Александр Зорич - Сомнамбула. Книга первая: Звезда по имени Солнце
— И не говори. Так вот, «Речников» продолжил полет в направлении Венеры. Чтобы, значит, совершить в районе Венеры гравитационный маневр и лететь уже к Земле. Через шесть дней планетолет с Анной на борту…
— Ты уверен?
— В чем?
— В наличии Анны на борту планетолета?
— Что?!.. — Матвей опешил. — Так ты хочешь сказать?!.. Черт! А ведь действительно! — точно выброшенный пружиной, он рывком покинул кресло и сделал несколько размашистых шагов по каюте. — В самом деле! Почему я считаю, что Анна по-прежнему находилась на борту «Речникова»? Что мешало ей сойти с планетолета на базу и там остаться?!
— Вот именно. Эту версию обязательно надо отработать.
Матвей с трудом заставил себя успокоиться.
— Ну допустим, допустим… Допустим, Анна все-таки продолжила полет на борту «Речникова»… Что мы знаем про дальнейшую судьбу планетолета? Что на шестой день после отлета с базы «Речников» пересек орбиту Земли…
— Откуда это известно? — полюбопытствовала Исинка.
— От Погранслужбы Метрополии.
Погранслужбе, этому весьма могущественному роду сил Космофлота, принадлежала система собственных боевых станций и крепостей. Они осуществляли контроль за космическим пространством вдоль всей орбиты Земли.
Считалось — и вполне обоснованно — что наибольшую опасность для благоденствия человечества представляют кометы и астероиды, чьи траектории проходят под малыми углами к плоскости эклиптики. Именно эти куски вселенского мусора сулили огромные неприятности как межпланетному судоходству, так и самой колыбели человечества.
Достаточно сказать, что астероид поперечником десять километров мог уничтожить на Земле практически всю биосферу! А стокилометровый — расколоть планету на куски!
Именно для уничтожения опасных астероидов и была некогда создана космическая Погранслужба.
Разумеется, благодаря своим мощнейшим радарам и первоклассным телескопам станции Погранслужбы наблюдали не только за астероидами. Ими заодно отслеживались и перемещения всех кораблей. Так что данным Погранслужбы можно было верить.
Зачем-то объяснив все это Исинке (которая деликатно промолчала насчет того, что ей ведомо, что такое Погранслужба), Матвей вернулся к судьбе «Речникова»:
— Далее планетолет достиг Венеры и, более того, ловко использовал эту планету для гравитационного маневра торможения. После чего продолжал двигаться по касательной к орбите Меркурия, имея Солнце по левому борту. Тут уже «Речникова» сопровождали не радары Погранслужбы, а диспетчеры корпорации «Кольцо» с борта станций, окружающих Венеру.
— Скажи, пожалуйста, траектория планетолета внутри орбиты Венеры известна точно? — спросила Исинка.
— Совершенно точно.
— Не может быть такого, что за «Речникова», когда тот удалился от Венеры на несколько миллионов километров, радары корпорации «Кольцо» принимали уже какой-то другой объект?
«А она просто пугающе умна!» — Матвей почувствовал смешанное чувство, состоящее из досады (и почему он сам об этом не подумал?!) и гордости (все-таки Исинка была их фамильным, гумилевским искусственным интеллектом, как бы членом семьи, и он испытывал к ней своего рода братские чувства).
— Теоретически это возможно… Но погоди! Ведь «Речников» фиксировался не только радарами! Его положение также пеленговалось всякий раз, когда он совершал выход в эфир во время контрольных сеансов связи!
— Эти данные доступны?
— А запроси-ка диспетчерский компьютер корпорации «Кольцо».
— Принято. Осуществляю операцию в фоновом режиме. Ты пока можешь продолжать.
— Мы уже почти закончили. Когда «Речников» преодолел примерно половину расстояния от Венеры до Земли, он находился достаточно близко и к Меркурию, и к Солнцу. Получилось, что он покинул зону надежного радарного покрытия станций, расположенных на орбите Венеры, но еще не вошел в область ответственности Погранслужбы Метрополии. Корабль оказался в единственном слепом пятне, существующем внутри орбиты Земли! И именно в этом слепом пятне он исчез. Ни сигнала SOS, ни одного испуганного крика в эфире. Ничего вообще.
Матвей почувствовал, как к его горлу подступил горький комок. Но все-таки заставил себя закончить.
— Корабль просто не вышел на очередной контрольный сеанс связи. И просто не вошел в поле радарного покрытия околоземных станций.
