Энн Маккефри - Певица Перна
— Все помнят свои обязанности? — Собравшиеся ответили утвердительными кивками. — Вот и отлично. Как только откроют двери, всем разойтись по группам. Думаю, что всадники Форт Вейра, как всегда, поработали на славу, так что при удаче мы должны вернуться как раз к ужину.
— А вот и мясные колобки для тех, кто будет трудиться на открытом воздухе, — возвестила Сильвина, подходя к круглому столу. — Камо, бери поднос и становись у дверей!
В последний раз прогудел заунывный сигнал, за ним последовал лязг и скрежет металла, сопровождаемый натужным скрипом. Менолли пожалела, что с ее места не видно, как начали отворяться тяжеленные двери. И вот уже вестибюль залили потоки света. Пронесся радостный клич, и мальчишки повалили к выходу, не забывая протолкаться к Камо, который терпеливо застыл у дверей с подносом в руках.
Мгновение — и лязгнули ставни столовой. Все зажмурились — таким ярким показалось солнце после мягкого полумрака светильников. — Летят! Летят! — зазвенели со всех сторон восторженные крики, и, несмотря на попытки мастеров и подмастерьев двигаться с подобающим их положению достоинством, у дверей мгновенно образовалась свалка.
— Идем, Менолли, — потянул ее за рукав Пьемур, — из окна тоже отлично видно!
Поддавшись общему волнению, файры стрелой вылетели в открытое окно. Вот они, драконы! Менолли увидела, как боевые Крылья, плавно кружа, опускаются на главный двор. Что за великолепное зрелище! Казалось, они закрыли все небо, как должно быть, совсем недавно его закрывала завеса Нитей. Мальчишки грянули «ура!», и в ответ на их клич всадники приветственно подняли руки. Может быть, она и вправду избавилась от страха перед Нитями, пред угрозой быть застигнутой ими под открытым небом, но никогда, нет, никогда не избавится она от замирания сердца при виде огромных драконов, которые защищают Перн от грозного бедствия.
— Менолли!
Оглянувшись, девочка увидела Сильвину — та стояла и смотрела на нее, чуть нахмурив гладкий белый лоб.
«Что же я такого натворила?» — в первый раз за все утро растерянно подумала Менолли.
— Скажи-ка, девочка, тебе ничего не присылали из Вейра Бенден? Я имею в виду одежду. Помнится, мастер Робинтон уволок тебя оттуда, не дав даже собраться…
Менолли онемела. Значит, Данка уже нажаловалась Сильвине, что она ходит в обносках… Главная смотрительница придирчиво оглядела одеяние Менолли.
— Приходится признать, что в кои-то веки Данка оказалась права: твоя одежда изношена почти до дыр. Так дело не пойдет. Разгуливая в лохмотьях — пусть даже в любимых — ты сослужишь Цеху арфистов плохую службу.
— Сильвина, я…
— Клянусь Великой скорлупой, детка, не думай, что я сержусь на тебя!
— Сильные пальцы Сильвины сжали подбородок Менолли, и женщина заглянула ей прямо в глаза. — Пойми, я злюсь на себя за то, что упустила это из виду. И тем самым дала повод какой-то Данке прицепиться к тебе! Только это между нами — видишь ли, Данка тоже по-своему полезна. Хотя я уже знаю: ты не из болтливых. За все время я не услышала от тебя и пары слов. Ну, что случилось? Разве я тебя чем-нибудь обидела? А сейчас пойдем со мной! — Крепко взяв Менолли за локоть, Сильвина повела ее в царство кладовых, которое располагалось в глубине Цеха арфистов, позади кухонь.
— За последние два дня столько всякого случилось, что с головой у меня беда — прямо как у Камо. К тому же полагается, чтобы каждый ученик являлся с двумя сменами одежды — новой или почти новой — так что мне и в голову не пришло… Ведь ты прибыла из Вейра Бенден, хотя, как я теперь припоминаю, ты пробыла там совсем недолго, ведь так?
— Фелина дала мне юбку и блузку, и с меня сняли мерку чтобы заказать башмаки…
— И мастер Робинтон закинул тебя на спину дракона, не дав даже опомниться? Ну что ж, давай посмотрим… — Сильвина отперла дверь и приоткрыла светильник. Они стояли посреди кладовой, от пола до самого потолка забитой отрезами тканей, горами обуви, одежды, выделанными кожами, меховыми одеялами, скатанными коврами и гобеленами. Сильвина внимательно оглядела девочку, так и сяк вертя ее перед собой. — Ткацкий и Кожевенный цеха поставляют нам в основном все для мальчиков и мужчин…
— Я тоже предпочитаю штаны.
Сильвина добродушно усмехнулась.
