Карина Шаинян - Че Гевара. Книга 2. Невесты Чиморте
— Я вижу, что вы честный человек и не враг, но отпустить вас не могу, — сказал он наконец. — Я не думаю, что вы побежите доносить на нас, но, стоит вам оказаться в каком-нибудь крупном городе — и на вас насядет полиция. Пропавшая экспедиция — не шутка даже во время войны. А нравы здесь крутые. Из вас попросту выбьют правду, не посмотрят, что вы в этой истории — пострадавшая сторона.
— И что же делать? — спросил Макс.
— Оставайтесь в лагере под честное слово, — предложил команданте, — пока мы не доведем борьбу до логического конца. Никто не просит вас участвовать в боях, — поспешил добавить он, видя, что Макс собирается возразить. — Я понимаю, что ваши ложные ценности не позволят вам стать на сторону революции. Да и боец вы, извините, никудышный. Но в остальном… Я знаю, что вы хороший охотник, — это уже полезно. А что еще вы умеете?
— Когда-то я был неплохим автомехаником, — ответил Макс.
— Вот и прекрасно, — кивнул команданте. — Будете нашим наемным механиком. И знаете что, возьмите-ка темные очки. Я понимаю, что здесь и так темно, но будем считать, что у вас какая-то редкая болезнь глаз. Видите ли, я не хочу, чтобы наш советский консультант начал задавать вам вопросы.
Андрей Цветков сердито застонал и выплеснул на голову ковш воды. Постоял, чувствуя, как пробираются по шее ледяные капли и спадает неуместное возбуждение. К счастью, под пологом густого горного леса всегда было прохладно, и недостатка в холодной воде не было. Обливаться Андрею приходилось постоянно. Через несколько дней после появления в лагере новой кухарки Цветков с ужасом и любопытством понял, что стал жертвой приворота. Симптомы были классические, прямо из учебника с грифом «совершенно секретно», по которому он изучал методы магического воздействия перед отправкой в Конго. Андрей будто раздвоился: одна часть его личности сходила с ума от восторга и желания, стенала и готова была на все ради единственного поцелуя, а другая — холодно регистрировала происходящее, пытаясь найти закономерности и связь с действиями ведьмы Гумилев.
Сначала Андрей предположил, что Мария подсыпает что-то в пищу. Он обрадовался: магический препарат наверняка растительного происхождения, и вряд ли запасы велики — девица явилась в лагерь без вещей. Наверняка она собирает сырье прямо в окрестностях лагеря. Достаточно понаблюдать, проследить за ведьмой — и в его гербарии появится еще один образец с магическими свойствами. Однако вскоре Андрей понял, что ошибся. Мария действительно частенько добавляла различные листья и корни в скудную еду партизан, но делала это открыто и с удовольствием делилась кулинарными знаниями. Цветков пожаловался кухарке на аллергию, и та охотно начала готовить ему отдельно — только мясо и простейшие овощи, и никаких специй. Однако идея оказалась глупая. Мало того что Андрей был вынужден есть пресное. Его аллергией заинтересовался сам команданте — то ли заподозрил что-то, то ли соскучился по своей врачебной специализации. Андрею пришлось плести с пятого на десятое, чтобы избежать осмотра.
А симптомы приворота не пропадали. Больше всего Андрея раздражало то, что Мария и не скрывала того, что она ведьма. Кухарка охотно вступала в беседы о колдовстве; видно было, что знает она многое. Андрей и не догадывался, что Мария попросту пересказывает услышанное от отца: священник серьезно изучал верования конголезцев, чтобы в битве за их души бить колдунов их же оружием, и в конце концов стал неплохим этнографом. Кое-какую информацию Цветков уже получил к тому времени от колдунов, что подвизались при симба; но некоторые сведения Марии заметно дополняли и исправляли то, что знал Андрей, а иногда и вовсе оказывались чем-то новым и неизвестным. Распухший блокнот Цветкова заполнялся все новыми и новыми шифрованными строками и зарисовками грибов и растений, способных превратить человеческий мозг в черную дыру между мирами (чаще всего — один раз и навсегда). Но разговоров о привороте Мария избегала — и о конкретных техниках тоже умалчивала. Цветкову доставались только теория и легенды — вещи, несомненно, полезные; но не за тем он ехал в Конго, совсем не за тем…
Та часть личности Андрея, которая оставалась холодным наблюдателем и аналитиком, с каждым днем уменьшалась, таяла, голос бесстрастного ученого стихал, и Андрей все больше превращался во влюбленного впервые в жизни мальчишку. Все чаще его посещали мысли жениться на Марии, вывезти в Советский Союз, помочь ей выучиться на врача — Мария не скрывала своей мечты. Эти мысли пугали Цветкова. Андрей уже опасался, что вскоре окончательно утратит адекватность; в панике он запросил инструкции у центра.