Матвей замолчал.
Молчала и Исинка. Наконец она сказала:
— Пришли данные. Компьютер «Кольца» подтверждает пеленгацию «Речникова» в точках, лежащих на расчетной кривой его траектории. Это означает, что моя гипотеза не подтвердилась. Планетолет действительно достиг слепой зоны, о которой ты сказал. И действительно исчез в ней. Мое предложение: надо немедленно лететь на базу «Уют-5». Прошу утвердить.
— Утверждаю, — кивнул Матвей после непродолжительных колебаний.
— Господин генерал? Разрешите?
Белов поднял на Матвея усталые, невеселые глаза. Чувствовалось, что генерал, как и Матвей, последние две ночи почти не спал.
«Но, в отличие от моих терзаний, — подумалось Матвею, — вряд ли терзания генерала связаны только с исчезновением планетолета-курьера «Капитан Юрий Речников». Ведь в зоне ответственности крепости «Слава» — а значит генерала Белова лично — находится огромный кусок Солнечной системы. От ближних подступов к Земле до самого Юпитера».
Догадка Матвея оказалась верной.
— Ты еще здесь? — спросил генерал с плохо скрываемым неудовольствием. — У меня для тебя есть ровно полторы минуты. Работы невпроворот… Гигантский поток противоречивой разведывательной информации о пиратах!.. Признаюсь, я был уверен, что ты уже улетел.
— Я бы и улетел, господин генерал, — зачастил Матвей. — Но скоростной паром «Цилинь», к которому я собирался подстыковать свой «Скорпион», идет прямиком на Землю. А я намерен посетить для начала базу «Уют-5». Мне кажется, что следы…
В протяжение всей его речи генерал морщился, словно бы слова Матвея доставляли ему физическую боль.
— Ближе к делу, сынок, — перебил он.
— Господин генерал, я бы решил этот вопрос без вашей помощи, но с утра сегодняшнего дня введен в действие ваш приказ о полном засекречивании графика движения кораблей. Даже моих полномочий особого дознавателя, как оказалось, не хватает, чтобы подыскать себе подходящий вариант. Идеально — крейсер, идущий в ближайшие сутки в направлении Земли.
Генерал кивнул.
— Понял. Секундочку…
Белов положил ладонь на одну из разноцветных сенсорных панелей, которые теснились по левому краю его могучего генеральского стола.
Между Матвеем и Беловым выросла стена бронепластика.
Матвей знал эти штучки. Бронепластик пропускает свет, но полностью глушит все звуки. Что генералу, который определенно добивался конфиденциальности, и требовалось.
Ведь, насколько мог видеть Матвей, генерал начал активно общаться со своим голосовым интерфейсом Боевой Сети, а возможно, и с исинками-хранителями этой самой Сети.
«Дожили… — вздохнул Матвей. — Еще со дня атаки самоубийц на паром «Долинск» участившиеся нападения пиратов связывают с утечками информации о графике движения конвоев и особо важных кораблей… С утечками в том числе и из наших структур… Теперь уже никто никому не верит. Даже мне, даже генерал Белов».
Генерал поговорил со своими электронными секретарями минуты две, после чего плиты бронепластика втянулись обратно в пол и потолок кабинета.
— Крейсер «Бородин». Он направляется на усиление Венерианской Смешанной бригады. Крейсер только что сошел с опорной орбиты, но, если ты как следует поторопишься, успеешь к нему подстыковаться.
— Спасибо, господин генерал!
— Не за что. Все, беги давай. Я сам свяжусь с командиром «Бородина», попрошу, чтобы придержал своих термоядерных коней до твоего прибытия… И вот еще что, — в глазах генерала появилась какая-то малознакомая Матвею печаль. — Ищи свою Анну как следует. Ищи, пока не найдешь. Я вот, когда молодой был, свое счастье по имени Маришка упустил… Сначала думал, наверстаю еще, а не наверстал. Так всю жизнь бобылем и прокуковал…
Матвей кивнул. Его решимость искать и найти была несгибаемой.
Эпизод 13. «Уют-5», космический человейник
Путешествие проходило по накатанной схеме.
Не прошло и трех суток, с того момента как Матвей покинул крепость «Слава», а его корвет, отделившись от борта скоростного «Бородина», уже появился в виду базы «Уют-5».
Это ажурное, красивое сооружение было нелегко описать при помощи привычных человеку аналогий — слишком много самых разных конструкций и пристроек лепилось друг к другу, собираясь в многокилометровый архитектурный хаос межпланетной станции.