— К тому же ты такая тростинка, что они на тебе отлично сидят. Да и с инструментами удобнее обращаться в брюках, чем в юбке. Но тебе, детка, нужно обязательно иметь что-нибудь нарядное. От красивых вещей настроение поднимается, а потом, у нас ведь бывают ярмарки… — Перебрав целую кипу черных и коричневых юбок, она недовольно поморщилась. Потом извлекла откуда-то отрез ткани яркого пурпурного цвета. — Как тебе это?
— Слишком роскошно для меня…
— Ты что же, хочешь, чтобы я одела тебя, как служанку? — презрительно осведомилась Сильвина. — Кстати, и у служанок есть кое-что на выход. Это хорошо, Менолли, что ты не гордячка. Можно даже сказать, твоя скромность делает тебе честь. Но пойми — жизнь твоя изменилась. Ты уже больше не младшая дочь в семье правителя захолустного морского холда. Ты — ученица арфиста, а мы, — она похлопала себя ладонью по груди, — должны следить за своей внешностью. Запомни, отныне ты будешь одеваться ничуть не хуже, а будь моя воля, так и лучше, чем эти безрукие девицы или музыкальные бездари, которым никогда не видать ничего лучшего, чем звание старшего помощника младшего подмастерья. А пурпурный тебе очень даже к лицу! — заявила она, перекинув ткань Менолли через плечо. — Ну, а пока твой новый наряд не готов, придется обойтись брюками. — Сильвина приложила к ее талии темно-синие кожаные штаны. — Ноги у тебя — ну прямо от самых подмышек! Вот еще. — В Менолли полетели плотные брюки цвета морской волны. — А это должно подойти к кожаным штанам. — Она бросила девочке темно-синюю жилетку. — Сложи все вон на тот сундук и примерь-ка эту кожаную куртку. По-моему, сидит вовсе не плохо, а? Теперь шляпа и перчатки. И рубашка. А напоследок — вот это. — Сильвина извлекла из сундука лифчики и панталоны и, фыркнув, вручила их Менолли. — Данка пришла в ярость, что ты не носишь белья. — Сильвина взглянула на лицо Менолли, и ее веселье бесследно растаяло. — Ну, с чего такой безутешный вид? Уж не потому ли, что ты сносила свое бельишко? Или потому, что Данка совала нос в твои дела? Не принимать же всерьез все, что думает или болтает эта старая дурища? Нет, нет и еще раз нет! Сильвина подтолкнула Менолли к огромному сундуку и заставила сесть, а сама, усевшись рядом, устремила на девочку проницательный взгляд.
— Вот что я думаю, — тихо и очень ласково заговорила женщина, — ты слишком долго жила одна. И не только в своей пещере. Представляю, как ты горевала, когда умер старик Петирон… Ведь, похоже, он один во всем вашем холде понял, что ты за чудо. Хотя я никак не могу взять в толк, почему он давно не сообщил о тебе мастеру Робинтону. Нет, кое о чем я, конечно, догадываюсь, но это к делу не относится. Пока ясно одно: у Данки ты больше не останешься — даже до завтра!
— Ой, Сильвина…
— Никаких «ой», — отрезала женщина, но не строго, а скорее шутливо.
— Не думай, что от меня укрылись мелкие пакости Поны или самой Данки. Нет, этот дом тебе явно не подходит. Я так сразу и подумала, но у меня были свои причины для начала засунуть тебя туда. А теперь, когда мы как следует осмотрелись, пора переселить тебя к нам. Вот и Олдайв настаивает, чтобы ты не перетруждала ноги. К тому же, ясно, как день, что твоим файрам так же неуютно у Данки, как и ей с ними под боком. Вот старая дуреха! Полно, Менолли! — Сильвина сердито сверкнула глазами. — Я же сказала — ты здесь не при чем! И вообще, для тебя, полноправной ученицы, эти бездарности, которых учат только потому, что они платят, не компания. И, наконец, ты должна быть как можно ближе к яйцам, пока не наступит Рождение. Итак, решено: ты будешь жить в Цехе арфистов! И хватит об этом. — Сильвина встала. — Собирай свои вещи и пойдем переселяться обратно — в ту комнату, где ты ночевала в первый день.
— Слишком уж она роскошная!
Сильвина шутливо прищурилась.
— Я, конечно, могла бы убрать оттуда всю мебель, снять занавески и выдать тебе топчан, как у всех школяров, и складной табурет…
— Так будет куда лучше…
Сильвина так пристально взглянула на девочку, что та вспыхнула и замолчала.
— Ах ты, глупышка! Поверила, что я всерьез?
— А разве нет? Вещи в этой комнате слишком ценные для простого школяра. — Сильвина не спускала с нее глаз. — И так мои файры для всех как бельмо в глазу — зачем мне лишние неприятности? Комната просто великолепная, но если в ней будет только то, что полагается каждому ученику, то это будет по справедливости, ведь правда?
Сильвина еще раз задумчиво взглянула на нее, покачала головой и тихонько рассмеялась. — А знаешь, ты права. Тогда ни у кого не будет повода судачить о твоем переезде. Но ученический топчан совсем узенький, а у тебя файры.
