Уильям Кинг - Космические волки: Омнибус
Тут юноша подумал, что отчасти уже понял ответ. Среди Грохочущих Кулаков он был одним из многих, от него требовалось сражаться и умереть за свой народ. В своем Когте, здесь, в диких просторах Фенриса, он был главным. Он отвечал за судьбу Когтя, который вел за собой. Возможно, это то же самое, что быть ярлом или капитаном корабля. Он отнюдь не наслаждался своим положением. Впервые в своей жизни Рагнар заподозрил, что высокий пост и слава не всегда являются безусловным преимуществом.
— Что мы теперь станем делать? — спросил Рагнар. — Преследовать тролля?
— Зачем?
— Потому что он убил одного из наших людей.
— Если один из наших людей оказался настолько слабым, что дал убить себя, он оказал нам услугу.
— Не думаю, что это так.
— Никто не спрашивал твоего мнения.
— Разговор закончен? — спросил Рагнар с отвращением. Хакон кивнул. Внезапно почувствовав себя опустошенным и обессилевшим, юноша поднялся со стула и повернулся, чтобы уйти.
— Рагнар?
Он повернулся и, взглянув на сержанта, поразился, увидев на его суровом лице что-то вроде сочувствия.
— Да, сержант?
— Терять человека всегда нелегко. Поверь мне, я знаю.
Рагнар кивнул и вышел из комнаты.
8
Испытания
— Еще следы, — сказал Рагнар, покачав головой. Он осматривал унылый ландшафт в поисках признаков засады. Лес вокруг них казался пустым. Ниже по склону тоже спускались сосны. Скалы преграждали путь вправо. Мест для укрытия было много, но нигде ничего не шевелилось и не возникало чувства приближающейся опасности.
Рагнар вытер пот со лба и убрал с глаз волосы. Большой олень заставил их здорово погоняться за собой, и теперь они находились далеко от тропы, что вела назад, в Руссвик.
— Это уже пятый раз на этой неделе, — произнес Кьел и усмехнулся. — Быть может, нас выслеживают.
— Может быть, — ответил Рагнар. Он смотрел вниз, на тело мертвого оленя, от которого шел пар. Стрибьорн заканчивал потрошить добычу, в то время как Рагнар и Кьел изучали эти новые следы. — Будь поосторожней с ножом, Беспощадный Череп, — добавил юноша.
Стрибьорн поднял голову:
— Если думаешь, что можешь лучше, последний из Грохочущих Кулаков, почему бы тебе не обнажить кинжал и не выйти сюда? Возможно, я покажу тебе, как потрошить нечто большее, чем оленя.
Рука Рагнара опустилась на рукоять кинжала. Его захлестнула горячая волна ненависти. Кьел, увидев, что происходит, тут же оказался между ними. Свен смотрел, выжидая, что будет дальше.
— Довольно вам, — заявил Кьел. — Нас осталось четверо после смерти Хэнка. Не стоит терять еще человека. Особенно если рядом чужие и придется с боем пробиваться назад. Стрибьорн, помни, что Хакон назначил Рагнара старшим.
— Конечно, и это принесло нам много хорошего, — угрожающе проворчал Беспощадный Череп. Рагнар двинулся к нему, но Кьел оттолкнул его назад. Соколиный Охотник едва заметно покачал головой. Постепенно гнев Рагнара утих. Слова Кьела предназначались ему в той же степени, что и Стрибьорну. Это никуда не годится: командиру не следует терять еще одного воина, да к тому же убив его. Он нашел эту мысль почти забавной, и напряжение внезапно как рукой сняло. Рагнар удовлетворился бешеной ухмылкой, адресованной Беспощадному Черепу.
Свен и Стрибьорн привязывали оленя к шесту, на котором понесут его в Руссвик. Рагнара уже не тревожил, как когда-то, вид истекающего кровью мяса. Теперь он привык к нему, уложив и выпотрошив десятки великолепных животных. Как бы то ни было, мертвый олень не доставит, им неприятностей. Проблемой были эти следы.
Кому же они принадлежат? Откуда появились? Определенно, они принадлежат кому-то как минимум человекоподобному, но, никогда не видев следов вульфена или ночных бродяг, Рагнар шел с максимальными предосторожностями. Он мог попытаться пройти по этим следам и, возможно, попасть в засаду. Скорее всего, это оказалось бы бесполезной тратой времени. Свежий зимний снег, который несли с собой бураны, скроет эти следы прежде, чем они приведут его к цели, и преследуемый исчезнет, как вульфен в ночи. Может быть, именно как вульфен…
Однако похоже, что многие слухи и легенды об Асахейме были неверными. Отогнав от себя мысли о злобных существах, которые выслеживают охотников, Рагнар подумал, что эти следы, в конце концов, могли оставить какие-то живущие здесь люди.
