Аарон Дембски-Боуден - Блуждающая в Пустоте
Это, несомненно, был сон, хотя он и не походил ни на один из виденных Талосом прежде. Других объяснений не было.
— Я здесь, — громко произнес он.
:ты видел много снов. Ты близок к очередному пробуждению. Сядь, брат.:
Он не улыбнулся. Он редко улыбался, даже когда ему было весело, хотя было довольно забавно принять предложение сесть на свой собственный командный трон. Талос согласился лишь для того, чтобы увидеть, что произойдет дальше.
:достаточно близко, чтобы прикоснуться:
По коже пророка побежали мурашки. Он взглянул вверх на распятые останки Рувена.
:ты не тот воин, каким должен быть. Но мы с тобой должны поговорить. Здесь и сейчас. Другого шанса не будет.:Талос сидел, воплощая собой стоическое терпение. Он не позволил своему гневу и сомнениям всплыть на поверхность. Сетка прицела скользнула в сторону, не сфокусировавшись на изломанном скелете Рувена.
: вы сделали из моего трупа замечательное украшение. Это почти забавно.:
Талос откинулся на троне, как это бывало на настоящем мостике.
— Даже смерть не может заставить тебя умолкнуть?
:тебе осталось жить считанные месяцы, пророк.:
Подвешенный на цепях череп косился на него пустыми глазницами.
— Это правда? — Талос спросил его. — И как же ты разжился этим драгоценным знанием?
:ты делаешь вид, что текущий момент не имеет значения. Думаешь, я не слышу, как твое сердце бьется чаще.:
Талос погладил рукой старинный меч, покоившийся на боку. Усилия для самоконтроля к которому ему пришлось прибегнуть, чтобы не начать требовать объяснений, вызывали у него сильнейшую мигрень
— Заканчивай с этим, — сказал он, продолжая лицемерить с видом утомленного одолжения. Ему нужно собраться с мыслями. В лучшем случае, это ловушка. В худшем — колдовство, а вероятней всего — и то, и другое.
Нехорошо.
:ты ничего не помнишь, не так ли? Ты искал чистую войну. Достойную войну. Но тебе никогда не следовало возвращаться на восточную окраину. Другие ждут твоего возвращения, нося месть в своих сердцах.:
Пророк оставался на месте, продолжая поглаживать крылатую рукоять меча. Восточная Окраина. Он не мог придумать, что бы могло заставить его вернуться туда.
— Я думаю, ты лжешь, падаль.
:зачем бы я стал лгать. Ты бежишь от Ока. Ты бежишь от эльдар. Ты бежишь от неминуемой судьбы, от рук ксеноведьм. А куда лучше бежать, как не на другой край галактики
Возможно, в этом было зерно истины, но пророк не испытывал желания признавать это. Он хранил молчание.
:как долго ты ведешь эту войну, Талос?:
Он тряхнул головой, чувствуя потребность сглотнуть
— Давно. Ересь была самым кровавым десятилетием. Затем Годы Набегов, когда мы называли домом Тсагуалсу. Два века горькой славы, пока Империум не пришел за нами.
:сколько прошло с тех пор, как мы оставили гниющий мир?:
— Для Империума? — он сощурил глаза, — почти десять тысяч ле..
:нет. Сколько прошло времени для легионов предателей. Сколько прошло времени для тебя, Талос.:
Он снова сглотнул, начиная осознавать, к чему клонился разговор. Варп лишал реальность всякого смысла, не оставив даже намёка о законах физики и течении времени. Великая Ересь была всего лишь несколько дней назад для одних предателей в Оке, а для некоторых прочих со времен этих событий минуло пятьдесят тысяч лет. Все, каждая душа, предавшая Императора в тот Золотой Век, по— разному вели счет времени за прошедшие годы.
— Прошло столетие, как мы покинули Тсагуалсу. — Меньше чем для многих, но больше чем для некоторых.
:столетие для тебя. Столетие для первого когтя. Получается, что тебе больше трехсот лет, пророк.:
Талос кивнул, встретив взгляд пустых глазниц черепа.
— Около того.
:ты еще так молод для предателя. Так наивен. Но этого достаточно, чтобы ты успел выучить кое-какие уроки к настоящему времени. А ты все еще этого не сделал.:
Пророк смотрел на изломанные кости, поверх которых накладывались буквы. Они нетерпеливо мерцали на ретинальном дисплее, будто ожидая ответа.
— Если ты считаешь, что мне не хватает знаний, призрак, так просвети меня, как сумеешь.
