Брайан Херберт - Битва за Коррин
Погруженная в работу, Норма временами забывала есть, спать и даже двигаться. Иногда она сутками только писала и водила взглядом по строчкам. В течение многих дней она неутомимо и упрямо подгоняла себя, не потребляя никакой еды, кроме меланжи. Казалось, ее измененное тело поглощало энергию из каких-то неведомых источников, а меланжа требовалась только для того, чтобы мыслить по меркам того заоблачного стратосферного уровня, в котором постоянно обитал ее дух.
Очень-очень давно, в самые человечные годы ее жизни, вспоминалось Норме, они с Аурелием проводили часы в беседах, трапезах и испытывали при этом простую радость жизни и бытия. Вопреки всему тому, что произошло с ней впоследствии, Аурелий всегда был якорем, который прочно связывал Норму с ее изначальной человеческой сутью. За те годы, что она прожила без него, мышление ее стало отчужденным, а одержимость делом — попросту безграничной.
Усовершенствованный организм пытался сам настроиться так, чтобы соответствовать повышенным требованиям строгого расписания. Системы внутренней регуляции замедляли некоторые процессы, чтобы накапливать энергию, которую можно было направить потом туда, где она требовалась в избытке для компенсации потерь на интенсивную умственную работу. Ей не было нужды самой регулировать свои клеточные процессы и настраивать взаимодействие клеток. У нее были более важные дела.
Совершенно не интересуясь ни погодой, ни даже временами года, Норма редко выглядывала из окна своего рабочего кабинета. Иногда она смотрела на верфь просто для того, чтобы убедиться в продолжении работы, которая шла под надзором Адриена после того, как он вернулся с Арракиса.
Вычислительный центр Нормы находился в тени огромного грузового корабля, достраивавшегося в доке. Согласно расписанию это судно скоро должно было пройти первые ходовые испытания — его запустят в пробный полет. Неяркое солнце отражалось от почти готовой обшивки.
Рабочие и инженеры в белых спецовках осматривали корпус, перемещаясь над его поверхностью на подвесных плавающих поясах. Трое техников, вися вниз головой, работали, осматривая брюхо почти готового корабля. Судно будет способно летать на обычных двигателях, но при желании его можно было использовать и как спейсфолдер, так как на нем были установлены и двигатели Хольцмана. Уже много десятилетий Норма настаивала на том, чтобы все корабли корпорации «ВенКи» были готовы к неизбежному будущему, к моменту, когда ей все же удастся решить проблему безопасной навигации.
Сейчас ей в голову внезапно пришел еще один способ преобразования неподатливого уравнения, и Норма вернулась к рабочему столу. Она решила использовать комбинацию первичных чисел и эмпирических формул, которые выстраивались теперь рядами на страницах электронного блокнота. Так как основная проблема заключалась в свертывании пространства, и поскольку математика есть не что иное, как численное представление реальности, Норма действительно свертывала колонки чисел в многослойные спирали, и на этот раз многоуровневая конструкция показалась ей интригующе интересной. Но Норма никак не могла выразить простыми словами и числами то, что пыталась отыскать. Ей надо было визуализировать вселенную и решить головоломку, разложив мысли в том же свернутом порядке.
Новая порция меланжи неторопливой волной залила ее сознание, обострив мысли и внутреннее зрение. Она словно завороженная смотрела на ряды и колонки цифр, неподвижная, как древние статуи, воздвигнутые на Земле титанами и простоявшие до тех пор, пока люди не повергли их в прах во время восстания.
Она едва ли слышала доносившиеся снаружи звуки — рев испытываемых двигателей и тонкий писк аппаратуры, проходящей последние тесты перед пробным запуском. Постепенно, по мере усиления шума, Норма все дальше и дальше пряталась в скорлупу своего «я», сосредоточившись не на внешнем мире, а на собственной ментальной галактике, на мироздании, созданном ее мышлением и воображением. Пользуясь своими сверхъестественными способностями, она избегала всяких отвлечений.
Для того чтобы еще больше усилить эту способность, она, не глядя, протянула руку к открытому подносу и взяла еще три капсулы меланжи, которые торопливо проглотила. Дыхание ее было напоено коричным запахом, а внутри себя Норма ощутила ветер успокоения, словно ее тело было пустыней, откуда явилась пряность, пустыней, в которой начинается очищающая песчаная буря. Мысли стали ярче, отчетливее, посторонние звуки, отвлекавшие ее, постепенно совершенно исчезли.
Как увидеть навигационную опасность прежде, чем она возникнет? Как предусмотреть катастрофу, от которой отделяет ничтожно малая доля секунды? При такой скорости пилот должен приготовиться и среагировать до того, как будет ясно, что надвигается катастрофа. Но это было невозможно, так как противоречило всем законам причинно-следственных связей. Никакая реакция не может возникнуть раньше, чем порождающее ее действие или стимул.
По верфи прокатился грохот сильного взрыва, послышался звон разбитого плаза и скрежет ломающегося металла. Громадный корпус корабля рухнул на площадку, разрушив здание склада, обломки которого разлетелись по вымощенной плитами площади. Было похоже на то, что Кольгар атаковали кимеки. Взрывная волна сотрясла лабораторию Нормы, прогнув стены внутрь. Чудовищное давление вынесло плазовые стекла с противоположной стороны вычислительного центра.
Норма не слышала ничего этого. Бумаги, чашка, письменные и чертежные принадлежности попадали на пол — все, кроме электронного блокнота, который Норма крепко держала в своей оцепеневшей руке перед намертво зафиксированным взглядом. Для нее во всей вселенной не существовало ничего, кроме этих чисел и формул.
Выли сирены и ревели клаксоны, где-то прогремел еще один взрыв. Отовсюду слышались крики. Спасательные команды вытаскивали с места происшествия пострадавших, уцелевшие рабочие бежали сами. Здание лаборатории словно живым узорчатым покрывалом окуталось языками пламени. Огонь закрыл окна и принялся жадно облизывать и пожирать стены — но Норма даже не смотрела в том направлении. Тело ее оставалось неподвижным, но разум находился в непрестанном поиске, рассматривая все ту же проклятую проблему с разных углов зрения, выискивая самые неожиданные возможности. Скорость мышления увеличивалась, набирая мощь и импульс. Разгадка становилась все ближе и ближе…
Как много альтернатив! Какая же из них будет работать?
Едкий дым начал проникать сквозь щели в стенах и в трещины разбитого плаза, клубы его стелились по полу. Пламя гудело, излучая нестерпимый жар. Крики на улице стали громче.
Как близко решение. Неужели это ответ?
Норма торопливо сделала несколько записей в блокноте, она добавила третью колонку чисел, включавшую фактор пространства-времени в отношении к расстоянию и пути. Для пробы она по непонятному капризу выбрала галактические координаты Арракиса, словно эта пустынная планета была центром вселенной. В связи с этим у Нормы возникло еще одно прозрение.
Охваченная волнением, она выстроила три колонки, и в это время ее посетила совершенно неожиданная мысль.
Три — это священное число, троица. Неужели это ключ?
Она вспомнила также золотое сечение, известное еще в двенадцатиричной системе счисления Древней Земли. Мысленно она нанесла три точки на прямую, обозначив концы отрезка буквами А и В, расположив С так, чтобы множество точек в промежутке АС / СВ было пустым. Это множество, обозначаемое в двенадцатиричной системе числом «фи» в десятичном приближении равно приближенно 1, 618. Известно, что отрезок прямой, разделенный в отношении пустого множества, может быть свернут повторно бесконечное множество раз, постоянно воспроизводя все то же соотношение. Это простое и очевидное отношение. Оно основа. Элемент.
Эта математическая истина предполагала какую-то религиозную импликацию и заставила задуматься о ее собственных откровениях. Что это было — божественное вдохновение? Наука и религия объединились в поисках объяснения эзотерической тайны мироздания, хотя и шли к решению с диаметрально противоположных направлений.
Арракис. Говорили, что древние муадру явились оттуда или поселились там на время в своих скитаниях. Их священным символом была спираль.
Не в силах удержаться, Норма, не обращая ни малейшего внимания на пожар, который уже давно охватил верфь и ее собственную лабораторию, выстроила три колонки чисел в спираль, в центре которой поместила координаты Арракиса и снова стала свертывать колонки. В результате возникали все более сложные уравнения, и Норма почувствовала, что находится на пороге великого открытия.
Руки покрылись волдырями от ожогов, но она продолжала крепко сжимать обожженными пальцами раскалившийся электронный блокнот. Одной только мыслью Норма устраняла ожоги и повреждение электроники. Вокруг бушевало пламя, которое сожрало ее волосы и одежду и начало обжигать кожу. Каждое мгновение энергия организма тратилась на то, чтобы мгновенно восстанавливать уничтоженные огнем клетки. Все должно было оставаться стабильным, чтобы она смогла продолжать работу на грани…
