Дженет Каган - Песнь Ухуры
– Образец местного юмора, я думаю, – прокомментировал Спок. – Будет интересно узнать, найдет ли капитан это таким же забавным.
Эван Вилсон склонила голову на плечо, глядя на Спока, и в то время, как Чехов наполнял разукрашенные миски и раздавал каждому его порцию, она сказала:
– Возможно, вам интересно знать, мистер Спок, Несчастье сказала мне, что скручиватели хвостов являются для сиваоанцев кроме всего прочего еще и очень сильными стимуляторами…
Чем бы ни оказались эти скручиватели хвостов, запах был аппетитным, и Джеймс Кирк вдруг осознал, насколько голоден. Тушеное мясо, хотя и очень острое но и так же вкусно, как в его аромат, и он отдал ему должное.
Только откусил несколько кусочков, как наткнулся на что-то круглое и твердое. Пламя запылало у него во рту, и глаза наполнились слезами.
– Действительно неплохо! – прохрипел он, глотая ртом воздух. – Ваше мясо кусается, мистер Чехов.
– Да, сэр, – просиял Чехов. Он воспринял это как комплимент, как и ожидал Кирк.
Вилсон передала ему кусок хлеба и улыбнулась:
– Предписание врача. Вода только разжигает огонь. Хлеб должен помочь.
– Потенциально сильный стимулятор для людей тоже! – сообщил он ей, пережевывая.
Наконец, Кирк отложил свою пустую миску в сторону и уставился на пламя. Когда он поднял глаза, то увидел что все смотрят на него в ожидании рассказа.
– Рассказывать не о чем, – признался он. – Мистер Спок и я надеялись, что Жесткий Хвост захочет поговорить о йауанцах в частной беседе. Жесткий Хвост хотела говорить обо всем, кроме…
– Ох, капитан! – произнесла Ухура. Ужасное разочарование в ее голосе мгновенно усилило его решимость.
– Мы должны продолжать, Ухура, – сказал он. – Мы найдем возможность получить информацию, которая нам нужна, я обещаю вам! Мы не сдадимся.
– Капитан, – предложил Спок, – могу я отметить, что эти существа того же вида, что и йауанцы… Кирк перебил его несколько резче, чем сам хотел:
– Я знаю, мистер Спок, именно поэтому мы здесь.
Совершенно не обращая внимания на тон капитана, Спок продолжил:
– … йауанцы отказались говорить о своем родном мире, несмотря на крайне опасный характер ситуации.
Кирк вдруг понял его мысль.
– Вы имеете в виду, что эти существа могут быть такими же упрямыми, как и йауанцы?
– Совершенно верно, капитан. Возможно, даже больше, так как у них нет срочной причины для действий.
– Я тоже упрям, мистер Спок.
– Действительно, капитан. – Спок склонил голову, как будто отдавая ему должное.
– Капитан, – обратилась доктор Вилсон, – упрямство, как вы своевременно заметили, является функцией личности, а не целого вида. Все, что нам нужно сделать – это найти наименее упрямого в лагере, – она лукаво улыбнулась, и запереть его вместе с вами в одной комнате?
Чехов кашлянул и осмотрительно оглянулся по сторонам.
– Я не уверен, что одобряю то, как вы говорите об этом, доктор Вилсон, – сказал он, хотя на его лице появилась такая же улыбка, как и та, которую пыталась подавить Ухура. – Но, действительно, это все, что нам нужно сделать. – Он повернулся к Споку, снова переполненный энтузиазмом, и предложил:
– Если Жесткий Хвост не хочет говорить о йауанцах, то давайте найдем того, кто захочет.
– Такой план содержит определенную долю риска, капитан.
– Но попробовать стоит, мистер Спок. Мы смешаемся с сиваоанцами, узнаем их поближе, поделимся информацией. Используйте свое обаяние и, если у вас будет возможность упомянуть о йауанцах без того, чтобы вам пробили голову, сделайте это! Если кто-нибудь намекнет вам, какой бы слабый намек это ни был, о том, что он хочет говорить на эту тему, я должен знать об этом немедленно. Обменивайтесь с ними песнями, Ухура. Даже песня может нам кое-что сказать… Мы так много уже узнали. Не упускайте ничего, каким бы неуловимым оно ни было. На нас рассчитывает большое количество людей.
– Да, сэр, – ответила Ухура, и на этот раз в ее голосе была надежда.
Что-то мягко коснулось спины Кирка. Он резко обернулся и напрягся.
Кончик хвоста проник на несколько дюймов в палатку, он ткнул капитана снова, на этот раз под ребро. Кирк узнал расцветку и расслабился.
– Да, нелегко постучать в шалаш, не так ли? – сказал он, смеясь. Входи, Яркое Пятно.
Кончик хвоста исчез, так как Яркое Пятно повернулась, чтобы войти головой вперед, как положено.
– Этот длинный вход затрудняет вежливое поведение, мистер Чехов, пожаловалась она.
