Гэрет Уильямс - Часть 8 : Другая половина моей души.
Нет, один человек его все-таки понимал. Сьюзен Иванова. Посол Теней. Маркусу Коулу было поручено следить за ней, наблюдать, записывать и докладывать. Разумеется, ей было известно о его намерениях, и они месяцами вдвоем занимались тем, что без конца спорили о разных вещах. Но в итоге случилось кое-что непредвиденное.
Она понимала его лучше, чем кто-либо другой. Она знала, каково это — потерять все, что было у тебя в жизни, она тоже испытывала боль от утраты отнятых у нее жестоким миром мечтаний. Она знала, что значит по-настоящему хотеть общаться с кем-то, понимать его, жить в мире и согласии...
Можно было сказать и не ошибиться, что Сьюзен была родственной душой для него, гораздо более близкой, чем могла бы быть Лита, но она отдала себя служению Теням. Что бы за этим не стояло — сила ли, слабость, искреннее убеждение в правоте их дела, — она добровольно стала слугой Тьмы, а этого Маркус Коул не сделал бы никогда, он не принял бы это и на краю гибели.
Но он шагнул через край.
Высоко над его головой сражались и умирали минбарцы. Их влекла на Проксиму как необходимость, так и жажда крови, и они пришли, и Тени ждали их здесь. Теперь же их судьба была предрешена. Еще там был Шеридан вместе с крайне необычной группой союзников, сведенной вместе одним человеком, который мог бы очень хорошо понять чувства Маркуса по отношению к Теням. Маркус встречался с ним, но эта встреча оказалась столь краткой, что у них не было ни малейшего шанса разделить свои переживания, почувствовать связь друг с другом.
На самой Проксиме-3 шла столь же смертельная схватка.
Доблестный рыцарь спас прекрасную даму, но случилось одно маленькое, несущественное отклонение от классического сценария.
Доблестный рыцарь был мертв.
Лужа его крови медленно растекалась по полу...
* * *Во имя Валена...
Минбарский крейсер, — это был "Вармейн", — развернулся, обрушив ураганный огонь из своих передних батарей на огромную, черную тень, маячившую над ним. Казалось, корабль Теней был по какой-то причине парализован, неспособен уклониться от орудий крейсера, рвущиеся из которых зеленые струи пламени выжигали его плоть. Он отчаянно боролся с чем-то невидимым, рвался из невидимых цепей, сковывавших его.
Вдруг эти цепи лопнули.
"Вармейн" пытался удержать прицел на черном корабле, но тому удалось рывком уйти в сторону. Было очевидно, что корабль Теней сильно поврежден. Почуяв запах крови, "Вармейн" перешел в атаку.
Два других корабля Теней возникли перед ним, и их лучи рассекли крейсер на части...
— Во имя Валена... — вырвался одновременный вздох у Хедронна, Ленанна и Ратенна.
Синевалу показалось, что даже в устах Калейна послышалось имя древнего мессии.
Синевал ни в чем не винил их. Серый Совет хорошо знал, что придет день, о котором сказано в пророчествах, когда минбарцы снова пойдут в бой против Древнего Врага. Они знали об этом, и каждый из них по-своему готовился к приходу этого дня, но никто из них не мог предположить, что это обратится вот такой... бойней.
Никто, кроме Синевала. Он мечтал об этом дне с самого детства, с тех пор, как его в первый раз привели в храм. Он видел своим мысленным взором и этот день, и много других дней, и он знал, что его судьба предначертана.
— Нам удается уничтожать их корабли, — подал голос Сатаи Маток.
Еще один воин, но гораздо более умеренного умонастроения, нежели сам Синевал. И гораздо более слабый. Он был ранен во время нападения Шеридана у Марса. С тех пор ему так и не удалось стать таким же, каким он был раньше.
Это было правдой. Синевал своими глазами видел, как отдельные корабли Теней вдруг оказывались парализованными, прикованными к месту неведомой силой, что позволяло крейсерам и Белым Звездам расправляться с ними, но для этого требовался мощный, сосредоточенный, продолжительный огонь. Время работало против минбарцев, и Тени были слишком быстры.
— Недостаточно, — ответил воину Хедронн. — Мы проигрываем. Мне кажется, нас ждет провал.
Синевал не стал обращать на него внимания. Хедронн был стар и замкнут в круге своих примитивных представлений, характерных для мастера. Что он мог понять? Синевал непрерывно анализировал ход битвы. Победа была еще возможна. Почему-то с Тенями сражались не только минбарцы. Были и другие корабли — нарнский тяжелый крейсер, центаврианский боевой корабль, а также три корабля землян — с которыми, по идее, Тени были в союзе. Синевал не любил тайн и загадок, но ему приходилось признавать очевидное, — эти пять кораблей как-то сдерживали натиск Врага.
