Джон Френч - Багровый кулак
Пертурабо смотрел, как по экрану бегут доклады о резне. Во взгляде не было ни следа радости и удовлетворения. В тронном зале и длинном помещении за его дверьми никто не двигался. Кровь на доспехе примарха уже свернулась в вязкую темную пленку. Вокруг лежали изломанные тела Имперских Кулаков, желтые доспехи были смяты и искорежены.
Флот Имперских Кулаков перестал существовать. Некоторые смогли сбежать и совершить прыжок в варп, но большинство теперь дрейфовали в космосе, разбитые и обугленные. Высадившийся на борт «Железной крови» отряд был перебит до последнего человека. Врагов не осталось. Перемещающиеся перед глазами Пертурабо данные о битве сообщали о полной победе. Они также сообщали о вероятном итоге битвы до самоубийственного отступления Имперских Кулаков. Пертурабо позволил правде еще раз прокрутиться перед глазами.
Удар молота превратил экраны в искрящиеся обломки, и Повелитель Железа молча вышел из зала.
В темном углу лежит искалеченное тело Наварры. Доспех вдавлен в плоть, а ноги ниже колен отсутствуют. Внутри расколотого шлема веки задрожали и резко открылись.
Эпилог
(время/место не установлены)
Мы падали целую вечность, падали в ледяную тьму, кровь и крики отчаяния следовали за нами в забвение. Возможно, это длилось часы, а, возможно, годы. Я не могу сказать.
Шторм швыряет нас, в ярости и разочаровании бьется о корпус «Контрадора». Многие из человеческого экипажа погибли. Были случаи насилия. Кое-кто по-прежнему верен хозяевам — Железным Воинам. Вполне ожидаемо. Другие, кажется, умерли от голода, их тела полностью высохли. Возможно, прошли годы. Возможно, мы будет плыть сквозь шторм вечно.
— Капитан Полукс?
Это Бас. Навигатор выглядит еще более худым и бледным, чем обычно. Пот покрывает серую кожу и красные воспаленные края настоящих глаз. Я выгляжу немногим лучше. Раны заживают, но все еще сочатся гноем. Трубки соединяют меня с кучей механизмов и пробирок с жидкостью, которые следуют за мной на суспензорах. Я одет в красную робу с пятнами высохшей крови. Меня пришлось вырезать из доспеха.
— Да, навигатор? — мой голос резок и сух. Толстая трубка отсасывает желтую жидкость из груди, когда я дышу.
— Я видел его. — Голос дрожит. — Он там, едва видимый, слабый, но постоянный.
Думаю, что знаю, о чем он говорит, но не надеюсь. Я сжимаю пальцы левой руки, затем понимаю, что руки нет и то, что я сжимаю — это фантомная память.
— Что вы видели? — спрашиваю я.
— Свет Терры, — говорит он. — Астрономикон. Шторм по-прежнему силен, но мы можем придерживаться курса. — Вместе с усталостью я слышу надежду в его голосе. Он и его подчиненные уже неведомо сколько времени вели нас сквозь варп-шторм. Тем не менее, надежда — тонкая кожа поверх истины, которая есть боль и жертвоприношение.
— Действуйте. Доставьте нас домой.
Я бодрствую, пока курс не проложен. На мостике «Контрадора» возвышается командный трон из темного металла. Он пуст. Я стою так же, как на мостике «Трибуна».
Вокруг суетится экипаж. Время идет, возможно, часы, а может быть месяцы, или годы. Утраченная рука обжигает призрачной болью. Апотекарии говорят, что могут изменить дозы нервных супрессоров, чтобы снять боль до излечения. Я отказываюсь. Боль успокаивает, она — скала, за которую цепляешься при падении.
Наконец, путешествие заканчивается. Ралн стоит рядом, когда мы готовимся снова увидеть огни Терры. Я медленно киваю, и Ралн отдает приказ. Украденный корабль дрожит, когда пелена варпа разделяется перед ним, и мы выходим на свет яркого солнца.
Висящие на мостике экраны оживают, показывая нам мир, который ждал нашего возвращения.
Я хмурюсь. Рядом Ралн издает нечто похожее на рык.
Планеты вращаются под светом солнца, наполовину погруженные во тьму, а наполовину в яркий свет. Орудийные платформы и космические станции опоясывают их массивными цепями. В космосе движутся корабли.
Некоторые поворачиваются к нам, пока мы смотрим на них. Я чувствую шок и трепет. Собранные здесь силы самые мощные из тех, что я видел. Это звездная система, превращенная в крепость, средоточие силы и несгибаемой мощи. Я уже видел ее, очень давно. Теперь она изменилась. Система стала чем-то большим, тем, что я не понимал.
Я отворачиваюсь от экрана.
— Это не Терра, — говорю я.
Где-то внутри себя я вижу, как Элиас снова срывается с моей руки в ночь, и слышу, как мой крик теряется среди ледяного ветра.