– Я сделаю его более коротким, – пообещал Чехов. – Я не знал ваших обычаев.
Она потянула носом воздух, и ее хвост завился спиралью.
– Вы готовили со скручивателями хвостов! – воскликнула она, явно довольная своим открытием. Чехов кивнул и ангельским голосом сказал:
– Капитан Кирк был несколько не готов…
Хвост Яркого Пятна скрутился туже.
– Жаль, что я пропустила это. Мистер Чехов дернул вас за хвост так же, как вы дернули меня, – она эффектно потерла щеку Джеймса Кирка своим хвостом. Он щекотал, и Кирк попытался схватить его, как попытался бы схватить щекочущие его пальцы.
Она отдернула хвост прочь.
– О, нет! – воскликнула она, хотя ее хвост все еще вился от удовольствия.
Кирк непроизвольно усмехнулся.
– Я не собирался дергать его, Яркое Пятно. Я могу шутить, но не думаю, что могу докатиться до того, чтобы действительно потянуть тебя за хвост. У меня никогда не было такой привычки.
Яркое Пятно быстро сообразила, что он говорит правду, и ее хвост змеей скользнул обратно в зону его досягаемости.
Кирк схватил его и погладил.
Разрешив эту ситуацию, Яркое Пятно посмотрела через огонь на Ухуру.
– У меня есть сообщения для тебя, – сказала она. – Стремительный Свет в-Венср приглашает тебя остаться с ним, пока ты будешь в лагере. Он хотел предложить обмен песнями, но не знает ваших обычаев, и будет рад, если ты составишь ему компанию.
– Яркое Пятно, – сказала Ухура, – я не знаю ваших обычаев тоже. Что бы ты сделала на моем месте?
– Я бы обменялась! Стремительный Свет сочиняет прекрасные песни!
Дальний Дым надеется… вообще-то я не должна тебе этого говорить, но Дальний Дым говорит, что он никогда не видел Стремительный Свет таким возбужденным… Стремительный Свет может сделать тебя своей наследницей. Такая перспектива, очевидно, возбуждала Яркое Пятно, и, когда Ухура ничего не ответила, она добавила:
– Стремительный Свет еще никого не выбрал. Если он умрет, все его песни будут потеряны, и это было бы ужасно!
Ухура осторожно сказала:
– Яркое Пятно, я не понимаю. Подожди, объясню тебе, как это происходит у людей. Может быть, я говорю о запретной вещи, но я хотела бы, чтобы ты знала, что это только по незнанию.
Яркое Пятно выгнула усы вперед, но Кирк видел, что кончик ее хвоста задрожал:
Ухура продолжила: У нас, людей, любой может петь песни. Если мистер Чехов научит меня своей, то я вольна петь ее когда и где захочу.
Дрожание кончика хвоста теперь усилилось, угрожая перейти во взрыв злобы. Кирк старался успокоить ее.
– А если мистер Чехов сочинит песню? – спросила Яркое Пятно.
– Я попрошу у него разрешения, прежде чем исполню ее другим, ответила Ухура. – Но другие люди могут и не делать этого, и мистер Чехов не удивится и не расстроится. – Гораздо более Мягким голосом лейтенант добавила:
– Если песня не поется, то она умирает, Яркое Пятно. Многие песни, которые я люблю, выжили только потому, что один человек услышал их и запомнил… и затем передал другим. Это наш обычай. Ваш, должно быть, очень отличается. Пожалуйста, расскажи мне об этом… Я не хочу причинять вреда из-за моего незнания.
Волоски меха, которые встали дыбом на шее Яркого Пятна, потихоньку начали укладываться. Кирк также почувствовал, что ее хвост расслабился, и наконец она сделала глубокий вдох и сказала:
– Никто… никто… кроме Стремительного Света не будет петь его песню без его разрешения! Многие из них он отдал. Вызывающий Бурю говорит, что это были песни, от которых Свет устал, но если бы он отдал все, чем бы он смог обмениваться?
– А я «отдала» песни, которые пела вам, Яркое Пятно? – спросила все еще озадаченная Ухура. – Все пели хором со мной.
Яркое Пятно ощетинилась снова.
– Мы не украли бы у тебя, лейтенант Ухура!
– Пожалуйста, Яркое Пятно, – вставил Кирк, – Ухура совсем не хотела оскорбить тебя или еще кого-нибудь. У меня был такой же вопрос… ты имеешь в виду, что можно петь хором в том случае, если песню поет кто-либо, кто имеет на это разрешение?
– Да, именно так, – сказала Яркое Пятно, снова успокаиваясь. – Никто не мог бы петь хором без тебя, лейтенант Ухура.
– Так значит, если я научу Стремительный Свет песне, он не будет петь ее без моего разрешения, – произнесла Ухура. Затем она подумала и спросила:
– Ты имеешь в виду не петь вообще или не петь на публике?
Теперь пришла очередь Яркому Пятну задуматься:
