Филип Фармер - Личный космос
Он не услышал шагов приближавшегося Колокольника Этот парень, несомненно, навел на Кикаху свой лучемет, готовый выстрелить, если ему подумается, что Кикаха притворился мертвым или потерявшим сознание, и у Кикахи не будет никаких шансов.
Но удача еще не покинула Кикаху. На этот раз она явилась в виде бизона. Тот поднялся позади Колокольника и, заревев, попытался атаковать его. Колокольник резко обернулся Кикаха перекатился, используя мертвого полуконя в качестве щита, и выглянул из-за него. Бизон был тяжело ранен, он снова упал на бок, прежде чем успел сделать три шага. Колокольник даже не воспользовался лучеметом. Но его спина оказалась на минуту повернута к Кикахе, а внимание находившихся в аэролете, казалось, занимал другой вышедший Колокольник. Он шел к куче бизонов рядом с Ананой.
На корме один из сидевших в аэролете повернулся. Он развернул лучемет на турели. Вышедший Колокольник разуверяюще помахал ему рукой и показал на тушу. Колокольник в аэролете стал наблюдать за другим Колокольником. Кикаха поднялся и бросился на своего Колокольника с ножом в руке. Тот медленно обернулся и был полностью захвачен врасплох.
Он вскинул лучемет, а Кикаха швырнул нож, хотя тот был незнакомым и, вероятно, непригодным для такой работы.
Кикаха потратил буквально тысячи часов, практикуясь в метании ножей. Он бросал ножи многих разновидностей на разные расстояния, под разными углами, даже стоя на голове. Он заставлял себя заниматься с жесткой дисциплиной Он метал ножи до тех пор, пока не начинал думать, что дышит ножами, а вид ножа заставлял его терять аппетит.
Бесконечные часы тренировок, пот, разочарование, дисциплина окупились. Нож вошел в горло Колокольника, и тот упал спиной на землю. Лучемет оказался рядом с ним.
Кикаха бросился к оружию, подхватил его, увидел, что хотя оно было и незнакомой модели, но действовало так же, как и другие. Для активации оружия вдавливался маленький предохранитель на плоскости рукоятки. Потом можно было нажимать на курок. Он слегка выступал из пластины на внутренней стороне рукоятки.
Колокольник на корме аэролета разворачивал в сторону Кикахи большой проектор. Его луч полоснул белым и пропахал в земле дымящуюся полосу. Он попал в тушу бизона, и ее охватило пламенем.
Проектор работал еще не на полную мощь.
Кикахе не пришлось стрелять в Колокольника. Луч ударил по Колокольнику сбоку, и тот рухнул за борт.
Затем луч поднялся и упал, и аэролет оказался разрезанным пополам.
Другие в рубке тоже были сражены.
Кикаха осторожно поднялся и крикнул:
— Анана! Это я, Кикаха! Не стреляй!
Вскоре из-за холма рогатых и лохматых туш появилось белое лицо Ананы. Она улыбнулась ему в ответ и крикнула:
— Все в порядке! Я прикончила их всех!
Он мог разглядеть выброшенную вперед руку подходившего к ней Колокольника. Он направился к ней, но не без опасения.
Теперь, когда у нее появились лучемет и аэролет — во всяком случае, часть аэролета, будет ли он нужен ей?
Не успев сделать и четырех шагов, он понял, что она все еще нуждается в нем.
Он ускорил шаг и улыбнулся. Она не знала этого мира так, как он, а действовавшие против нее силы были крайне мощными.
Она не собиралась отвергать такого ценного союзника.
— Как, во имя Шамбаримена, ты сумел пережить все это? — спросила Анана. — Я могла бы поклясться, что тебя растоптало стадо и что до тебя добрались полукони.
— Полукони испытывали еще большую уверенность, — ответил он.
Он усмехнулся и рассказал ей, что произошло. Она с минуту помолчала, а потом спросила:
— Ты уверен, что ты Господь?
— Нет, я человек, и всего лишь американец.
— Ты весь дрожишь, — заметила она.
— Я от природы легко возбудим, — ответил он. Он все еще усмехался.
— Ты и сама выглядишь, словно сродни осиновому листу.
Она взглянула на дрожавший в ее руке лучемет и улыбнулась.
— Мы оба многое пережили.
— Христа ради, тут незачем оправдываться, — сказал он. — Ладно, давай-ка посмотрим, что у нас здесь имеется. Солдаты стали маленькими фигурками вдали. Они бросились бежать, когда Анана принялась орудовать лучеметом, и явно не собирались возвращаться.
Кикаха от души порадовался. У него не имелось никаких планов для них, и он не хотел, чтобы к нему взывали о помощи.
— Я прикинулась мертвой, — рассказала Анана, — бросила в него копье и убила его. Колокольники в аэролете были настолько захвачены врасплох, что замерли. Я подобрала лучемет и убила их.
Это был милый, чистый, простой рассказ. Кикаха ему не поверил. Ей не помогло отвлечение, как ему, и он не мог представить, как она могла вскочить на ноги и метнуть копье прежде, чем пустят в ход лучемет. Того Колокольника пронзили копьем в горло, но из раны вытекло мало крови, и не было видно никакой раны, которую мог нанести лучемет. Кикаха был уверен, что при ближайшем рассмотрении на трупе нашлась бы маленькая прожженная дырочка. Вероятно, на доспехах тоже, потому что Колокольник носил кольчугу, рубаху и конический шлем.
Однако не годилось шарить по телу, чтобы не вызвать у нее подозрений. Он последовал за ней к аэролету, две половинки которого все еще висели в полуметре над землей. В обеих частях распростерлись мертвые Колокольники, а в передней половине лежал обугленной массой жрец-тишкетмоак, переводчик Колокольников.
Кикаха вытащил трупы и стал изучать аэролет.
Тут имелось четыре ряда из двух сидений в каждом с тянувшимся между ними узким проходом.
Первый ряд находился там, где сидели пилот, второй пилот или штурман. На панели имелось множество приборов и индикаторов разного вида. Они были помечены иероглифами, которые, как сказала ему Анана, происходили из классической письменности Господов и употреблялись редко.
— Этот аэролет — из моего дворца, — определила она. — Их у меня было четыре. Я полагаю, Колокольники разобрали все четыре и пронесли их через врата.
Она сообщила ему, что две части не падали потому, что, когда аэролет остановился, плита-киль была заряжена гравитонами в состоянии стасиса. Оборудование для управления находилось в передней части, которая все еще могла летать, как целый аэролет.
Кормовая часть будет некоторое время продолжать парить над землей.
Затем, когда гравитационное поле распадется, она медленно опустится.
Кикаха решил, что будет позором потерять кормовой проектор или позволить ему попасть в руки кого-нибудь другого.
— У нас только два ручных лучемета. Другие уничтожены, когда ты прошлась лучом по аэролету. Давай возьмем его с собой.
— И куда мы направимся? — спросила она.
— К Подарге, гарпии-царице зеленых орлиц, — ответил он. — Она в данный момент единственный полезный союзник, который приходит мне на ум. Если мне удастся удержать ее от попытки убить нас достаточно долгое время, чтобы поговорить с ней, она, может быть, согласится нам помочь.
Он перелез в кормовую часть и достал из багажника кое-какие инструменты. Он начал было отсоединять большой проектор от турели, но внезапно остановился и сказал Анане:
— Я не могу дождаться минуты, когда увижу выражение твоего лица и лица Подарги! Вы будете смотреть сами на себя!
Она не ответила. Используя лучемет и нож, она нарезала мясо с тела детеныша-бизона. Они оба так проголодались, что у них возникло ощущение, словно их желудки стали прожорливыми животными, питавшимися их собственными телами. Их требовалось быстро насытить или скормить им свои тела.
Хотя они настолько устали, что с трудом шевелили руками и ногами, Кикаха настоял на том, чтобы они после еды улетели. Он хотел добраться до ближайшего горного хребта. Там они могли бы спрятаться в пещере или под карнизом с аэролетом и выспаться.
Оставаться в прерии было слишком опасно. Если поблизости крутится другой аэролет Колокольников, они могут заметить их и обследовать или попытаться связаться с ними.
Анана согласилась, что он прав, и уснула. Кикаха узнал у нее, как управлять аэролетом, поэтому он повел его к горам со всей быстротой, на какую тот был способен. Ветер не бил его в лицо, поскольку его защищал обтекатель, но он заползал в открытую кормовую часть, выл и барабанил по нему, по крайней мере, не давал ему заснуть.
Глава 12
Они добрались до гор как раз тогда, когда солнце ушло за монолит, и Кикаха летал кругами пятнадцать минут, прежде чем нашел то, что ему требовалось. Это была неглубокая пещера. Она располагалась в 600 метрах вверх по поверхности крутой скалы. Кикаха загнал задним ходом аэролет в пещеру, отключил управление, лег на пол прохода и вырубился.
Даже при таком истощении сил и в безопасности пещеры он спал неглубоким сном, плавал как раз на поверхности подсознания. Он видел много снов и, по меньшей мере, дюжину раз просыпался. Тем не менее, он спал лучше, чем ему думалось, потому что солнце прочертило четверть неба, прежде чем он полностью проснулся.
