Гэв Торп - 13-й Легион
ЕЩЕ две недели варп-снов закончились, когда нас выкинуло в систему Крагмир. Мы тут, чтобы драться с орками, сказал мне Полковник. К несчастью, это ледяной мир. Сомкнутый вечным ледниковым периодом, Крагмир представляет собой огромную тундру, с рыскающими снежными бурями, покрытую ледниками и зазубренными горными хребтами. Сражаться с орками и так сложно, но драться с ними в этих суровых условиях будет чертовски близко к безнадежному. Я дрался с орками раньше, когда группа работорговцев пыталась совершить набег на планету, где я стоял гарнизоном до того как попал в штрафники «Последнего шанса». Они были огромными зелеными монстрами, не особо выше человека, потому что постоянно сутулились, но по-настоящему широкие и мускулистые, с длинными, словно обезьяньими руками. Своими массивными челюстями они могли откусить тебе голову, впрочем, как и оторвать ее острыми когтями. У них также были достаточно хорошие пушки, хотя их броня обычно ни черта не стоила.
Опять же, им особо она была не нужна; они могли выжить после ранений, которые искалечили или убили бы человека. Я не знаю, как это им удается, но они вряд ли вообще истекают кровью, они, кажется, не особо замечают боль, и их можно было дырявить, бить и прошивать самым жестоким образом, и они все еще могли драться с почти полной эффективностью. Я видел воинов с грубой и легкой бионикой, огромные шипящие поршни в руках или ногах, которые на самом деле делали их сильнее, с пушками или клинками, встроенными в конечности. Не ошибетесь, сказав, что даже несколько орков это плохая новость и особенно — пара тысяч, сброшенная на Крагмир несколько недель тому назад.
У нас впереди все еще неделя путешествия по системе, до того как мы достигнем орбиты, так что вместе с несколькими десятками оставшихся на борту штрафниками «Последнего шанса» я прошел курс выживания при холоде. И снова разговоры свелись к тому, насколько мы полезны, всего лишь с горсткой меньше взвода. Особенно потому, что на поверхности уже находится другой штрафной легион из целых трех рот. Это примерно от пятисот до тысячи бойцов, в зависимости от размеров рот. Кто знает, может быть, Полковник просто втиснет нас к ним и оставит там?
Хотя почему-то я сомневался, что это произойдет. Мы много чесали языками, и Франкс согласился со мной в этом, еще сильнее казалось, что Полковник имеет на нас какие-то виды. Я имею в виду, если бы он просто пытался угробить нас, то Крагмир вполне подходил, но тогда зачем было затевать драку с капитаном корабля? И о каких полномочиях он говорил? Насколько я знаю, единственным не флотским рангом, который мог приказывать кораблю что-то, был магистр войны. И только потому, что его назначали при поддержке как минимум двух адмиралов. Что ж, так нам говорили, когда объясняли систему рангов, после того как я вступил в Гвардию. А был еще комментарий Полковника насчет преступников последней штрафной колонии, что они не достаточно хороши.
Все это заставляло задуматься о том, что здесь происходит.
МЫ ВЪЕХАЛИ в главный пусковой ангар на боевой машине пехоты — «Химере», в шаттлы, готовые спустить нас к поверхности. Постоянное пыхтение хорошо настроенных двигателей эхом возносится к сводчатому потолку, вонь дизельного выхлопа наполняет воздух. Рабочие бригады матросов взобрались в краны и портальные краны и готовят их к запуску шаттлов. Полковник получил в распоряжение флотского техножреца, чтобы он приглядывал за «Химерами», учитывая обжигающий холод, в котором им придется работать. Мы получили загруженные на борт «Химер» вегетативные процессоры, на случай, если придется валить деревья, чтобы получить топливо. Буревые фильтры были установлены на воздушную и выхлопную системы, вместе с системой двойного зажигания с подходящим разрядом, чтобы они наверняка не замерзли. Я, например, не хотел бы тащиться пешком по Крагмиру, куда бы там мы не направлялись. Особенно, если мы собираемся приземлиться рядом с одной из Имперских баз и затем оттуда отправиться на линию фронта. Сезон штормов только начался, делая невозможным воздушное сообщение, кроме как прямого приземления на равнины, примерно в сорока пяти километрах от мест сражения.
Проникающее пронзительное эхо от рокочущих двигателей, мгновенно заставляет всех замолчать.
— Боевая тревога! — орет один из матросов, помогающий нам загрузиться, мой знакомый Джемисон.
— Кейдж! Тащи своих людей на портал, если они хотят увидеть кое-что интересное.
