Роб Сандерс - Имперская Истина
Вы смогли бы увидеть это в их глазах. У Даллоса, ЛоМунда, и прочих с кем мы повстречались здесь. Я смотрел на них как в зеркало, и видел одно и тоже. Не просто тысячеярдовый взгляд, что встречается у раненого солдата. Я видел общее бремя, о котором никто из нас не мог говорить, потому что мы всю нашу жизнь отрицали это. Прятали это.
— Ш-шесть — к-крестов, — заикаясь промямлил Даллос, работая с картами так, что что движения расплывались.
— Т-туз. Туз — к-кинжалов. Остальные корабли ушли.
Мы карабкались большую часть дня, поднимаясь с уровней корабля, где радиационная защита была тяжелой и неподвижной, не давая пройти дальше. Инженерные палубы не были соединены с медицинскими, и искать путь туда было бессмысленно.
Мы насчитали нескольких из нас, кто был хоть как-то инженерно подкован, но никто даже близко не походил на технопровидца. Бренг был флотским пилотом-савантом, и лучше всех подходил на роль механика.
Казалось более логичным подниматься вверх, чтобы достичь мостика и командных уровней. Сначала я настоял, что бы мы взглянули на юнцов в других отсеках, быть может придать им немного смелости… Но в этом оказалось мало смысла. Нам нечем было поделиться.
Напомню, я говорил уже о постоянных звуках стенаний корабля, и двигателей. За день до этого я очнулся от судорожного сна, полного цветных сновидений, и понял, что варп-двигатели молчат. По неизвестной причине мы дрейфовали. Вскоре последовали дальнейшие неисправности. Подача электроэнергии периодически пропадала, принося тьму и волны изморози на стенах. Воздух больше не очищался, и не циркулировал. Хуже, что двери, упавшие в коридорах словно лезвия гильотины, внезапно запечатали секции корабля.
Не было никаких признаков столкновения или воздействия вражеских орудий. Спустя несколько часов мы все ещё были живы. По коридорам не крались кровожадные ксеносы, вооруженные предатели или ещё кто-нибудь, и мы решили узнать, что случилось.
Я вижу закономерности, но тогда я не увидел ничего понятного. Поэтому я и вызвался идти, а также потому что могу держать пушку. Мы нашли несколько в аварийном арсенале, и прижимали к себе как защитные амулеты. В лучшем случае, это была иллюзия силы. Ведь мы не знали встретим ли мы нового врага, и насколько полезными эти ружья окажутся против него.
Я вспомнил как улицы Номеи стали красными. Вспомнил гигантов, забивающих словно скот всех, кто осмелился остановиться или бежал недостаточно быстро. Я вспомнил ужасы, но только как нечеткие куски мяса, брызги крови и когти, как будто мой разум отгоняет размывает воспоминания, вместо того чтобы представить ясными и живыми.
Я взглянул на руку с отсутствующими пальцами, и эхо резкой боли коснулось меня, быстрое и холодное.
— Хикейн? — Яо указал на полоску тусклого света впереди, спрашивая меня и остальных. — Мы идём дальше?
— Мы идём дальше. — Кивнул я.
Я знаю, что это за война.
Я сражался на дюжине миров в скоплении Акарли, и за его пределами. В пустынях и океанах, облачных вершинах и Хорусных перевалах, но на Номее был мой дом. Мы всегда возвращаемся в родные места. Нас называли грубым отребьем, и это было так. Племена всё время были в распрях, взращивая неприязнь и предъявляя претензии друг к другу, будто считая, что остальные — их неблагодарное потомство. Что вы можете сказать про номейцев? Мы умеем ненавидеть. Даже букет роз можем за оскорбление счесть. Всё это так.
Но также верно, что мы любим Императора и гордимся Империумом. Возможно, именно поэтому бюрократы Терры терпели наши пустяковые противоречия. Они позволяли нам терзать друг друга в мелочном соперничестве, потому что знали — когда позовут, мы без колебаний возьмёмся за оружие и дружно пойдём на войну. Во имя Императора вся вражда забывается. Вздорный характер делает нас хорошими воинами. Я могу назвать дюжину миров, приведенных к Согласию полками из сектора Акарли. Мы сделали свою часть работы для Великого Крестового Похода, и к ней никогда не было вопросов.
Конечно в последнее время мы стали просачиваться домой и снова враждовать, но это не заходило слишком далеко. Позже всё поменялось. Восстание, мятеж или если сказать более театрально — Ересь. Многие сначала не поняли, теперь они мертвы. Но я понял. Я нашел закономерности. Я узнаю предательство, стоит только увидеть. Оно как кровь бежит по венам этой войны. Оно усиливает решимость изменников и людей, которые по глупости думают что могут прокатиться уцепившись за плащ ублюдка Хоруса. Это не война за власть. Это не революция против угнетателя. Имущество и территория? Они тоже не представляют интереса. Нет, мы столкнулись с предательством ради предательства. Я понял это сразу, но нашел слова чтобы объяснить только сейчас. У меня было время подумать.
Имя Хоруса, умри он тысячью смертей, стало синонимом предательства. Оно стало чистейшим его проявлением. Он сын, возненавидевший отца. Гражданин, предающий свою страну. Патриот сжигающий флаг. Командир, убивающий своих солдат. Будучи сотворенным генной инженерией, Хорус всё равно человек, приносящий в жертву человечество. Он худший из нас.
Я знаю это не потому что видел Магистра Войны, или говорил с ним. Я знаю потому что видел своими глазами те ужасы, что были призваны сражаться во имя его. Судьба взяла меня. Во сне я стоял на краю то пропасти, в которую Хорус стремится нас погрузить.
Примерно сутки спустя мы добрались до командных уровней. Многие коридоры были перекрыты толстыми опускающимися дверями, но в некоторых были прозрачные окошки. Через них я увидел раздутые из-за вакуума трупы, дрейфующие по отсекам без гравитации. Опять неполадки систем жизнеобеспечения, опять неудачные смерти. Стар и млад.
— Не для того я выжил, чтобы умереть из-за проклятых неисправностей! — Заскрипел Ченец. — Не жги мою удачу, не сейчас!
Он перебирал в пальцах цепочку, состоящую из потускневших от времени металлических шариков, которая обычно была обёрнута вокруг его запястья. Я думаю Ченец слышал что-то в щелчках бусин-звеньев, но вряд ли он стал бы об этом разговаривать. Я собирался ответить ему, но увидел, как ЛоМунд и Бренг поднимают свои ружья. Мгновением позже я услышал приближающиеся шаги.
Я умею слушать. Вы тоже быстро научитесь, если ужасы будут рядом. Вы узнаете, как различать скрип когтей и костяной хруст. Сейчас был слышен только стук ботинок по металлическому полу, но я не хотел быть застигнутым врасплох. Я уже видел тварей, которые выглядят как люди, но их ауры принадлежат монстрам, каких только безумец сможет себе представить.
Из-за угла вышел парнишка, и мы чуть не пристрелили его за такое безрассудство. Он увидел нас и чуть не испачкал штаны от страха.
— Не стреляйте! — Закричал мальчик. Он едва вошел в подростковый возраст, был обрит и грязен.
— Ты кто, резать тебя, такой? — Потребовал ЛоМунд, потрясая лаз-пистолетом. — Говори!
Мальчик осел на пол начал лепетать всё подряд. Он рассказал, что его зовут Зартин, он подкидыш из приюта на планете Мир Зофора. Он почувствовал себя достаточно смелым, чтобы выбраться исследовать корабль, уже правда пожалев об этом. Парнишка был сильно напуган, и не только нами. Я видел, как его аура бесконтрольно мерцает оранжевым.
Я помог ему подняться.
— Успокойся парень. Что ты здесь делаешь? Ты знаешь, что случилось с кораблем?
— Я знаю! — Зартин отшатнулся. — Это хуже, чем вы думаете! Они здесь, вы не видите? Вы не слышите их? — Он замахал руками. — Космические Десантники!
— Здесь нет легионеров. — Прохрипел Бренг сплёвывая мокроту.
— Неправильно! — Закричал юнец указывая за плечо. — Там, внизу. Видел его.
— Он не врёт.
Прошла секунда, прежде чем я понял, что это сказал Даллос. Я повернулся и обнаружил, что его ружье лежит, а в руках снова эта проклятая колода карт.
— Восьмёрка — молотов. — Он показал нам карту, будто бы это абсолютное доказательство правды.
Внезапно рассердившись на идиотскую игру, я одним прыжком приблизился к Даллосу и грубым ударом выбил карты у него из рук.
— Ты не знаешь! — Прорычал я, едва сдерживая панику. Ужас струился внутри меня. — Ты не можешь этого знать!
Даллос завопил и нырнул на палубу, собирая рассыпанные карты. Он был сильно уязвлён моим поступком. Мой гнев был задушен виной. Виной и страхом.
Позвольте мне поведать, что случилось на Номее. Позвольте мне показать маленькую войну моей жизни, микрокосм великого предательства, которое даже сейчас извивается среди звёзд, вписывая себя в нашу историю.
Вы могли бы подумать, что из-за натуры номейцев, кровь и гром сопровождали предательство с самого начала. Человек против человека, сосед бьёт соседа. Да, всё это произошло, но не с самого начала. Начало было незаметным, и за это я больше всего ненавижу Хоруса. Он не пришел на наши миры с кораблями и орудиями, он даже не счёл нас достаточно важными для этого. Номея и другие миры Акарли были втянуты на путь распада и разорения кучкой коварных агентов, это не стоило и взвода. Пятая колонна, самозванцы и подлецы.
