Александр Бушков - Печать скорби
Как выяснилось, магические способности при нем, а стало быть, яд в питье, буде такой растворен в незнакомых напитках неизвестного мира, он сумеет распознать и вовремя пронести сию чашу мимо губ. Потому Сварог снял с подноса рюмку с коричневатой, цветом напоминающей виски жидкости и храбро опрокинул в себя незнакомое содержимое… Хм, однако! Напиток оказался крепкоградусным, но мягким и едва уловимо отдающим некими душистыми травами. Взяв следующий бокал, Сварог огляделся уже увереннее.
Наконец салютная пальба стихла и уши смогли отдохнуть. Оказывается, играла музыка – ненавязчиво доносится из крон высоких деревьев, весьма напоминающих сосны. Нижние ветви деревьев переливались разноцветными огоньками – не то были украшены гирляндами, не то это местные плоды светятся. Почему бы и нет? А вот музыка показалась Сварогу знакомой. Но слышал он ее не отчетливо, надо бы подойти поближе. Непринужденно держа бокал с неопределенным, однако оправдавшим лучшие ожидания напитком, Сварог двинулся по огибающей сосновый островок тропинке…
Тропинка была травяная, а вдоль нее бугрились снежные сугробы. Хотя надо еще проверить, насколько они снежные. Сварог сошел с тропы, наклонился, зачерпнул ладонью снег. Холодный… Но все же непривычный на ощупь. Маслянистый. Твою мать! Сварог брезгливо вытер руку о бриджи. Такое впечатление, что снег настоящий, в том смысле, что не пенопласт какой-нибудь, но некая дрянь туда добавлена. Чтоб не таял. И хватит уж экспериментировать, тем более – на себе. Какая, к чертям, разница, снег, не снег…
Опаньки! Сварог замер. За сосняком, который он обогнул, праздник открылся ему во всей своей красе и широте масштаба. Там, откуда он только что пришел, выходит, были своего рода задворки торжества, а все основное сосредоточено здесь. Взгляду Сварога открылась небольшая, но самая настоящая долина, окруженная темными лесистыми холмами. А посреди долины был возведен целый ледяной городок. (Сварог не подходил, не проверял, но судя по виду, сделано все из того же материала, имитирующего ледяные глыбы.) Над городом возвышался замок: цитадель с четырехскатной крышей и окнами-бойницами, а вокруг – зубчатая крепостная стена трехметровой высоты с угловыми башнями. На башнях трепыхались флаги с незнакомой Сварогу символикой – два медведя, встав на задние лапы, оперлись передними на могучий кедр и задрали головы кверху. (Почему-то мишки напомнили Сварогу собак, загнавших кошку на дерево.) А по стене бродили ряженые воины в доспехах с тем же гербом. На гербе было что-то написано, но что именно, Сварог не разглядел – далеко.
Вокруг лепились все прочие постройки «ледяного городка». Тут и горка, с которой с визгом и нетрезвыми воплями скатывались вполне зрелые дяди и тети; и квадратные, круглые, открытые, закрытые, словом, всякие разные павильоны, где пели, ели и плясали; тут и явно искусственный – уж больно кругл – пруд, из центра которого бил невысокий фонтан со светящимися разноцветными струями; и два домика, соединенные открытой галереей; и грот, внутри которого горели факелы… ну и множество столов тут и там, заставленных яствами и напитками. А это никак бассейн? Ну да! Сработанный все из того же «льда», подсвеченный снизу разноцветными огнями. В похожей на восьмерку чаше плескались одетые в купальные костюмы люди. Переодевались купальщики в домике, чем-то напоминавшем русский народный терем-теремок… Короче, гуляли тут пышно, с размахом и удалью. А сколько ж во все это квазиледяное великолепие вколочено деньжищ! Или в этом мире коммунизм уже построен?!
«Удачно я зашел!», – порадовался Сварог мысленно.
Та музыка, что показалась ему знакомой, доносилась из павильона с обширной террасой, на которой покачивались в медленном танце пары, но ее источника он не обнаружил – казалось, сам воздух рождал мелодию: гитарные переливы, источающие аккордами испанскую грусть. Впрочем, в равной степени грусть могла быть и таларской, и неизвестномирской.
С другой стороны павильона была выстроена небольшая сцена (надо ли уточнять, что тоже ледяная?), с которой для горстки гостей внизу неслышно вещал что-то высокий седогривый господин в черном длиннополом сюртуке, окруженный несколькими господами чиновничьего вида. Вещал он победно, убедительно, рубя воздух ребром ладони – ну чисто парторг на митинге по поводу открытия первой очереди комбината. Люди внизу слушали внимательно, но бурными и продолжительными аплодисментами разражаться не спешили. А за сценой, чуть вдалеке, угадывалось нечто неидентифицируемое: прямо на земле было натянуто огромное полотнище с каким-то концентрическим рисунком, каким – отсюда не разглядеть. Не то герб, не то исполинская мишень. Не иначе, для стрельбы небесными молниями…
На Сварога действительно не обращали никакого внимания. Ну стоит себе мужик в камзоле, ну потягивает что-то алкогольное, эко дело, эка невидаль. Что очень и очень хорошо. И это позволяло Сварогу чувствовать себя спокойно и уверенно. Иногда нет ничего приятнее на свете, чем когда до тебя нет никому никакого де…
Ага, вот и неправда. Сглазил. Сварог насторожился и придал лицу безмятежный вид. Оказывается, далеко не все игнорируют Его Величество Сварога Первого…
Срезанных колонн и столов с подносами повсеместно было понатыкано множество, и возле каждого кучковалась группка празднующих. Слева, совсем рядом с сосняком, вокруг одной из таких ущербных колонн собрались четверо вальяжных мужчин и одна дама. Дама – в длинном бордовом бархатном платье с глубоким, как Марианская впадина, декольте – была поглощена светской беседой, очаровательно смеялась, запрокидывая голову, кокетничала, пила что-то из конусообразного фужера… но при этом изредка и вполне профессионально сканировала обстановку. Сварог мельком заметил это и оценил. А потом дама – черт знает, сколько ей лет, не то девятнадцать, не то все сорок – тряхнула короткими рыжими волосами, незаметно для собеседников в очередной раз огляделась… и заметила Сварога. И на секунду будто зацепилась взглядом. Как крючком. Причем секунда эта длилась долго. Потом рыжеволосая красавица как ни в чем не бывало отвернулась, потеряв к Сварогу всякий интерес, и что-то такое сказала вальяжным мужчинам, от чего все расхохотались.
Ну-ну.
Сварог допил прихваченный с собой бокал и пожал плечами. Подумаешь. Смотрит и смотрит. И пусть. А мы пока можем повторить заход. Заправиться для большей уверенности и куражу, а там уж и вырабатывать стратегии, продумывать подходы. Можно затесаться в толпу, послушать и подслушать. И выбрать себе жертву, потом покалякать с этой жертвой за жизнь, ненавязчиво выспросив про то про се. Хотя б и эту рыжую… Нет, рыжую не стоит. Уж слишком умный и цепкий у нее взгляд – по сравнению с общим настроением.