Все вскакивают на металлические ступеньки, чтобы взглянуть через огромный бронированный иллюминатор. Я не вижу ничего, за исключением плазменных следов за двумя фрегатами, которые выпрыгнули из варпа вслед за нами. Очевидно, с другой стороны от нас находился крейсер «Правосудие Терры», но у меня никогда не было шанса взглянуть на него.
— Там! — шепчет Джемисон, указывая на движение слева. Я ладошками прикрываю лицо и утыкаюсь носом в бронестекло, пытаясь оградиться от света, чтобы лучше видеть. Затем я вижу его, с этого расстояние не более чем стреляющая звезда, проносящаяся мимо дальнего фрегата.
— Я надеюсь, там не так много эльдар, — бормочет Джемисон, качая головой, — мы не готовы к сражению, транспортники обычно составляют часть конвоя.
— Откуда, блин, ты знаешь, что это эльдары? — справа от меня недоверчиво спрашивает Гаппо.
— Смотри, как они поворачивают, — отвечает нам Джемисон, кивая на иллюминатор. Я пару минут напрягаю глаза, после чего снова замечаю оранжево-красную искру. Затем я увидел, что Джемисон имел в виду. Булавка света замедляется секунду-две, а затем кидается в совершенно другом направлении. Даже сжигая реактивные двигатели и выжимая из маневровых ускорителей все, ни один из кораблей не может повернуть так резко. По правде говоря, даже близко к этому никто не может.
Пока я смотрю, то замечаю, как крошечная вспышка синего возникает в капле света, что я идентифицировал, как один из наших фрегатов. Он, кажется, светится чуть сильнее, пока его щиты поглощают атаку. Я могу чувствовать как двигатели «Гордости Лота» уводят нас от битвы, рокот, который, кажется, вызван пульсацией корабля, создает в желудке неприятную вибрацию.
— Фракните меня… — шепчет Франкс, поднимая взгляд. Я смотрю на самую верхнюю часть иллюминатора, и вижу, как в поле зрения показывается движущийся свет. Я осознаю, что это «Правосудие Терры» пролетает над нами, прямо в паре километров над верхом транспортника. Он потрясающий, галерея за галереей, ряды за рядами орудийных портов появляются в поле зрения. Даже через фильтрующую вспышки окраску бронестекла я могу рассмотреть, как по левому борту кратко оживают направляющие двигатели, отдаляя его чуть дальше от нас. Показались плазменные двигатели, огромные цилиндры, которые были обмотаны бессчетными километрами массивных труб и проводов, питающие их жизненной энергией от плазменных реакторов в глубине бронированного корпуса. Яркость плазменного следа почти ослепляет даже через затемненное стекло, белая раскаленная энергия вылетает из сопел двигателя, швыряя его через космос с невероятной скоростью, хотя размеры корабля и его вес могут показаться тяжеловесными. Нет, не тяжеловесным, а более величественным, безмятежным, что противоречит потрясающему количеству энергии, которое он использует. Это вдохновляющее зрелище, в этом нет сомнений, и я смог понять, почему так много молодых людей в фантазиях вырастают, чтобы стать капитанами кораблей, командующими одним из этих смертоносных мастодонтов.
Глядя, как крейсер прорывается к эльдарам, я ощущаю безопасность. Определенно ничто не может выстоять перед вниманием этой гигантской махины разрушения. У флотских может и были какие-то странные представления о стратегии и обороне, но если вы поручили дело им, то они чертовски много знают об огневой мощи. Их противоартиллеристские защитные башни имеют орудия по размерам больше, чем установленные на Титанах, их дула десяти метров в диаметре, десятки таких оборонных пунктов усеивают корпус корабля, размером с крейсер. Орудия на широком борту варьировались, иногда там огромные плазменные пушки, способные сжигать города, иногда ускорители масс, которые могут превратить фунты металла и камня в ничто. В течение минут ракетные батареи уменьшенной дальности могут уничтожить небольшого противника, в то время как высоко мощные лазеры, которые Джемисон назвал «лансами», за один губительный выстрел могут пробить три метра самой крепкой брони. Большинство крейсеров также вооружались торпедами, с составными боеголовками, снаряженными горючим плазмо-зарядом, несущим на головы врагов энергию взрыва небольшой звезды. По сравнению с этим, мой жалкий пистолет выглядит как плевок против океана. На самом деле, скорее, как против сотен океанов.
Когда «Правосудие Терры» становится не более чем еще одной искрой в отдаленной битве, мы начинаем терять интерес. Виднеются вспышки стрельбы, но на расстоянии в несколько тысяч километров, так что сложно разобрать, что там на самом деле происходит. Я уверен, что на орудийных палубах и на мостике были какие-нибудь зрительные сканеры и разное другое оборудование, которое позволяет им лучше все рассмотреть, но здесь внизу, это просто невероятно далекое и слабое световое шоу.
