком случае, ни одному из священников не пришло почему-то в голову читать некроманту нотации или, паче того, чинить препятствия. Оба раза попики чуть ли не умоляли некроманта вмешаться – верно, страху натерпелись и они, так что даже стены Спасителева храма переставали казаться надёжной защитой. Фесс делал свою работу молча, не произнося ни слова, только кивая головой. Оба раза в дело вступал гномий фальчион – некромант не рисковал слишком сильными заклятьями, которые – наверное, вследствие наступления Тьмы – стали порой действовать совсем не так, как хотелось бы их сплётшему.
Оба раза с погоста не вырвался ни один неупокоенный. Оба раза сработанный подземными мастерами клинок всласть попировал на мёртвой плоти и костях зомби. Оба раза не произошло никаких неожиданностей, за исключением одной.
Умирая, зомби умоляли пощадить их. Заплетающимися языками, медленно и едва выговаривая слова, шепелявя, хрипя, так что их едва можно было понять, – но умоляли. Просили не убивать.
Просили напрасно. Хотя нельзя сказать, что рука Фесса ни разу не дрогнула. Дрогнула – но, наверное, это от тяжести неподъёмного фальчиона.
После упокаивания погостов Фесса, похоже, начинали бояться втрое больше, чем до этого. Нанявший его владетель, хоть и выплатил причитавшееся некроманту вознаграждение, но как! – выпустил плотно увязанный в воловьи кожи кошель из требучета через стены замка, где у бойниц уже густо стояли и лучники, и арбалетчики, и даже пращники.
Фесс только усмехнулся. Вы даже не представляете себе, насколько плохи ваши дела, сказал он про себя. Если зомби начали просить пощады – значит, западная Тьма становится всё сильнее, и уже не с каждым годом, но с каждым месяцем, если не неделей. Ему надо торопиться. Тьма наступает быстрее, чем он того ожидал.
И если отбросить всё остальное, даже свою собственную судьбу, и принять, что западная Тьма есть твой смертельный враг, то окажется, что все усилия вообще напрасны. Нет никакого «тёмного властелина», не высится среди Гор Ужаса жуткого вида замок с тянущимися в чёрное от гнева небо неправдоподобно тонкими башнями, нет мрачного тронного покоя, где восседает главный злодей, вгони в которого меч – и все беды с тревогами в мире исчезнут, словно дым под сильным порывом ветра. Нет ничего. Даже Этлау со своими инквизиторами – это так, не враги – врагишки. Мелкие суетящиеся муравьи, устроившие охоту на забредшего к ним жука, не подозревая о том, что уже совсем рядом с их родной муравьиной кучей стоит лесоруб, в руках которого огниво, и муравейник уже обложен хворостом, и осталось только выбить искру на приготовленный трут.
…Был промозглый день, с моря дул сильный и злой зимний ветер, гнал на берег сердитые орды волн. Набрякшие тучи над головой, как обычно, исходили мелкой водяной сечкой, и всё вокруг было насквозь мокрым – даже железные флюгера на городских башнях, выкованные в виде задорных петухов, поникли, распушённые хвосты словно бы уныло опустились к земле.
Агранна никак не могла соперничать даже с Эгестом. Воинственное королевство, Мекамп думал не о красоте, а о прочности и надёжности. Вот почему башни были пузаты и уродливы, а стены – неровны. Но зато толщиной эти стены поспорили бы с доброй скалой. Да и слагал их не какой-нибудь кирпич или, тем более, мягкий песчаник, а настоящий, матёрый гранит, громадными блоками выпиленный из скал и доставленный сюда. Едва ли во всей западной Ойкумене нашёлся бы хоть один таран, способный брешировать эти бастионы.
След вёл сквозь городские ворота. Фесс скрипнул зубами – слишком хорошо помнился Эгест, даже можно сказать – более чем хорошо. Лезть в Агранну было глупо, не лезть – ещё глупее. Фесс не сомневался, что святые братья отслеживали каждый его шаг, особенно когда он оказался в населённых, обжитых местах. Даже если до мекампской инквизиции каким-то образом не дошла весть о случившемся в Эгесте, едва ли они примут нежданно-негаданно заявившегося Тёмного мага с распростёртыми объятиями. Но на такую удачу рассчитывать даже и не приходится – сколько занял его поход к Пику Судеб, сколько – обратная дорога?.. И сколько дней плавания даже по неспокойному в эти зимние месяцы Морю Призраков от Эгеста до Агранны? Не обманывай себя, некромант, тут тебя скорее всего ждут. Нельзя даже исключить того, что все эти пленные эльфийки – не более чем приманка, на которую должен клюнуть неправильный некромант, никак не могущий научиться следовать советам мудрого дракона…
Мекамп, как уже говорилось, слыл воинственным и чуть ли не разбойничьим королевством. Все поголовно носили тут оружие, свободные землепашцы исправно поставляли лучников и копейщиков в королевские полки, можно было ожидать, что в воротах некроманта встретит внушительная стража, – но нет, людской поток совершенно свободно тёк сквозь широкий проём. Фесс постарался елико возможно прикрыть плащом вызывающе-чёрный посох и влился в толпу, ежемгновенно ожидая или окрика, или даже – кто знает? – щелчка отпущенной тетивы и короткого свиста стрелы.
