Стивен Эриксон - Врата Мертвого Дома
— Интересно, Колтейн знает?
На рынке росло напряжение; головы поворачивались, бессчётные глаза следили за тем, как Барья и Мескер выводят своих воинов на причал. Красные Клинки были снаряжены и приготовлены к войне. Они ощетинились оружием, натянули кольчужные штаны и опустили забрала с узкими прорезями. Луки натянуты, стрелы — в открытых колчанах. Конские ножи обнажены и угрожающе топорщатся на передних ногах скакунов.
Кальп нервно сглотнул.
— Не нравится мне это, — пробормотал он.
— Выглядит так, будто они…
— Собрались напасть на рынок, — закончил Кальп. — Это не просто показуха, Дукер. Ох, Фэнерово копыто!
Историк посмотрел на Кальпа, во рту у него пересохло.
— Ты открыл свой Путь.
Маг не ответил и скользнул прочь с мола, не сводя глаз с Красных Клинков, которые уже сели в сёдла и строились на дальнем конце причала — напротив пяти сотен горожан, которые вдруг затихли и начали отступать в переулки, по узким проходам между повозками и навесами торговцев. Давка в толпе вскоре вызовет панику, и именно этого хотели добиться Красные Клинки.
Отпустив копья, которые повисли на лямках из сыромятной кожи, Красные Клинки положили стрелы на тетивы, кони под воинами мелко дрожали, но не двигались с места.
Толпа вдруг вскипела, будто в некоторых местах под ней зашевелилась земля. Дукер увидел фигуры, которые двигались не прочь от пристани, а наоборот — к шеренге воинов.
Кальп сделал полдюжины шагов к Красным Клинкам.
Протолкавшись через толпу, фигуры сбросили капюшоны и телабы, открыв солнцу кожаные доспехи с нашитыми железными пластинами. В затянутых в перчатки руках блеснули длинные ножи. Тёмные глаза на загорелых, покрытых татуировками лицах виканцев холодно и твёрдо смотрели на Барью и Мескера Сэтралов и их воинов.
Десять виканцев остановились напротив примерно сорока Красных Клинков, и люди за их спинами застыли — безмолвные и неподвижные, словно статуи.
— Посторонитесь! — заревел Барья, лицо которого потемнело от ярости. — Или умрите!
Виканцы бесстрашно и издевательски захохотали.
Дукер сорвался с места и поспешил за Кальпом, который уже приблизился к Красным Клинкам.
Увидев мага, Мескер прорычал проклятье. Его брат нахмурился.
— Не будь дураком, Барья! — прошипел чародей.
Командир Клинков угрожающе сощурился.
— Используешь против меня колдовство — зарублю! — заявил он.
Теперь Дукер уже заметил отатараловые звенья, вплетённые в кольчугу Барьи.
— Мы перережем эту кучку варваров, — прорычал Мескер, — а потом отметим своё прибытие в Хиссар как должно… кровью предателей!
— И пять тысяч виканцев отомстят за убитых родичей, — сказал Кальп. — И отнюдь не стремительными ударами мечей. Нет, вас живьём насадят на железные зубцы набережной. На потеху чайкам. Колтейн не твой враг, Барья. Вложи меч в ножны и представься новому Кулаку. Поступишь иначе — пожертвуешь жизнью, своей и своих солдат.
— Не делай вид, будто меня не видишь! — рявкнул Мескер. — Барья мне не указ, колдун.
Кальп ухмыльнулся.
— Цыц, щенок. Куда Барья идёт, туда Мескер следует. Или ты скрестишь клинки со своим братом?
— Хватит, Мескер, — пророкотал Барья.
Тальвар его брата вылетел из ножен.
— Ты смеешь мне приказывать?!
Виканцы подбадривающе заорали. Несколько смельчаков в толпе за ними рассмеялись.
Лицо Мескера побелело от гнева. Барья вздохнул.
— Брат, не сейчас.
Верховой отряд хиссарской стражи замаячил над головами горожан. Конники начали расчищать себе дорогу между прилавками и лотками. Слева зазвучал улюлюкающий хор голосов: обернувшись, Дукер и остальные увидели шесть десятков виканских лучников, которые уже натянули луки, направив наконечники в Красных Клинков.
Барья медленно поднял левую руку и подал резкий знак. Его воины опустили оружие.
Рыча от разочарования, Мескер с силой вогнал тальвар в деревянные ножны.
— Прибыл почётный эскорт, — сухо заметил Кальп. — Похоже, Кулак вас ждал.
Дукер стоял рядом с магом и смотрел, как Барья ведёт своих Красных Клинков навстречу хиссарским солдатам. Историк поёжился.
— Худов дух, Кальп! Это был рискованный бросок костей!
Чародей хмыкнул.
— На Мескера Сэтрала всегда можно рассчитывать, — сказал он. — Безмозглый, как кошка, и отвлечь его так же просто. Я даже понадеялся на минуту, что Барья примет его вызов — чем бы дело ни закончилось, стало бы на одного Сэтрала меньше. Жаль, что упустили такую возможность.
— Замаскированные виканцы, — начал Дукер, — не имели никакого отношения к встрече Клинков. Колтейн послал шпионов на рынок.
— Хитрый пёс этот Колтейн.
Дукер покачал головой.
— Они себя выдали.
— Ага, и показали всем, что готовы жизнь положить на защиту горожан Хиссара.
— Если бы Колтейн был здесь, Кальп, я сомневаюсь, что он приказал бы этим воинам выйти вперёд. Виканцы очень хотели ввязаться в бой. Защита толпы на рынке тут ни при чём.
Маг потёр лицо.
— Будем надеяться, что хиссарцы считают иначе.
— Идём, — сказал Дукер, — давай выпьем вина, я знаю одно местечко на площади Империи, а по пути расскажи мне, отчего Седьмая вдруг стала радушней относиться к своему новому Кулаку.
Кальп лающе хохотнул, когда они двинулись прочь от пристани.
— Зауважала, может быть, но уж о радушии речи не идёт. Он всю строевую подготовку переиначил. Мы всего один раз строем ходили с его приезда — и было это в тот день, когда Колтейн принял командование!
Дукер нахмурился.
— Мне говорили, что он гоняет солдат до седьмого пота, так что даже следить за дисциплиной не надо — к восьмому колоколу все так хотят спать, что в казармах тихо, словно на кладбище. Если не «колёса», «черепахи» и «стены щитов», то что же?
— Разрушенный монастырь на холме к югу от города — знаешь его? Кроме главного храма, одни фундаменты остались, но стены где-то по грудь по всей вершине, будто городок небольшой. Сапёры их надстроили, кое-где поставили крыши. Это и раньше был лабиринт узких переходов и тупиков, но сапёры по приказу Колтейна превратили его в настоящий ад. Бьюсь об заклад, там до сих пор бродят заблудившиеся солдаты. Виканец нас гоняет туда каждый день: боевые учения, удержание улиц, штурмы зданий, выход из окружения, вылазки за ранеными. Воины Колтейна играют роль взбунтовавшихся толп и мародёров, и скажу тебе, историк, у них это в крови. — Чародей остановился и вздохнул. — Каждый день… мы жаримся под солнцем, на этом выжженном холме, разделённые повзводно, и каждому взводу даются невыполнимые задачи. — Он поморщился. — Под этим новым Кулаком каждый солдат в Седьмой уже не меньше дюжины раз погиб в учебных сражениях. Капрала Листа убивают просто в каждом упражнении, бедный мальчик уже головой прохудился, а вокруг эти дикари воют и улюлюкают.
