Майкл Муркок - Хроники Корума (Сборник)
Корум взялся за луку седла, и Желтый Конь повернул голову, рассматривая его и принюхиваясь. Корум осторожно сел в седло, а желтый конь опустил к земле длинную голову и старательно стал рыть носом снег в поисках травы. Он признал его.
Мабдены взорвались криками радости, называя его Кремм Кройхом, героем Серебряной Руки, их победителем. И Медбх, которая теперь стала королевой Медбх, со слезами на глазах подошла к нему и молча протянула нежную руку. Корум принял ее, склонился и припал к ней губами.
*— А теперь мы должны посоветоваться, — коротко бросил Гованон. — Что нам делать с фой миоре? — он стоял под одной из каменных арок, положив руки на древко топора, и смотрел на туман, сгущающийся за пределами Крэг Дона.
Сактрик, все еще в облике черно-белого кота, сказал тихим сухим голосом:
— Как я полагаю, в идеальном смысле вас бы устроило, чтобы фой миоре оказались на вашем месте, а вы бы ушли отсюда…
Амергин кивнул:
— Если предположить, что у фой миоре есть реальные причины бояться Крэг Дона. Если же это всего лишь суеверие, то с нами покончено.
— Не думаю, что это всего лишь суеверие, Амергин, — возразил Сактрик. — Я тоже чувствую силу Крэг Дона. Теперь я должен подумать, как лучше помочь вам, но сначала мне необходимо получить от вас заверение, что, если все удастся, вы в свою очередь поможете мне.
— Как только я снова обрету обруч силы, — сказал главный друид, — то смогу помочь тебе. В этом я уверен.
— Очень хорошо. Значит, договорились, — Сактрик, похоже, был доволен.
— Да, — со своего места мрачно откликнулся Гованон, — будем считать, что договорились.
Корум вопросительно посмотрел на друга, но карлик-сид не проронил больше ни слова.
Когда Корум спешился, Медбх прошептала ему на ухо:
— Я думала, что не смогу этого сделать, но теперь поняла свою ошибку. У меня есть заклятие, которое поможет тебе. В этом я уверена.
— Заклятие?
— Дай мне свою серебряную руку. У меня есть средство сделать ее сильнее.
— Но, Медбх, — улыбнулся Корум, — мне не нужна дополнительная сила…
— В предстоящей битве тебе понадобится все, что может дать другой человек, — продолжала настаивать она.
— Где ты раздобыла это заклятие? У мудрых старух?
Она улыбнулась, а Корум вынул короткие шплинты, крепившие серебряную кисть к культе запястья.
Медбх уклонилась от ответа.
— Оно сработает, — сказала она. — Так мне было обещано.
Пожав плечами, Корум протянул ей изящное серебряное изделие:
— Верни мне ее поскорее, ибо осталось не так много времени. Нас ждет сражение с фой миоре.
Медбх кивнула.
— Это будет быстро, Корум, — она кинула на него взгляд, полный такой нежности, что у него стало тепло на сердце и он смог улыбнуться.
Затем, взяв серебряную кисть, она скрылась в своем небольшом вигваме из шкур, что стоял слева от алтаря, пока Корум обсуждал положение дел с Амергином, Илбреком, Гованоном, Джери-а-Конелом, Моркианом Две Улыбки и другими оставшимися в живых рыцарями мабденов.
К тому времени, когда Медбх, вернувшись, отдала Коруму его серебряную кисть, бросив на него многозначительный и уверенный взгляд, они уже определили наилучший способ действий.
С помощью Терхали Сактрик вызовет к жизни огромный мираж, который придаст Крэг Дону облик, не страшный для фой миоре, но до того, как мираж возникнет, мабдены должны рискнуть и бросить в последний бой против фой миоре и их вассалов немногих оставшихся бойцов.
— Мы основательно рискуем, — сказал Амергин, глядя, как Корум крепит серебряную кисть, — и должны быть готовы к тому, что никто из нас не уцелеет. Мы можем погибнуть еще до того, как Сактрик и Терхали исполнят свою часть договора.
Корум посмотрел на Медбх и увидел, что он снова любим. И возможность погибнуть опечалила его.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
СРАЖЕНИЕ ПРОТИВ ДРЕВНЕЙ НОЧИ
И они пошли в последний бой с фой миоре — полные гордости, в своих помятых доспехах, высоко вздымая изодранные боевые знамена. Заскрипели и застонали колесницы, когда их колеса пришли в движение; лошади ржали и били копытами, и мерный шаг боевых колонн гудел подобно барабанному бою. Взвыли трубы, засвистели флейты, дробно ударили барабаны, и остатки воинства мабденов хлынули из убежища Крэг Дона в битву с народом холода.
На старом каменном алтаре пристроились лишь маленький черно-белый кот и шкатулка из бронзы и золота.
Верхом на Желтом Коне вел бойцов Корум — в здоровой руке лунный меч Предатель, на сгибе локтя круглый щит и два дротика в серебряной левой руке (в ней же он держал и поводья). Корум с радостью чувствовал силу и уверенность коня. Сбоку от Корума ехал верховный король, главный друид Амергин — презрев доспехи, он накинул на себя лишь синий плащ, а на него — куний мех и зимнюю шкуру оленя; по другую сторону от Корума скакала гордая королева Медбх в полном вооружении, с короной на сверкающем шлеме, за спиной развевались рыжие волосы, путаясь с густым медвежьим и волчьим мехами. У пояса ее висела праща, и в руке она держала меч. Медбх улыбнулась Коруму, когда он, миновав последний каменный круг, ринулся в густой туман с кличем:
— Фой миоре! Фой миоре! Корум уничтожит вас!
Желтый Конь открыл свой уродливый рот, обнажив бесцветные зубы, и, растянув губы, издал странный звук — дерзкий саркастический смешок, после чего неожиданно рванулся вперед, и стало ясно, что его бархатные глаза видят сквозь пелену тумана, ибо он нес Корума прямо на его врагов, так же как он нес своего старого хозяина Аагайре в девятую, последнюю из его битв при Слайв-Гуллионе.
— Эй, фой миоре! Вам не скрыться в тумане! — крикнул Корум, прикрывая рот меховым воротником, чтобы не наглотаться холодного воздуха.
На мгновение он увидел недалеко от себя огромный темный силуэт, но тот исчез, а до Корума донеслись знакомое поскрипывание и звук неуклюжей поступи груженых бесформенных созданий фой миоре, а затем он услышал тихий смешок, не имевший отношения к фой миоре. Повернувшись, он увидел какое-то мерцание, но тут же понял, что это доспехи принца Гэйнора Проклятого, переливающиеся багровым, желтым и снова алым цветами, а за Гэйнором собрались ряды людей сосен с неподвижными бледно-зелеными лицами, с горящими зелеными глазами; их зеленые тела прямо держались в седлах зеленых коней. Корум развернулся лицом к ним, слыша, как Илбрек кричит Гованону на другом конце поля:
