Грэм Макнилл - Отвага и честь
Наконец он достиг края каньона и прижался к скале. Оглядевшись, он увидел остальных бойцов звена. Они были изрядно побиты обломками при взрыве, но в целом вроде бы не пострадали.
— Ко мне! — приказал Уриил.
Вышки продолжали падать.
Воины собрались вокруг него, и Уриил шепотом поблагодарил свою броню, когда в воксе раздался голос капеллана Клозеля:
— Уриил! Уриил, вы меня слышите? Что там у вас случилось?
— Приборы, присоединенные к вышкам. Похоже, они были еще и начинены взрывчаткой.
— Жертвы?
— Раненых нет. Впрочем, я что-то не вижу технодесантника Харка.
— Мы спустимся к вам.
— Нет. Оставайтесь на месте, капеллан. Не хочу, чтобы еще кто-то спускался сюда, пока мы не убедимся, что взрывов больше не будет.
— Очень разумно. Хорошо, буду ждать ваших приказаний.
Двигаясь вдоль стены каньона, к Уриилу подошел Леарх, и капитан отключил связь. Сержант выглядел так, будто его поколотили, передние пластины его брони были покрыты царапинами и щербинами от многочисленных ударов. Кровь текла из щели в доспехе пониже правого плеча.
— Ты ранен?
— Ерунда. Что, во имя Жиллимана, тут происходит?
— Не знаю. Харк осматривал приборы, и… В общем, ты сам видел, что потом случилось.
— Должно быть, они были оснащены защитными ловушками.
— Нет. Харк их нашел бы. — В сознании Уриила всплыла новая, малоприятная догадка. — Детонаторы запустили вручную.
— Значит, враг близко.
Уриил кивнул.
— Бери свой отряд и посмотри, жив ли еще Харк.
— А ты что будешь делать?
— Свяжусь с Уинтерборном.
Леарх передал приказ, и его звено построилось, хотя от стен каньона все еще отражались удары. На этот раз Уриил был уверен: стреляют.
Глава седьмая
Куделькару Шонаи нравилось считать себя прямым человеком, способным при необходимости действовать и не предающимся бесполезным колебаниям. Этого он ожидал от других и выходил из себя, когда окружающие не оправдывали подобных ожиданий.
Поместье Шонаи раскинулось среди холмов у западной оконечности хребта Тембра на берегах озера Масура и занимало около тысячи гектаров земли, на которой располагались декоративные сады, леса и всевозможные причудливые строения. Великолепный дворец, все башни и арки которого были возведены около тысячи лет назад основателем картеля Шонаи, Гаитом Шонаи, представлял собой комплекс роскошных сооружений из мрамора, стекла и стали. Это было чудо своего времени, монумент богатству и могуществу, но сейчас он больше походил на тюрьму.
Там жили его мать и тетка, и сложности в их взаимоотношениях сделали некогда счастливый дом подобием покойницкой. Куделькар провел большую часть последних двух дней, прогуливаясь в садах у озера и на террасах, и это был побег. Свежий воздух бодрил, пейзажи были великолепны, а главное — здесь не было ледяной атмосферы его дома.
Хотя в Галтригиле он был в безопасности, протокол и проклятый старый дурак Лортуэн Перджед требовали, чтобы его то и дело сопровождали жуткие скитарии и рота тяжеловооруженных лаврентийцев. Его мать не выносила присутствия вооруженных людей в доме, и даже его обычно невозмутимая тетушка Микола нервничала при виде скитариев. Учитывая, какие междоусобицы разрывали Павонис несколько лет назад, он считал, что это вполне можно понять.
Куделькар остановился у резной деревянной скамьи над озером — сверкающей гладью ледяной воды, питающейся талыми водами с хребта Тембра. Он сел. Солнце уже клонилось к закату, и поверхность озера покрылась пенными барашками. Поднялся сильный ветер, он нес холод с гор, высящихся, словно зубчатая крепость, на севере.
Куделькар помнил золотые летние дни, беготню в садах и купание в озере вместе с братом, но это было давно, и он прогнал воспоминания. Думак был мертв, он погиб от пули убийцы, целившегося в его тетку, и боль от этого убийства еще не утихла. Его мать так и не оправилась от потери и затаила обиду на сестру.
Великолепный пейзаж не только давал отдохновение от семейных склок, но и позволял Куделькару обдумать большое количество сделок, переговоры о которых он вел.
Многие сделки предполагалось заключить с клиентами из иных миров, могущественными гильдиями соседних систем и даже соседнего подсектора. Он приехал в Галтригил по распоряжению тетушки Миколы, которая обещала ему встречу с представителем серьезного бизнеса, весьма заинтересованным в сотрудничестве с Шонаи и желающим грядущего процветания Павониса.
Куделькар был настроен скептически, и если бы предложение исходило не от экс-губернатора Павониса, он никогда не согласился бы на встречу с этим человеком. Встреча должна была состояться два дня назад, но представитель не смог прибыть в назначенное время, к великому огорчению Куделькара.
Он уже собирался было вернуться в Брэндонские Врата, но тетушка Микола уговорила его остаться, напомнив, что никто не может с точностью предсказать время прибытия корабля из далекого мира.
Он с неохотой согласился и провел последние двое суток, прогуливаясь и отдыхая душой на лоне окультуренной природы поместья. По правде говоря, он был рад уехать из Брэндонских Врат. Они больше напоминали казарму, чем столь любимый им оживленный город, каким он был до восстания. Политика Администратума, карающего любого, замеченного в подозрительных связях с картелями, оставила множество людей без работы, и подспудно ощущалось сопротивление новым хозяевам планеты.
Наивность и обманутые ожидания уничтожили на корню многие возможности, появившиеся накануне переворота де Валтоса, и вновь разжечь огонь восстания было нетрудно. Куделькара поражало, что вроде бы умные люди не желают этого замечать. Население голодало и пребывало в страхе, что вполне могло породить недовольство. Люди без гроша в кармане и с пустыми желудками были способны практически на что угодно.
Как бы он ни подвергал разносу Гаэтана Бальтазара и лорда Уинтерборна касательно пламенной риторики прелата Куллы, он знал, что придется отправить полковника Сорок четвертого арестовать этого человека. Проповедник расшевелил осиное гнездо, что могло закончиться весьма скверно.
Деловые соглашения, которыми занимался Куделькар, должны были дать народу Павониса столь нужные рабочие места, а самоуважение человека, способного заработать себе на жизнь, сняло бы царящую в обществе напряженность.
Тетушка Микола обещала, что эта сделка облегчит страдания народа и принесет Павонису процветание, о каком можно было только мечтать. Это звучало неправдоподобно, но его тетушка умела обольщать словами, когда хотела склонить человека на свою сторону.
Его размышления прервало знакомое шарканье и стук трости Лортуэна Перджеда. Старик был в толстом коричневом одеянии адепта Администратума, но все же, кажется, испытывал неудобство от вечерней прохлады, и рука, сжимавшая набалдашник трости, побелела.
— Что вам нужно? — спросил Куделькар, даже не пытаясь скрыть досаду, вызванную этим вторжением. — Не видите, я занят.
— Ваша тетушка послала за вами.
Куделькар вздохнул.
— Что ей нужно на этот раз?
— Она говорит, что представитель, которого вы ждете, уже в пути.
Уриил бежал сквозь дым и пыль, поднимаемую падающими вышками, держа болтер у груди. Сквозь такую завесу он практически ничего не мог разглядеть, но грохот перестрелки становился все громче, как и непонятный высокий скрипучий звук. Среди отголосков взрывов Уриил расслышал рев пушек и треск неизвестного ему оружия.
Он увидел, как в клубах пыли впереди движутся тени, уловил блик света на золотом латном нагруднике и устремился туда. Снова раздался скрежет, на этот раз громче, и Уриил вскинул болтер и двинулся вперед, поводя стволом оружия в направлении взгляда. Закричал от боли человек, и это был ужасный крик — но он тут же оборвался.
Воины, сопровождающие Уриила, рассредоточились, держа оружие наготове. У четверых были почти такие же болтеры, как у него, у пятого — тяжелый огнемет, из широкого жерла которого с шипением вырывался огненный конус.
От брони Уриила рикошетом отлетел небольшой круглый снаряд, но он продолжал идти вперед. Он не думал, что выстрел был предназначен ему.
Выйдя из облака пыли в дым сражения, он увидел, что писец и вокс-сервитор Уинтерборна мертвы — их убило не то взрывом, не то падающими обломками. Уриил с облегчением услышал, как Уинтерборн приказывает своим солдатам стрелять. Его штурмовики все еще сражались, обмениваясь залпами с ордой розовокожих пришельцев, из чьих странных птичьих черепов торчали длинные шипы.
— Крууты, — проворчал он, узнав расу наемников, служивших тау.
Они двигались так, будто их мышцы представляли собой стремительно разворачивающиеся пружины, неестественно подпрыгивая, что производило жутковатое впечатление. Мерзкий скрежещущий звук исходил от них, и они размахивали длинными винтовками, по форме напоминающими пороховое оружие варваров из диких миров.