Он был уверен, что написал четкое, деловое, неэмоциональное сообщение. Ответ был получен скоро и полон сочувствия. Цветкову предлагали продолжать разработку; обещали помощь, если объект действительно придется вывозить в СССР (Андрей не сразу понял, что под «объектом» подразумевается ведьма Гумилев). А заодно — настойчиво спрашивали, как продвигается операция «Неуязвимый».
Прочитав сообщение, Андрей почувствовал себя инвалидом. Вот он, еще бодрый, полный сил и надежд, выходит из кабинета врача, уверенный, что проблема у него пустяковая, — а за спиной жалостливо переглядываются маститые профессора: жаль, такой молодой, а болезнь смертельна и неизлечима. Жаль, такой перспективный кадр, а влюбился, как пацан, в черную девку, да не сам влюбился — попал под банальный приворот. Карьеры теперь не видать, до кандидатской — и то вряд ли дойдет дело, не говоря уж о званиях, но парень он славный, так что — сыграем ему, бедняге, на руку, а заодно и себе выгоду поимеем…
…Андрей раскрыл чемодан, вытащил одежду. Скромное барахло скрывало неприметный ящичек, обитый цинком. Это был крошечный холодильник, восхитительная разработка советской оборонки — на батарейках, на замке с шестнадцатизначным шифром. Под ним лежал отчет по операции «Неуязвимый». Цветков с отвращением пролистал его, с досадой бросил на стол. О тайной задаче континентальной герильи в лагере знали только двое: он сам и Че Гевара. Рано или поздно придется посвятить в нее и третьего, — но до тех пор этого третьего нужно найти… Нгеле знал кое-что, но Цветков был уже почти уверен, что колдун — ловкий шарлатан, как и большинство его коллег. Внушать мальчишкам-симба, что ловкое движение заколдованной пальмовой ветви способно превратить пули в воду, — вот и все, на что он был способен.
Андрей вспомнил нападение на электростанцию в Бендере в конце июня и скривился от срама. Бой оказался не просто проигран — партизаны едва унесли ноги. Какой толк разрабатывать тактику, если бойцы не верят, что нужно прятаться от пуль? «Май-май!» Листья против свинца! В тот момент Че Гевара окончательно понял, что от конголезских товарищей толку не будет. Андрей подозревал, что теперь команданте удерживало в Конго только упрямство — и задание Фиделя.
«Неуязвимому» требовалось кое-что посерьезнее, чем пальмовые ветки, и операция оказалась на грани провала. Андрей мрачно перелистал отчет, снова отбросил в сторону. Фиделю мало было мистического везения: то ли он не был уверен, что случайности всегда будут работать на него, то ли знал, что удача рано или поздно закончится. («Почему? — было записано корявым почерком Андрея на полях отчета. — Каким образом он управляет обстоятельствами? Работают ритуалы сантерии — или это только прикрытие?») Кубинский лидер желал бессмертия. Ну или хотя бы способности полноценно функционировать после смерти. Жрецы сантерии или вуду с соседнего Гаити запросто могли превратить его в зомби, но Фиделя Кастро такой вариант не устраивал: любой житель Карибов прекрасно знал, что зомби полностью подчинен своему хозяину, да и просто довольное тупое существо. А Фиделю нужно было остаться на посту.
В холодильнике хранился «биологический материал»: пробирки с физиологическими жидкостями, кусочки волос и ногтей. По слухам, когда у Фиделя потребовали клок бороды, он пришел в ярость. Команданте предпочел бы остричься наголо, но бороду не трогать. Однако специалисты настаивали. Повод у них был один, но серьезный: незадолго до того ЦРУ разрабатывало операцию, призванную не убить Фиделя Кастро — а лишить его растительности на лице. Как и все другие покушения на Кастро, это не сработало только из-за какого-то фантастического набора случайностей. Американцы предполагали почему-то, что без бороды Фидель долго в лидерах Кубы не продержится. Идея была слишком смехотворная, чтоб ее игнорировать: в ЦРУ явно что-то знали насчет бороды Фиделя. Пришлось пожертвовать пучком начинавших седеть волос…
Идеальный исход операции Фидель представлял себе так: где-то в глубине Конго колдун под присмотром верного товарища Че и советского специалиста проводит некие магические действия, в результате которых кубинский лидер становится бессмертным — или хотя бы неуязвимым для покушений, независимо от того, удаются они или нет. Че Гевара об увиденном молчит. Советский специалист — тем более, у русских с дисциплиной всегда было получше, чем на Кубе. Колдуна, конечно, неплохо бы ликвидировать, чтоб не болтал… При невозможности провести ритуал на месте Фидель был согласен на личный контакт. Че должен был обеспечить доставку конголезского товарища на Остров Свободы. В этом случае Андрею полагалось быть на подхвате — после того как они с команданте убедятся, что перед ними не очередной жулик.
