Уолтер Уильямс - Путь судьбы
– А что делать с теми, – спросил Джакан, – которые продолжат упорствовать в ереси?
– Таких еретиков можно подвергать публичной казни, – сказал Шимрра, – Но я приказываю не проводить сейчас крупномасштабного следствия. И никаких наград за доносы! Когда мы выиграем войну, – он кивнул Джакану, – тогда можно будет провести более тщательное расследование. Но сейчас я хочу, чтобы йуужань-вонги сосредоточились на разгроме врага, а не на доносах друг на друга.
Джакан помрачнел, но покорно поклонился.
– Как пожелаете, Ваше Величество.
– Можешь вернуться на свое место, верховный жрец Джакан.
С достоинством жрец вернулся к своему столу. Оними позади него усмехнулся и снова почесался.
Ярость наполнила Ном Анора, когда он увидел, как это безобразное существо чешется. С какой радостью он раздавил бы пальцы Оними каблуком!
Зловеще довольное выражение появилось на лице Шимрры.
– Опозоренный напомнил мне, – сказал он, – что я хотел спросить формовщиков, как продвигается их работа? Как идет формирование Йуужань’Тара?
– Ваше Величество, – сказал Х’Ганг Хул, – Работа продвигается хорошо.
– Приятно это слышать, – сказал Шимрра, – Можем мы спросить мастера, возникают ли при этом какие-нибудь проблемы?
На лице мастера-формовщика мелькнуло подозрение. Он быстро заговорил:
– Некоторые сложности неизбежны, Ваше Величество. Мы сейчас работаем с враждебной средой, и некоторые формы жизни – в основном микроскопические – являются очень живучими и устойчивыми. Возможно, – признал он, – Некоторые из вас испытывают сейчас… небольшой дискомфорт… Это результат грибковой инфекции. Мы пытаемся…
– И в чем выражается этот небольшой дискомфорт? – ласково спросил Шимрра.
Х’Ганг Хул ответил не сразу:
– Это… зуд, Ваше Величество. Постоянный зуд.
У Ном Анора словно загорелись все нервы при упоминании о зуде. Гнев немедленно вскипел в нем.
Х’Ганг Хул издал нечто вроде самоуверенного рычания.
– Всего лишь зуд, Ваше Величество. Ничего такого, чего не смог бы преодолеть дисциплинированный член высшей касты.
– А ты, конечно, являешься дисциплинированным членом высшей касты? – спросил Шимрра.
Х’Ганг Хул встал на ноги в своих роскошных церемониальных одеждах.
– Я заслужил это звание, Ваше Величество.
Шимрра вскочил на ноги, стукнул обоими кулаками по подлокотникам трона и взревел во всю силу легких:
– Тогда почему ты все время чешешься?!
Х’Ганг Хул в ужасе застыл. В наступившей зловещей тишине Оними подпрыгнул и начал нагло чесаться, лохмотья снова закружились вокруг него. Начесавшись в свое удовольствие, он сел, широко улыбаясь.
Верховный Правитель указал когтистым имплантированным пальцем на мастера-формовщика.
– Формирование нашего нового родного мира проводится небрежно! Ты думаешь, я не знаю, что эта зараза распространяется среди нашего населения? Даже я был заражен, хотя пробыл на Йуужань’Таре лишь несколько часов!
Злость взорвалась в мозгу Ном Анора. И не только из-за того, что он вынужден терпеть этот проклятый зуд. Ради чего велась вся эта война, как не ради воссоздания давно утерянного совершенства родного мира? Неправильно проведенное формирование Йуужань’Тара может означать страшную катастрофу!
– Ваше Величество, – сказал Х’Ганг Хул, – Полная реконструкция целой экосистемы – очень сложное дело, и хотя успех вполне достижим, он может быть достигнут позже, чем по нашим ранним расчетам…
Шимрра презрительно засмеялся.
– Это не просто грибковая инфекция, не так ли, мастер? Думаешь, я не слышал о грашалах, которые выращивались как жилье для рабочих и превращались в массу гниющего белка? Или о виллипах, которые могут передавать лишь брачные крики местных животных? О желе блораш, которое пыталось сожрать формовщиков, выращивавших его?
– Ваше Величество, я… – Х’Ганг Хул сначала хотел что-то возразить, но потом покорно склонился, – я признаю свою ошибку.
– Смерть! – прорычал кто-то над ухом Ном Анора.
– Формирование Йуужань’Тара должно быть передано в более компетентные руки, – сказал Верховный Правитель, и повернулся к группе воинов, сопровождавших Цавонга Ла, – Коммандер! Субалтерны! Арестовать этого самозванца, называющего себя мастером-формовщиком! Вывести его отсюда и казнить! Он должен понести наказание за свою некомпетентность!
