Уильям Кинг - Истребитель драконов
— Мне вскоре нужно отправляться, — произнесла она.
Феликс кивнул, гадая, что за дело у неё может быть во дворце короля Истребителей.
— Куда ты отправишься?
— Ко двору Ледяной Королевы.
Феликс продолжал всматриваться в окрестные горы, отмечая короны из облаков вокруг их вершин. Внезапно до него дошло значение слов Ульрики, и он развернулся, чтобы посмотреть на неё.
— Прямо сейчас? — с упавшим сердцем спросил он.
— Сейчас — не худшее время, чем любое иное. Мне нужно доставить послание моей королеве.
— Ты не можешь! — воскликнул Феликс.
Она приосанилась. Лицо приобрело надменный вид.
— Что ты этим хочешь сказать? Кто ты такой, чтобы указывать, что я могу или не могу делать?
— Я и не пытаюсь говорить, что тебе следует делать.
Феликс понимал, что она права. Он намеревался сказать Ульрике, что она не должна уходить, что он не хочет этого. Однако в то же время понимал, что у него нет над ней власти. Феликс пытался найти способ спасти ситуацию.
— Я лишь говорю о том, что ты не знаешь дороги.
— Осмелюсь утверждать, что я в состоянии её отыскать. Здесь должен быть кто–нибудь, знающий путь в земли людей.
Голос Ульрики был необоснованно сердитым. И снова Феликс заподозрил, что она пытается спровоцировать ссору.
— Король наверняка знает, и тут должны быть библиотеки с картами. Возможно, король сможет дать проводника.
— Почему бы не подождать до окончания ремонта „Духа Грунгни“? Несомненно, тот доберётся до места гораздо быстрее, чем ты на своих двоих. И в гораздо большей безопасности.
— Ты имеешь в виду ту безопасность, с которой мы добирались сюда?
— Да. Нет. Я подразумеваю, что когда ремонт закончится, воздушный корабль сможет пересечь эти горы в сто раз быстрее, чем пеший мужчина или женщина.
— Возможно, но как долго продлится ремонт? И кто говорит, что я должна идти пешком? Наверняка в этом городе должны быть какие–нибудь лошади.
— Гномы не славятся своей кавалерией, — заметил Феликс.
— Нет необходимости в подобном сарказме.
— Я и не собираюсь язвить. Они не используют лошадей, кроме тягловых для повозок и пони для перевозки угля в шахтах.
— Здесь есть торговцы–люди.
— Мы находимся в горах. Куда вероятнее, что они используют мулов.
— У тебя на всё готов ответ, не так ли?
«В чём причина этой злости, — недоумевал Феликс. — Почему они оба такие вспыльчивые?» Он был сбит с толку. Это не было похоже ни на прочитанные им романы, ни на виденные им театральные постановки. Тут эмоции скрывались под поверхностью, подобно щукам в пруду. Эмоции, которые не выглядели логически связанными с их словами или взаимоотношениями, но каким–образом были частью этого, насколько понимал Феликс. Как он мог испытывать влечение к этой женщине, заботиться о ней, и, тем не менее, настолько злиться на её отношение? Как Ульрика могла испытывать схожие чувства по отношению к нему? Иногда Феликс ощущал, что между его представлением о любви и реальностью имеется глубокое расхождение, и ни книги, ни поэмы к подобному его не подготовили.
– Нет, — в итоге ответил Феликс. — Это не так. Я просто не хочу, чтобы с тобой случилось что–нибудь плохое.
Феликс надеялся, что выражение им озабоченности сможет немного успокоить Ульрику, но не тут–то было.
— Кое–что плохое уже случилось, — сказала она. — И происходит со всем миром.
Феликс не мог порицать её за подобное утверждение. Он чувствовал то же самое. Он потянулся, чтобы привлечь Ульрику к себе, но она отстранилась. Неразумно обозлившись, Феликс повернулся и ушёл, хлопнув дверью. Но сразу же почувствовал себя виноватым, бессильным и глупым.
Макс налил очередной бокал вина своим новым приятелям. Если те и замечали, что собственную выпивку он едва потягивал, то их это не особо беспокоило. Борис Чёрный Щит и его брат Хеф были бывалыми выпивохами, не слишком разборчивыми в отношении того, кто оплачивает счёт. «В конце концов, — сразу же отметил Борис, — с этим шатающимся по горам Живодёром и сжигающим долины драконом, кто знает, доведётся ли дожить до утра?» Казалось, он гордился тем, что они с братом, лишь только вступив в город, сразу же спустили весь свой заработок охранников каравана и снова остались с пустыми карманами, за исключением пары кремней для розжига огня. По большому счёту, сие всего лишь означало, что какой–бы орк их не прикончил, на этом деле он не наживётся. Макс не особо беспокоился. Их караван–баши уже удалился отдыхать в свою комнату, но перед этим согласился доставить сообщение Макса по некому адресу на Ульрикштрассе в Мидденхейме при условии, что получит несколько золотых за свои труды. Заметив блеск в глазах купца, Макс не сомневался, что письмо будет доставлено. Ульрикштрассе находилась всего в двух улицах от рынка, на который направлялся купец, и пара золотых были увесистым вознаграждением за небольшую прогулку. Заключив соглашение, Макс сознавал, что ему, скорее всего, пора удалиться, но затем он услышал мужчин, обсуждающих дорогу к городу гномов, и решил остаться. В конце концов, домой ему, возможно, придётся возвращаться пешком, если „Дух Грунгни“ невозможно будет отремонтировать, и нет никакого вреда в том, чтобы немного разузнать про дорогу. К несчастью, услышанное более чем обескураживало.
— Расскажи мне снова об этом Живодёре, — попросил он Хефа.
— Вряд ли ты хочешь это знать.
— Пожалуйста, представь, что я хочу.
— Это здоровенный орочий вождь с дурным характером. Любит живьём сдирать кожу со своих врагов и обтягивать ею свой шатёр. Говорят, в горах он собирает армию зеленокожих и собирается выставить гномов из их городов.
— Ну, такое вряд ли возможно. Это мощнейшая из крепостей, которые я когда–либо видел…
— За исключением Мидденхейма, — заплетающимся языком вставил Борис.
— За исключением Мидденхейма, — спокойно согласился Макс. — Несомненно, её не взять какому–то военачальнику орков.
— C этими орками никогда не знаешь наверняка, — возразил Хеф. — Они коварные и смышлёные дикари, а у этого, говорят, есть шаман с мощной магией.
Макс испытал укол профессионального интереса.
— Расскажи–ка об этом шамане.
— Знаю немного, — сказал Хеф. — Лишь слышал рассказы выживших из караванов, на которые нападали орки.
— Таковых весьма немного, — произнёс Борис. — И все они быстрые бегуны. А кто станет верить трусам?
— Просто расскажи, что слышал, — убедительным тоном произнёс Макс и подлил ещё вина.
— Они рассказывают, что шаман разговаривает со старыми богами орков, — сказал Борис.
— И боги ему внимают, — добавил Хеф.
— Боги слышат любого, кто им молится, — сказал Макс. — Я не могу представить, что боги орков сильно отличаются в этом от наших.
— Разница в том, что боги орков отвечают на молитвы их шаманов. Говорят, он способен воем опрокидывать утёсы и проламывать стены фортов взмахом своей руки.
— Возможно, так он поступит и со стенами этого города, — закончил Хеф.
Макс сомневался. Гномы покрыли свои стены рунами, что были столь же мощными, как любое из защитных заклинаний людей, и гораздо действеннее большинства из них. Чтобы их опрокинуть потребуется нечто большее, чем какой–то воющий заклинатель. Макс обладал внушительными познаниями в области защитной магии и сомневался, что смог бы лучше защитить этот город, даже работая над этим двадцать лет и имея сотню толковых помощников. Шрейбер сознавал, что не крепостям, вроде Карак Кадрина, грозит опасность. А тем небольшим деревням и торговым городкам, что лежат на пути.
Тем не менее, услышанные им новости по–любому добрыми не были. В горах есть драконы, собираются военные отряды орков. С севера приближается орда Хаоса, и Макс лично наблюдал, что снова активизировались скавены. Похоже, что правы оказались все те предсказатели, пророчившие наступление тёмных времён. Он подумал, что мир катится в пропасть. Вероятно, ему следует напиться. Макс старался сдерживаться.
— Расскажи мне о драконе, — попросил он.
— Он здоровенный, злобный, и спалил большинство деревней между Карак Кадрином и восточными землями.
— Это всё, что тебе известно?
— Этот старый зверь, насколько я слышал, спал столетия, пока что–то его не пробудило.
— Пробудило?
— Ага. Говорят, двести лет назад он соорудил себе логово в пещере на Драконьей горе, опустошил земли, а затем внезапно просто пропал. Некоторые думали, что дракон подох. Как теперь выяснилось, он всего лишь спал. Говорят, с драконами так бывает. Сон продолжительностью в столетия.
— Это случается с очень старыми драконами, — заявил Макс. — Так написано.
— Ты умеешь читать? — спросил Борис.
— Ага. Выпей ещё вина.
Наёмник выпил и заговорил, но Макс уже не особо прислушивался. Неужели дракон действительно спал всё это время? А если так, что его разбудило? «Возможно, только лишь пришествие Хаоса, — подумал Шрейбер. — Может статься, это всего лишь примета времени. Или нечто совсем иное». Тут вырисовывается некая система, в чём Макс ощущал уверенность. Он чувствовал работу чего–то тёмного и злого.