Победа всегда возможна, покуда воин еще жив и сражается до последнего издыхания.
— Прислушайся к нему, Синевал, — раздался вдруг новый голос.
Голос, который не раздавался в стенах этого зала уже почти целый цикл. Он был почти таким же, каким его запомнили все, стоявшие тут.
Двое послушников в белых одеждах ввели Деленн в Зал и, поклонившись, ушли, оставив ее в одиночестве в самом центре круга. Синевал наблюдал, как Сатаи смотрели на нее — кто с осторожностью, а кто и с отвращением. А почему бы и нет? Вид Деленн мог вызвать отвращение у кого угодно.
Синевал проигнорировал ее присутствие. Его взгляд был устремлен ввысь, к образам кипящей вокруг битвы.
— Синевал! Выслушай меня и его, во имя Валена!
Деленн схватили только что на борту земного крейсера. О том, на каком положении она находилась там — пленницы или гостьи, можно было лишь строить догадки. Минбарский отряд был, в конце концов, выдворен оттуда, но им удалось захватить два немаловажных трофея. Первым из них была Деленн. А вторым...
Вторым был сам Джон Шеридан. Старкиллер.
С этим можно и подождать. Его уже бросили в камеру, в которой ему отныне предстоит гнить, и на этот раз уже никакое чудо не спасет его. Да, — думал Синевал, — с Шериданом можно подождать, но Деленн... Пусть Совет увидит это собственными глазами. Пусть они все увидят, чем она стала теперь.
Синевал увидел, как погибла еще одна Белая Звезда. Он неслышно прошептал молитву Валену за упокой ее команды.
— Синевал!
Теперь он, наконец-то, повернулся, и посмотрел на ту, которая еще совсем недавно была самым сильным и уважаемым членом Совета. Но потом вдруг возник Старкиллер. Синевал не верил, что она действительно помогла ему совершить побег. Синевал не верил, что она действительно могла совершить предательство, перейти на сторону Врага. Синевал не верил, что все, что она делала, было продиктована чем-либо, кроме стремления сделать как лучше для Минбара.
Но Синевал верил, что честность в политике — это нонсенс, и еще он верил, что кого-то нужно принести в жертву во имя спасения всех.
Он сказал ей всего лишь одно слово. Одно простое слово.
— За-вален.
Когда он произнес это слово, его слуха достиг ответный всхлип отчаяния. Он расслышал бы этот звук, даже если бы вокруг грохотала неистовая метеоритная буря. Он никогда не сможет забыть его.
Всего лишь одно слово. "За-вален".
Отверженная. Тень, брошенная на Валена. Ни один минбарец не имел права смотреть на нее, говорить с ней, и даже произносить ее имя. Это было так, как если бы она вообще никогда не рождалась, не существовала, а то существо, что стояло перед ним, было не более чем тенью.
— За-вален.
Это сказал Калейн. Он бросил это еще более грубо, чем сам Синевал. Калейн верил тому, что говорилось об измене Деленн. Он верил потому, что Синевал убедил его в том, что это правда. Калейн занял то место в Совете, где раньше стояла она.
— За-вален, — сказал Хедронн.
Синевал не знал, действительно ли Хедронн также поверил ему, но это его абсолютно не волновало. Сам облик Деленн, — это тошнотворное получеловеческое лицо, — сделал достаточно, чтобы уничтожить ее в глазах Хедронна.
Слово пролетело по кругу.
— За-вален.
Даже Ратенн и Ленанн произнесли его, не глядя ни на что, кроме пола у себя под ногами.
Синевал поднял вверх руку и вперился взглядом в ее глаза. Он видел, как в них умирает, гаснет прежний свет мудрости и доброты. Да, он не должен был вообще смотреть на нее, но он был Великий, и он чувствовал себя вправе ломать одну традицию за другой.
— За-вален! — загрохотал его голос.
— Нет! — закричала она. Это было не просто слово, а крик отчаяния. — Нет! Послушайте меня! Вален был землянин! Они наши собратья! Они — другая половина нашей души! Они...
Два послушника выступили из темноты по знаку Синевала и грубо увлекли ее прочь. До слуха Синевала доносились звуки, очень похожие на рыдания.
Деленн теперь поняла, что случилось с ней, и Совет понимал это до конца. Сейчас эти девять человек больше, чем когда-либо еще, были во власти Синевала.
Но он уже утратил свою власть над ходом битвы.
Синевал был воин и командир. Он сражался со многими врагами, он много раз смотрел смерти в лицо, но никогда в его душу не проникал страх. За самого себя. Но вот страх за тех, кого он вел в бой... Он помнил имена всех, кто отдал свою жизнь, сражаясь за него. Было тяжело вспоминать их, но еще тяжелее было их забыть.