:почему ты сражаешься в этой войне?:
— Ради мести, — фыркнул пророк.
:мести за что?:
— За оскорбления, нанесенные нам
:о каких оскорблениях ты говоришь:
Легионер поднялся на ноги, чувствуя как кожа шеи покрывается мурашками.
— Ты знаешь за какие. Тебе известно, почему Восьмой легион сражается.
:Восьмой легион не знает, почему он сражается. Ты ищешь оправдания напрасно растраченной ненависти длинною в жизнь. Легион сражается лишь потому, что ему доставляет удовольствие властвовать над слабыми душами.:
— Чистейшей воды выдумка, — Талос рассмеялся, хотя смеяться ему хотелось менее всего. Он подумывал над тем, что бы расстрелять нелепо распятый скелет, однако сомнительно, что подобным актом злобы мог бы чего-то достичь. — Мы восстали, потому что должны были восстать. Пацифизм Империума был обречен на провал. Порядок можно установить, лишь держа души в страхе перед возмездием. Повиновение через страх. Мир через страх. Мы были оружием, в котором нуждалось человечество. И мы остаемся им и по сей день.
:легион никогда не сражался за подобные идеалы. Твое заблуждение никогда не было популярно в наших рядах. И оно исчезло, когда пришла истина. Ты цепляешься за свои иллюзии, потому что ненависть это все что у тебя осталось.:
— Ненависть это все, что мне нужно, — он поднял болтер, целясь обоими стволами в сломанную грудную клетку. — Моя ненависть чиста. Мы заслуживаем отмщения империи, которая нас покинула. Мы были правы, наказывая те миры за их грехи, и грозили другим, если они нарушат наши законы. Повиновение. Через. Страх. Системы, приведенные нами к согласию..
:системы, приведенные нами к согласию, едва ли обитаемы. Мы превратили население в трепещущих зверьков, напрочь лишенных свободной воли. Живущих в страхе нарушить закон. Подобных хнычущим стадам людей, что обитают в трюмах наших кораблей сейчас.
— Я уверен в том, что делал, — пророк отдавал себе отчет в своем сводящем с ума положении: он не мог прицеливаться дольше, не сделав выстрела, но он не хотел стрелять, поддавшись бесполезному гневу. — Я уверен в том, что делал.
:многие из наших братьев никогда и не думали о подобном. Ни для кого не секрет. Поэтому Кёрз и уничтожил Нострамо. Чтобы остановить приток яда в Восьмой легион. И поэтому мы были наказаны Империумом.:
— Урок для Легиона, — Талос опустил оружие. — Примарх говорил эти слова много раз.
:мы стали тем, от чего предостерегали целые миры. Мы были убийцами и душегубами, какими они никогда не должны были быть. Вольные убивать по желанию и свободные от расплаты.:
Последовала долгая пауза. Талос почувствовал как корабль вздрогнул в ответ на какую-то внешнюю пытку.
: кровь стыла в жилах во времена еще до того, как галактика воспылала огнем войны.:
: реками крови истекали как грешники, так и невинные. Потому что мы были сильны, а они слабы.:
— Он ненавидел нас, это я знаю точно. Кёрз любил нас и ненавидел в равной степени.
Талос вернулся к своему трону, его голос смягчился размышлением. Мысли плясали и исчезали перед черными глазами, скрытыми за монохромными красными линзами его шлема.
Большая часть из этого была правдой, и это не было тайной для пророка. Кёрз уничтожил их родной мир меланхоличным приказом, стремясь положить конец притоку убийц и насильников, но было уже слишком поздно. Большую часть легиона уже составляли криминальные отбросы, от которых он хотел очистить человечество. Это не было ни секретом, ни откровением. Всего лишь позорной истиной.
Но у них все еще было право бороться. Усмирение превосходящей силой и вечное правление через страх. Это работало некоторое время. Мир в десятках систем был прекрасным зрелищем. Население едва осмеливалось поднимать восстание, когда с их глоток убирали ногу. В этих случаях это была ошибка угнетателей в проявлении слабости, а не угнетаемых в том, что они восставали. Человеческая природа предполагала сопротивление — за это нельзя ненавидеть сам вид.
— Наш путь не был путем Империума, — Талос процитировал древнее изречение, — но мы были правы. Если бы легион остался чист..
:но он не остался. Легион был запятнан грехом еще когда первый рожденный на Нострамо офицер приносил свою клятву верности. И мы заслужили ненависть примарха. За то, что мы не были теми воинами, какими он хотел, чтобы мы были.:
Снова пауза. И снова дрожь сотрясла корабль до самого остова.
