Грэм Макнилл - Адептус Механикус: Омнибус
Мерцающий свет, тускло вспыхивал в горячем и влажном тумане. Открытые, давно заброшенные контейнеры, валялись на рельсах, частично поглощенные туманом. Монструозная часть железнодорожного состава стояла по центру площадки — это был тягач. Его двигатель превратился в разорванное месиво с отметинами когтей и кислотных ожогов.
— Итак, получил ли он эти повреждения в горах и как-то прибыл сюда, или же привез с собой что-то мерзкое? — сказал Бардольф, заняв противоположный угол. Пиктер был неактивен, так что я слышал только голос.
— Полагаю, что последнее, — сказал я, идентифицируя разбросанные вокруг тягача, разрезанные человеческие тела. Каждое из них лишено внутренних органов, разбросанных вокруг на манер озадаченных адептов Механикус, пытающихся собрать неизвестный предмет архиотеха.
— Что могло сделать это? — проворчал Уильям, когда увидел сцену резни.
— Тварь похожая на богомола, — сказал Бардольф, — некоторые называют его ликтором. Я уже видел подобное. Они проникают на отступающие транспорты с ничего не подозревающей командой, и оставляют своего рода след, для остального роя. Они едут со своими жертвами, оставаясь незаметными, затем убивают несчастную команду.
— Вы думаете, оно все еще здесь? — спросил я.
— Нет, оно уже давно покинуло это место, — ответил он.
Думаю, что Бардольф прав. Я уже сражался с ликторами прежде и, хотя они перемещаются по одному, даже такого количества хватит, чтобы учинить большие неприятности. Я напряг ауспик, выходя за пределы его радиуса действия.
Внутренние помещения моего доспеха, внезапно стали горячее. Я чувствовал, как информационные призраки внутри него давили на основание моего черепа, желающие знать, что происходит.
Капельки пота покатились по черепу. Перегруженный ауспик шипел. Он искал.
Ничего. Ни на одном из спектров.
Остаточные радиационные следы от пустых контейнеров, и термальные помехи повсюду, делали невозможным надежное, четкое чтение. Внезапно, что-то появилось справа от меня, и я шагнул этому навстречу.
Мои ленс-орудие и реликтовое лезвие сигнализировали о включении, и заряжающий механизм дослал снаряд в ствол орудия.
— Ты нашел его? — быстро спросил Бардольф, в тот же миг, рыцари Хоукшрауд распределились, приводя оружие в боевую готовность.
— Нет, — сказал я, — ничего.
Цепи подъемника слегка колыхнулись. Колебания ли это неисправного механизма, или же пробежавшее существо, я не мог точно сказать.
— Выдвигаемся, — скомандовал я, понимая, что гоняться за тенями столь же опасно для миссии, как и бесполезно. — Уильям, Родерик сформируйте эшелон позади меня. Антонис со мной. Сир Бардольф, ведите своих рыцарей вокруг южной стороны платформы. Вход в сеть туннелей на противоположной стороне.
— Вас понял, — сказал Бардольф, и Хоукшрауд двинулись с места.
Я повел Кадмус через платформу, осторожно, стараясь не раздавить тела под ногами, аккуратно переставляя ноги. Вокруг них не было крови. Дождь вполне мог смыть ее следы, но я боюсь, что эти несчастные души были убиты далеко отсюда и разложены так, чтобы их нашли. Террор — один из видов оружия роя, наравне с клыками, когтями и кислотой.
Мы прошли развалины тягача, орудия заряжены и готовы. Каждый всплеск ауспика, отзывался толчком в спинном мозге, и требовалось делать усилие, преодолевая желание стрелять в каждую тень.
Едва мы пересекли платформу, и не моментом позже.
— Погода налаживается, — сказал сир Родерик.
Я взглянул вверх и убедился, что так и есть. Облака начали развеиваться и дождь пошел на спад. За считанные минуты мы остались без прикрытия от нежелательных взглядов.
— Сир Бардольф, — сказал я. — Пора спускаться под землю.
Я направился к ромбовидному арочному проходу, втиснутому в металлическую структуру. Несколько рельс выходили из-под земли через него. Он вел под поверхность Вондрака, проходя через коренную породу горы. Более тысячи километров подземных путей, множество разрозненных ответвлений, каждое из которых стремится на поверхность, становясь входом в одну из таких глубоких шахт.
Викара находится в четырех километрах от одной такой шахты.
Этот проход должен был быть заблокирован взрывчаткой, и мы бы ни за что не смогли пробиться через него, имея только термальные копья и боевые орудия. Вместо этого он предусмотрительно оставлен открытым для нас, однако, я заметил змеящиеся кабели от мощных зарядов взрывчатки, покрывающей всю арку.
— Я подумал вы шутите, — сказал Бардольф, когда его доспех включил освещение. — И это единственно возможный путь?
— Да.
Я услышал вздох в воксе: — Вы конечно же понимаете, что сканирование ауспиком там внизу еще хуже, чем на поверхности.
— Да я понимаю, но до Викары четыреста километров пути, — сказал я ему. — И у нас нет повода надеется, что мы сможем пройти такое расстояние по поверхности, оставаясь не замеченными.
— Тогда я надеюсь вы знаете дорогу,
Я вызвал топографическую карту подземной сети на навигационный планшет. Архимагос Кирано связался с контролером железнодорожной сети и затребовал самую современную схему подземных путей.
Я загрузил карту моим рыцарям и группе Хоукшрауд, прорезая тьму туннеля светом фонарей. Свет Бардольфа присоединился к остальным.
Свет едва проникал на 50 метров вперед.
— Грегор, Мартин, — сказал я, — займите позиции у арки, и проследите, что никто не последует за нами.
— И ничего не выйдет кроме нас, — добавил Бардольф.
— Подорвите эти заряды, если последует массированная попытка проникновения через этот туннель, — сказал я сиру Грегору. — Не важно, внизу мы или нет. Ясно?
Оба рыцаря сигнализировали о принятии приказа, и я шагнул по направлению ко входу в туннель. Актис Бардольф двигался рядом.
— Вы видели штампы обновления на этих планах, я все правильно понял? — спросил он.
Я ждал этого.
— Да, — сказал я, — семьдесят два года назад.
— Выходит так что, что бы не оказалось там внизу, уже не совпадает с вашей картой.
— Это правда, — согласился я. — Император защитит и присмотрит за нами в этом мраке.
Я вступил в чернильную тьму туннеля, прежде чем Бардольф или кто-либо из моих рыцарей смог возразить мне.
Следы ксеносов
Ее ручка скрипела по поверхности бумаги быстрыми и уверенными движениями. Кассия всегда могла сказать какие именно страницы она написала, когда Малкольм уходил на войну. Даже если он был в пределах Вондрак прайм — что она считала оскорблением для своего мужа — и находился в соединении с броней.
Страницы этой книги еще свежи и не тронуты, она совсем недавно попала к ней в руки от местных торговцев. Кассия не решалась выходить сама, вместо этого она посылала одного из юных слуг, приписанных к Кадмус, чтобы тот нашел ей новую книгу. Этому недалекому простаку потребовался целый день чтобы выполнить поручение, но ожидание того стоило.
Кассии нравились разные запахи бумаги с различных миров. Мягкий аромат витал над книгой, когда она записывала события дня, разговоры и мысли.
Бумага с Райсы пахла землей и дымом, как если бы ее годами хранили в погребах. Бумага с Грифона-IV была глянцевой и устойчивой на разрыв, но оставляла химический налет на пальцах, когда она перелистывала страницы. Бумага Вондрака обладала приятной на ощупь, грубой, зернистой текстурой, пахла пеплом и древесным дымом. Завтра Кассия пошлет мальчика за еще одной, если конечно он запомнил, где ее купил.
Кассия почувствовала холодный сквозняк, гуляющий по коридору, подняла глаза от книги и окинула взглядом пустой коридор. Она сидела в широком алькове окна на верхних уровнях крепости лорда Оудена. Ей требовалось одиночество, чтобы собраться с мыслями, в апартаментах женщин одиночество было в дефиците.
Несносный ребенок Айкатерины снова взялся за свое, его пронзительный вопль обладает уникальной способностью проходить сквозь стальные двери и стены из монолитного камня. Она ушла без сопровождения, дабы спокойно исследовать крепость и поискать укромное место для записи воспоминаний.
Уильям и Айкатерина видели своего сына в рядах рыцарей Кадмус, но у Кассии нет такой уверенности в будущем своего сына. Если он быстро не окрепнет, то не переживет обряд становления. Первые ощущения юноши, после соединения с троном Механикус, навсегда станут частью его, а этот ребенок все еще боялся своей собственной тени.
Перо Кассии быстро забегало по странице. Судьба еще не одарила их ребенком, но это случится скоро. Семя Малкольма было сильным, а у Кассии в роду много здоровых женщин с широкими бедрами, даровавших жизнь множеству сильных сыновей и крепких дочерей. Когда она решит, что готова и настало время Малкольму дать ей ребенка, Кассия не позволит кричащему дитя опозорить ее своим плачем.