Нo пo крайней мере они не принадлежали никому из обитателей Руссвика, это было очевидно. Значит, в этих горах должно обитать еще какое-то племя. Рагнару не требовалось спрашивать себя, враждебно оно или нет. На Фенрисе само собой разумелось, что все люди — соперники и враги. Так предопределил Русс давным-давно, чтобы его народ был СИЛЬНЫМ!
Рагнар не сомневался в том, что люди, оставившие следы, были воинами. Однако они вряд ли сравнятся с кандидатами из Руссвика во владении оружием. Хотя их численность тоже немаловажна. Он достаточно овладел искусством следопыта, чтобы прикинуть, сколько человек было в той группе, что прошла здесь, — как минимум дюжина. Оставался вопрос: следы, обнаруженные другими охотниками из Руссвика, принадлежали этому же отряду чужаков или нет? Рагнар решил, что по возвращении доложит обо всем Хакону. Сейчас он вряд ли мог сделать еще что-нибудь.
Рагнар устало тащился вниз по склону, в Руссвик. Внизу он видел огни фонарей, горевших в длинных домах. Огромные снопы искр вылетали из дыр дымоходов в крыше большого дома. Незнакомые звезды усыпали небосвод. Воздух был полон голосов ночных птиц. Он чуял дым горящего дерева и запахи приближающейся ночи. Как всегда, юноше казалось, что с угасанием света другие его чувства обостряются. Где-то вдали завыл волк.
Он повернулся и бросил взгляд через плечо, чтобы убедиться, что Свен и Стрибьорн все еще идут за ним. Ему удалось различить в сгущающемся сумраке их силуэты, они все так же тащили мертвого оленя. Посмотрев вперед, он увидел Кьела, который разведывал путь, размашисто шагая в темноте. Он больше не собирался терять ни одного воина из своего Когтя, делая все, что от него зависело. Хотя сейчас потери казались невозможными. За те месяцы, что прошли после гибели Хэнка, его товарищи стали еще более выносливыми и неистовыми. Режим постоянных тренировок и упражнений укрепил их тела, сделав людей сильнее, здоровее и быстрее, чем все парни с островов, которых знал Рагнар. Сам он чувствовал, что окреп вдвое по сравнению с тем юношей, который пришел сюда, и вдобавок стал куда более сведущим в самых разных областях.
Рагнар вздохнул. За эти месяцы он узнал столь многое, что сам поражался. Он мог распознать все съедобные растения и животных на окружающих холмах. Он знал, как устраивать укрытия и разводить огонь. Он даже мог построить маленькую хижину из снега, чтобы, свернувшись калачиком, переждать в ней пургу, которая в противном случае наверняка превратила бы его в кусок мороженого мяса. Он знал, как обрабатывать раны и обморожения. Он научился драться врукопашную и был теперь так же искусен в схватке без оружия, как Свен или Стрибьорн. Он всегда умело обращался с копьем или гарпуном — но теперь вряд ли кто-либо из его родной деревни смог бы сравниться с ним в этом искусстве, включая и опытных гарпунеров.
Это было нелегко. Половина кандидатов уже погибла, из четырех десятков парней за время его пребывания здесь в живых оставалось лишь около двадцати. Некоторые свалились с утесов, на которых тренировались в скалолазании. Кто-то исчез во время охоты — возможно, их утащили тролли, вульфен или волки. Двое были убиты во время тренировочных боев с топорами или копьями. Один был казнен сержантом Хаконом за какое-то преступление.
Конечно, прибывали новые рекруты — неопытные, полные изумления и страха. Рагнар поражался своему ощущению превосходства над этими новичками. Эти несколько месяцев, что прошли со времени его избрания, равнялись целой жизни. Теперь пропасть между ним и новичками казалась большей, чем та, что существовала между Волчьим Братом и согбенным старцем в его родной деревне. Рагнар подумал: а куда же делись те, кто был здесь, когда он прибыл сюда? Многие из них исчезли, унесенные в неизвестность небесным кораблем. Только сержант Хакон точно знал, куда они отправились, но никто не осмеливался спросить его об этом.
Все это время Рагнар как-то умудрялся сдерживать свою ненависть к Стрибьорну. Она не исчезла, а просто дожидалась благоприятного времени. И непостижимым образом, пока Стрибьорн жил и ненависть полыхала в Рагнаре хладным огнем, у него сохранялась неуловимая связь с его старой жизнью на острове. Рагнар не хотел, чтобы Стрибьорн умер, будучи частью его Когтя. Он был готов щадить Беспощадного Черепа до тех пор, пока не перестанет нести за него ответственность.
— Давайте прибавим ходу, — сказал Рагнар. — Там, в Руссвике, полно голодных ртов.