Глава 11
Диф Скаур, глава разведуправления Новой Республики, был один в своем офисе, когда система связи издала сигнал вызова. По этому каналу с ним могли связаться только с одной целью, и он, пытаясь успокоить дрогнувшее сердце, включил связь.
Монитор включился и Скаур увидел того, кто его вызывал. Глаза вызывавшего горели как огонь.
– Да? – спросил Скаур. Ожидание звенело в его голосе.
– Эксперимент проходит успешно.
Скаур облегченно вздохнул.
– Очень хорошо, – сказал он.
– Полагаю, теперь мы можем гарантировать успех проекта.
Скаур кивнул.
– Вам нужно что-то еще?
– Нам нужно больше средств. И еще нам нужно молчание некоторых лиц.
– Это будет обеспечено, – Скаур сделал паузу, – Мы должны встретиться лично.
– Хорошо. Я буду ждать вашего визита.
Сеанс связи был окончен. Протянув руку, чтобы выключить монитор, Скаур заметил, что рука дрожит.
«Все изменилось», подумал он, «Сейчас я – Убийца».
Верфи Мон Каламари сверкали в свете солнца. Строения такие же изящные и прочные, как и корабли, которые они производили. Люк видел три недостроенных крейсера, все они относились к классу MC80, и при этом каждый отличался от других. Еще полдюжины кораблей меньшего размера также находились на разных стадиях достройки. Хотелось бы, чтобы каламари научились строить быстрее, хотя бы в военное время, но их желание довести каждый корабль до совершенства никогда не уменьшалось, и каждый корабль создавался, украшался и совершенствовался с любовью, становясь одновременно произведением искусства и грозной силой в арсенале Новой Республики.
Под прозрачным куполом Люк и Мара стояли в элегантной постройке, возвышавшейся над главным входом в Штаб Флота. Они смотрели на блестящие серебром верфи на орбите над сверкающей голубой поверхностью планеты, оттеняемой бесконечной бархатной тьмой космоса и россыпью звезд. Эта пустота и красота, и голубая сверкающая драгоценность жизни, помещенная внутри нее, создавали вокруг картину мира и совершенства.
– Это поворотный момент, – сказал он.
Мара насмешливо посмотрела на него.
– Ты узнал, что заставило тебя сказать это вчера?
После того странного момента, когда его коснулось что-то, напомнившее ему о Джейсене, он ушел в глубокую медитацию в Силе, надеясь восстановить контакт, но он не смог найти ответы на свои вопросы.
Сейчас, когда он установил контакт с Джейсеном во второй раз, он начал догадываться, что сказать ему.
– Это пришло из самой Силы, – сказал он.
Звезды отражались в нефритовых глазах Мары, когда она обдумывала это.
– Сила может показать нам картину того, что может произойти, – сказала она. – Но обычно это… не так прямо.
– Я более чем когда-либо уверен сейчас, что у Джейсена особая судьба, – Он посмотрел на Мару и сжал ее руку.
Глаза Мары расширились.
– Ты думаешь, Джейсен сам знает свою судьбу?
– Я не знаю. И я не знаю, принял бы он ее, если бы знал – он всегда задавался вопросом своего предназначения как джедая, и даже о значении Силы. Я не могу представить, чтобы он не задавал себе вопрос, какая судьба его ждет.
Помрачнев, он печально посмотрел на Мару.
– Особая судьба – это не всегда что-то радостное, или что-то, что легко перенести.
Взгляд Мары тоже стал серьезным.
– Мы должны помочь ему.
– Если он позволит нам. В таком вопросе он не всегда склонен к сотрудничеству.
Люк поднял голову, смотря в огромный купол и сквозь него – в небо, усыпанное звездами, где коралловый корабль Джейсена захваченный притягивающими лучами одного из крейсеров МС80А, оборонявших планету, буксировался в ближайший док. Хотя корабль Джейсена был слишком далеко, чтобы Люк мог видеть его, Люку показалось, что он видит крейсер – крошечный отблеск света в темном небе.
– Эй! – раздался громкий голос снизу, из вестибюля, – Это же сенатор Уползай-ка! И сенатор Уноси-ноги! – за этим последовал жужжащий смех, и снова, – Эй, вы! Я с вами говорю!
Люк и Мара молча соскользнули по перилам вниз, и оказались в вестибюле. Там стояла самая высокая финдианка, которую Люк когда-либо видел, ее длинные руки, торчавшие из рукавов военной формы, указывали на человека и салластианина, которые только что вышли из дипломатического челнока, приземлившегося рядом со зданием. Люк узнал в прилетевших членов Сената.
