Кристиан Данн - Легион Проклятых: Онмибус
Призраки подступили ещё ближе, держа оружие направленным вперед. Тем не менее, огонь они пока не открывали, и, находясь уже в нескольких метрах от писцов, по-прежнему не обращали на них внимания.
Вдруг Керемон бросилась влево, размахивая руками и сзывая к себе остальных беглецов. Вздрогнув от её резкого движения, Госта наконец очнулся от забытья и рванулся в сторону, но тут же споткнулся, упал и пополз по брусчатке, беззвучно хрипя. Керамитовая подошва опустилась на камень на расстоянии ладони от ноги писца. Откатившись с дороги космодесантника, Госта успел рассмотреть вблизи пламя, окутывавшее воина. Оно тоже оказалось призрачным.
Пламя не испускало тепла, и, хотя его языки мерцали и плясали, как настоящие, что-то неправильное ощущалось в их окраске и в самой сути огня. Краснота пламени слишком отдавала кровью, и в этот оттенок вплетались другие элементы, которые вовсе не были цветами. Писец мог поклясться, что огонь обладает структурой. На глазах Госты сама суть реальности менялась, искажалась и поглощалась, а он лежал на камнях, дрожа и глядя, как мимо ступают космодесантники, идущие навстречу охотникам.
Наконец, Госта поднялся и присоединился к другим беглецам, окружившим Керемон. Хатия смотрела на призраков со страхом божьим во взгляде, а ведь даже в самые жуткие моменты резни в соборе она сохраняла хладнокровие. Верховный куратор Керемон, имперский командующий Керемон — Госта знал о её послужном списке, о сражениях за плечами. Никакие ужасы войны не могли привести Хатию в трепет, но сейчас она стояла с расширенными от потрясения глазами, такая же ошеломлённая, как и писцы.
Увидев, что Керемон шевелит губами, Госта наклонился вперед, пробуя рассмотреть, что она говорит. Хатия не обращалась к остальным беглецам, а шептала что-то самой себе. С её губ слетало одно и то же слово, раз за разом.
«Проклятые», прочел Госта. «Проклятые».
Туман. Вечный туман. Никогда не кончается, никогда не рассеивается. Истинный призрак мира. Отголоски эха обретают форму и тут же растворяются. Всё проходит. Время делает реальность эфемерной. Нет ничего постоянного, кроме войны. Она наделяет врага сутью, создает материю предательства и разложения. Нельзя позволить им существовать. Материю необходимо уничтожить, враг должен исчезнуть, не оставив и эха.
Стереть его.
Вычеркнуть из времени.
Слабые завихрения в тумане. Размытые пятна смертных, тёмно-серые на светло-сером. Игнорировать их. Искать противника. Мгла вздымается волнами, ветер битвы гонит прибой к врагу. Там, впереди, чёткий багровый силуэт. Кровь, которой суждено пролиться. Шрам предателя, рассекающий серый туман.
Координация атаки. В словах нет нужды. Когда-то было иначе? Понимание слов лишено смысла и утрачено. Остается лишь знание войны. Только оно постоянно.
Открыть огонь.
Расколоть силуэт.
Вернуть всё в туман.
Акрор уже видел своих жёртв. Хотя Тирин и Вассан на «Благовещении горя» оказались в тупике, не в силах увести «Носорога» с главной аллеи, они загнали писцов на участок более сложного рельефа. Передвигаясь почти вслепую, смертные то и дело натыкались на монументы и явно замедлялись. Там, где Акрор и его отряд с легкостью покрывали метр за метром, писцам каждый шаг давался с большим трудом.
— Мы могли бы помочь, — заметил Люкт. — Раз уж они так сильно хотят попасть в библиариум, просто попросили бы подвезти.
В ответ капитан только хмыкнул. Смертные бежали весьма целеустремленно, и Акрора не заботило, что их пункт назначения совпадал с его собственным. Писцы окажутся в библиариуме, только когда этого пожелает сам капитан, а большинство из них вообще останутся лежать на Дороге Памятников. Всё, что требовалось Акрору — информация, которой владели служители.
Писцы, которых космодесантники нашли на выходе из туннеля, разочаровали его. Сначала Склир спугнул их из укрытия, разнеся его в щебень выстрелом из гранатомёта. Затем, пока Акрор шёл к смертным, боевые братья отучали их бегать, ломая ноги. Особой нужды по-настоящему пытать писцов перед тем, как они заговорят, не было, но капитан всё равно не стал сдерживаться. И тогда смертные провизжали ему, что комбинацию к двери на подземные уровни знают только старшие служители библиариума. И то, что никто из пытаемых к таковым не относится.
