Владлен Подымов - Господин Лянми Часть первая
Старый жрец почувствовал, что у него болит сердце.
Резкий укол!
Он открыл рот, чтобы крикнуть и позвать на помощь, но изо рта вырвался лишь тихий хрип. Несколько тяжелых минут жрец боролся со своим старым телом и победил. Сердце вновь забилось, как ему и положено. Медленные сдвоенные удары.
Тяу- Лин вытер шитым золотом рукавом пот на лбу, опустился в стоящее рядом со столом кресло и четверть часа отдыхал.
Пора действовать! Он слишком стар, он чересчур долго ждал. Может быть это даже удача, что все происходит сейчас, когда он еще может принести городу пользу? Он достал из кармана серебряную бутылочку и сделал из нее три глотка. Мягкий огонь растекся по его телу.
Жрец достал из кармана телефон. Не глядя, нажал на одну из больших черных кнопок на корпусе. Когда на экране появился его личный помощник, Средний жрец Ван Танмо, Тяу-Лин резко сказал:
- Парадное облачение! И немедленно!
Через минуту, дверь в его покои распахнулась. Во главе двух младших жрецов к нему спешил Ван Танмо. В левой руке он нес парадный халат-кинну - золотистый, расшитый серебряными пенными гребнями и сотней крохотных аметистов. В правой - белые широкие штаны-хаккама, украшенные узорами из той же серебряной нити и мелких изумрудов. На хаккама были вышиты морские волны. Два младших жреца с большим трудом внесли кожаный чехол - в нем были десятки богато украшенных сапог. Тидайосу-шангер особое внимание придавал тому, что обувалось на ноги.
Верховный жрец довольно кивнул. Его помощник оказался быстр в должной мере.
- Эти двое детей мне помогут одеться, а ты… - тут Тяу-Лин задумался, - а ты подготовь Малый Храм к Мерцающему взгляду.
- Но, мой господин, вы уже проводили обряд, и совсем недавно, - удивился Средний жрец.
Тидайосу- шангер нахмурил брови.
- Подготовь Малый Храм и все потребное. И еще, через половину часа мне необходимо поговорить с Хегу-шангером. Узнай, где он и подготовь тайную связь.
Средний жрец удивился, но решил не спорить с Тяу-Лином. Полчаса было мало на обряд Мерцающего взгляда, но приказание было вполне ясно. Он поклонился и вышел.
- Итак, дети, помогите одеться немощному старику, - сказал старый жрец проворно скидывая обычную одежду.
Тридцатилетние дети засуетились вокруг него.
Через десять минут Тидайосу-шангер был облачен в широкие хаккама и легкий нижний халат солнечного цвета. Поверх халата был наброшен кинну и все его боковые тесемки должным образом завязаны. На ногах сидели маленькие сапоги из крашеной толчеными раковинами-туонга кожи.
Верховный жрец был готов.
Один из младших жрецов открыл перед ним дверь, и Верховный жрец Шангаса вышел в ярко освещенный коридор. Путь его был недолог - Малый Храм располагался всего в пятидесяти шагах от его покоев. У дверей храма стояли два прислужника. Они почти неслышно открыли дверь перед ним, и так же тихо ее прикрыли.
Все было готово.
Полутемная комната застыла смертельным покоем, резные ясеневые палочки с выжженными рунами в древней шкатулке ждали его на столе. Там же лежала и книга. Горящая свеча озаряла лишь небольшое пятно на столе - в этот раз служки хорошо закрыли окна плотными занавесями, и ни единый луч солнца не пробивался внутрь.
Тидайосу- шангер подошел к столу, провел рукой по древнему дереву шкатулки.
Достал из кармана несколько мягких восковых мелков, выбрал красный и провел им по всем ногтям правой руки. В слабом свете рдяная краска казалась пролитой кровью, сочащейся из-под ногтей жреца.
Пора было начинать обряд.
Старый жрец осторожно открыл шкатулку. Крышка ее пронзительно скрипнула.
Тяжкая волна злости всплыла в жреце и долго плескалась у самого горла. Несколько бесконечных минут он успокаивался.
Какая мерзость! Какая древняя мерзость!
Еще вчера он не ожидал бы от себя таких слов. Но это было вчера. Все меняется, когда судьба ставит огненную печать на твоей жизни. Успокоившись, он перебрал в руке палочки, выбрав лишь самые важные. Остальные положил в шкатулку.
Семь палочек - сокращенный обряд. Но этого хватит.
Тяу- Лин сел в дальнем конце стола, там, где горела свеча и лежала книга. Все было готово. В комнате было тихо -лишь его дыхание нарушало вязкую тишину.
Он закрыл глаза и вошел в обряд.
Через четверть часа он лежал в кресле, упершись лбом в стол, и отдыхал. Затем с трудом поднял голову, глотнул из серебряной бутылочки и почувствовал, как кровь вновь начинает бежать по его жилам.
Он взглянул на лист бумаги перед собой, где были зарисованы руны. Затем в книгу. Красные линии пересекали те же строки, что и месяц назад. Жрец коротко и хрипло засмеялся. Слепец, какой он был слепец!
Достав телефон из кармана, он прошептал:
- Экран сюда. И связь с господином Чженси!
Вбежавшие служки принесли с собой переносной аппарат с большим экраном. Установив его на стол неподалеку от Верховного жреца, они так же быстро вышли и закрыли за собой дверь. На экране мерцала заставка - утренние горы, репродукция картины известного художника прошлого века. Хегу-шангер был пока занят.
Жрец пододвинул к себе шкатулку для гадательных палочек и медленно, осторожно уложил их туда. Затем закрыл крышку.
Шкатулка издала протяжный скрип.
Сердце подпрыгнуло у Тадайосу-шангера к горлу. Он яростно возопил нечто неясное ему самому и рванул крышку. Схватив шкатулку обеими руками, он, сопя и плюясь, дергал и дергал крышку, пока древнее дерево не подалось под руками.
Крышка оторвалась.
Обломки шкатулки и гадательные палочки разлетелись по всему Малому Храму. В двери мелькнуло испуганное лицо служки и тут же исчезло. Вид разгневанного Верховного жреца мог устрашить и Повелителя демонов.
Тяу- Лин упал в кресло и уставился на резную крышку. Что он наделал? Такая древняя и ценная вещь! Но сердце его радовалось и пело, как поют весной маленькие золотистые птички-инки! Улыбка незваным гостем пробралась на его сморщенные губы, и жрец расхохотался. Он смеялся до тех пор, пока на стоящем перед ним экране не возникло лицо главы Шангаса.
Увидев смеющегося Верховного жреца, Хегу-шангер тоже слегка улыбнулся и спросил:
- Хорошие новости, старый друг?
- Все плохо, - сказал, счастливо улыбаясь, Тидайосу-шангер. - Все очень-очень плохо. Время пришло.
Хегу- шангер с сомнением посмотрел на него. Верховный жрец поспешно согнал с лица неуместную сейчас улыбку и повторил:
- Время пришло. Пророчество сбывается. Кинто ждет опасность. Шангас при Водоеме исчезнет. Возможно, погибнет весь город.
Тидайосу- шангер достал из кармана листы с вычислительной распечаткой и поднес их поближе к экрану. Чженси сощурился. Прочитав несколько строк, он тихо спросил:
- Так это он?
Старый жрец кивнул:
- Обряд подтвердил это. "Пятый сын станет первым", - добавил он.
Глава Шангаса покачал головой.
- Хорошо. Нет, плохо. Очень плохо. Но хорошо, что мы узнали это сейчас.
- Да, старый друг, это хорошо. А теперь я могу и отдохнуть. Возможно, я позволю себе умереть - я не нужен больше Шангасу и Кинто.
Хегу- шангер молчал. В его глазах плясало пламя будущих пожаров.
- Мне без вас будет очень трудно, - разомкнул он губы. - Очень тяжко. Не умирайте, пожалуйста.
Чженси медленно кивнул и поднял руку, прощаясь. Экран погас.
Верховный жрец взглянул на крышку шкатулки у себя в руках и почувствовал, как непрошеная улыбка вновь пробивается на лицо. Он поспешно отбросил на стол кусок древнего дерева и вытер ладони о расшитую аметистами ткань кинну. Возможная гибель Шангаса, Кинто и его самого в эту минуту его очень мало беспокоила.
Он свободен от этой древней скрипучей мерзости!
Как замечательно!
Глава 11 - Золотой знак
- -
Первый луч солнца заглянул сквозь широкое окно.
Заглянул - и убежал дальше.
Шелест бумажных полосок на окне и приглушенный шум утреннего города разбудили Сержа. Снизу доносился цокот каблучков по брусчатке тротуара и шелестение шин по бетону. Машины изредка порыкивали усилителями, а к звонкому стуку каблучков иногда примешивались мягкий стук мужских ботинок.
Он встал и потянулся. Голова отозвалась тупой болью.
Невесело.
Но все равно - настроение у Сержа было хорошим. Прямо-таки - солнечным. Почти таким же солнечным, как тот нахальный луч, что дотронулся до век теплыми лапками и разбудил его.
Больная же голова была обеспечена вечерними и ночными прогулками по парку. Хорошее настроение, как ни странно - ими же. У Сержа появилась надежда, нет, не надежда - лишь ее тень, что его миссия в Кинто не окажется провальной. И даже эта тень сделала его почти счастливым. Слишком долго он готовился, слишком важно было это задание, и чересчур жестоким было разочарование последних дней.