Что ж, те писцы умерли скверно. Им открылись сокровенные глубины страданий.
На последнем этапе охоты отряд перешел на тепловое видение. Несмотря на крайне густой туман, беглецы ясно вырисовывались впереди. Тепловой след сначала сливался в далекое пятно разгорячённых тел, но по мере приближения к писцам постепенно выделились отдельные силуэты. Акрор даже смог насладиться экспрессией жестов, которыми обменивались писцы, наткнувшиеся на кенотаф и пытавшиеся отыскать способ скорее обойти преграду. В тот момент капитан удержал отряд от атаки, забавляясь тем, как смертные хватаются за надежду, которой суждено обернуться досадным миражом. Впрочем, они учились на ходу. Истина наносила беглецам резкие, жестокие удары, выбивая почву веры из-под ног. Ещё пара минут, и они придут к осознанию правды в её упрощенном виде.
Но Акрора не устроит приблизительное понимание истины. Смертным придется окунуться в реальность страданий, поскольку истинное постижение приходит с опытом, а не путём принятия на веру чужих теорий. Он обучит их. Заучит до смерти. Но сначала писцы расскажут, как проникнуть в сердце библиариума.
— Взять их, — скомандовал капитан. — Никого не убивать, пока не определим, кто для нас важен.
Воины Роты Страдания обогнули кенотаф, и тут же Акрор заметил на визоре нечто странное. Писцы разом бросились в сторону, а прямо за ними в тумане виднелось какое-то размытое движение. При этом никакого теплового следа. Капитан моргнул.
— Что… — начал он.
Раздался звук, напоминающий грохот болтерного огня, плотного и мощного. Но заряды, вылетавшие из нескольких стволов, словно рождались из самого тумана, расчерчивали воздух пламенными стрелами, смертельными, но не обжигающими, и оставляли за собой следы, напоминавшие призрачные раны. Болты вонзились в Плиона и Крака, разбивая наплечники и шлемы, окутывая тела едким холодным пламенем. Оба воина даже не успели понять, что произошло, когда их собственная кровь хлынула наружу, унося с собой осколки костей. Десантники рухнули, полностью уничтоженные — нечего было спасать, они сгинули, словно никогда не существовали, их наследие осталось лишь в памяти боевых братьев.
От Акрора не ускользнула ирония момента.
Болтерные залпы не умолкали, и отряд капитана отступил за кенотаф. До этого погибло ещё четверо воинов Роты Страдания, а Люкту несколькими попаданиями отстрелили левый наплечник. Отходя, бойцы Акрора вели ответный огонь, но капитан по-прежнему не замечал противника. Влажный туман вносил слишком много помех, и авточувства не находили целей там, откуда вылетали болты. Отключив тепловое видение, Акрор немедленно увидел отделение Адептус Астартес, окутанных необыкновенным огнём.
Судя по символам аквилы, лоялисты, но странной, смущающей природы. Чудесами и сверхъестественными явлениями занимались боги Хаоса, но здесь они явно были ни при чём.
Ничего, правду можно вырвать из врага позже. Сейчас нужно перехватить инициативу.
Как только потрепанный отряд укрылся за кенотафом, Акрор повел своих бойцов вдоль монумента к главной аллее и вышел на связь с «Благовещением горя».
— Лоялисты, — сообщил он Тирину, стоявшему в «Носороге» за сдвоенными болтерами на поворотной опоре.
— Орден?
— Понятия не имею. Прикончи их, тогда разберемся, — капитан уставился в туман, но и постчеловеческое зрение сдавало позиции в такой мгле. Даже кенотаф в нескольких шагах выглядел как огромное размытое пятно. — Если ты на тепловом видении, отключи. Так их не разглядеть.
— Как такое возможно? — встрял Люкт. — Они ведь живые, верно?
— Живые ли? — Акрор не был уверен.
— И они горят.
— Это варп-огонь, могу поспорить на что угодно.
Затем капитан приказал занять оборонительные позиции вокруг «Носорога». Хоть дальность видимости сократилась до нескольких метров, слышал Акрор так же хорошо, как и обычно, пусть даже звуки, отражаясь от памятников, окружали его отголосками эха. Капитан сосредоточился на скрипе керамита о камень и понял, что лоялисты не разделились. Воины держали плотный строй и приближались к Роте Страдания все тем же неспешным маршевым шагом.
— А вот и они, — Акрор указал в проход под замковым камнем арки кенотафа. Братья, слышавшие то же, что и он, уже занимали позиции.
