Гэв Торп - Коракс: Кузница души
Его учили сражаться в подобных условиях: лабиринт из феррокрита и металла, где за каждым поворотом мог скрываться враг. В тюрьме, где он вырос, бесконечные переходы стали его охотничьими угодьями. Коракс не забыл уроков прошлого.
Он не направился прямиком в стратегиум, а избрал менее очевидный путь, чтобы обойти самую крепкую оборону. Планировка этого ударного крейсера ничем не отличалась от множества других — по всей длине корабля вел центральный коридор, но Коракс решил пойти через орудийные палубы, уже разрушенные залпами «Мстителя» после того, как боевая баржа приблизилась для абордажа. Кое-где в бортах зияли широкие пробоины, оставив батареи стылой пустоте. Примарх, помнивший последнее предбоевое сканирование с «Мстителя», находил обходные пути мимо уничтоженных отсеков, поднимаясь и опускаясь по палубам, чтобы защитники не сумели предугадать маршрут Гвардейцев Ворона.
С ним шла рота с «Мстителя», но сейчас легионеры лишь наблюдали, как примарх прорубал путь к стратегиуму звездолета. Похоже, Несущие Слово предпочли спустить на них орду существ-мутантов, чем лично встретиться с гневом примарха.
И они не ошиблись.
Стремительно продвигаясь дальше, Коракс столкнулся в следующей галерее еще с несколькими десятками рабов, вооруженных лишь разводными ключами, молотами и обрывками цепей. У некоторых были кибернетические имплантаты, у других — искусственные баки с ихором, которые ему уже приходилось видеть. У людей была бледная кожа, покрытая потом от крайнего истощения и усталости, глаза были покрасневшие и воспаленные. Рабы не выкрикивали воинственных кличей, пока мчались на примарха, в их взглядах читалась обреченность, может даже облегчение, когда молниевые когти разрубали их на части.
Никто из существ, которые когда-то были членами команды, так и не сумел ударить Коракса, пока тот двигался среди них, и его окутанные энергией кулаки превращали металл в обломки, а плоть — в дымящиеся куски мяса. Взглянув в окно галереи, примарх заметил «Мститель», державший курс вдоль взятого на абордаж корабля, а чуть дальше мерцание плазменных двигателей «Триумфа» и «Эругиносиса», тогда как остальная флотилия Гвардии Ворона ждала поодаль.
Если бы они прибыли двумя или тремя днями позже, Несущие Слово могли бы продолжить путь, дабы свершить свое злое дело. По удачному для Гвардии Ворона стечению обстоятельств противника выбросило из варпа в паре тысяч километров от точки сбора легиона. Еще перед бомбардировкой Гвардия Ворона заметила на корабле многочисленные признаки продолжительной битвы, и поврежденные варп-двигатели были лишь самыми явными из боевых шрамов. Что бы ни заставило ударный крейсер отправиться в путь в таком состоянии, оно наверняка было важным.
Поэтому Коракс решил захватить корабль и узнать его тайны вместо того, чтобы просто уничтожить.
Чем ближе Гвардия Ворона подходила к цели, тем упорнее становилось сопротивление. Захватывая отсеки и залы вокруг стратегиума, примарх и его воины создали участок, зачищенный от врагов. Удивительно, но в комнатах не оказалось ровным счетом никаких украшений. Еще до измены Магистра Войны Кораксу пришлось пару раз побывать на кораблях Несущих Слово, и тогда он удивлялся гравировкам и знаменам, иконам и фрескам, которые восхваляли Императора и его деяния. То, что когда-то было кают-компанией, превратилось в пустую скорлупу, лишенную прикрас и мебели, как будто все, что в прошлом возвеличивало Императора, было безжалостно уничтожено.
Вход в стратегиум — две пары громадных дверей, запертых на невероятно огромные запоры — едва ли стал серьезным препятствием; молниевые когти Коракса разрубили одну из дверей всего за пару ударов, обрушив укрепленную пласталь в охваченный сумраком зал управления.
На мгновение Коракса ошеломила тишина. Примарх ожидал, что его встретят шквалом огня, поэтому замер посреди мезонина[2] над основным ярусом мостика, так и не столкнувшись с сопротивлением.
Оглянувшись, Коракс увидел группы заключенных сервиторов, подсоединенных к светящимся пультам, их полумертвые лица и ссохшиеся конечности казались почти белыми в свечении статики, заполнявшей главный экран. В сумраке мигал красно-янтарный свет сбоящих систем, оголенные провода гудели и искрились. В зале чувствовался слабый запах гнили, исходивший от сервиторов — вонь плоти, постепенно становившейся приторной, смешанная с машинным маслом и ржавчиной.
— Где Несущие Слово? — спросил командор Соухоуноу. Ворвавшись в стратегиум следом за Кораксом, он также застыл на месте, удивленный отсутствием врагов.
— Не здесь, — только и сказал Коракс.
Взгляд привлекла фигура в окровавленной одежде, пронизанная множеством трубок и кабелей, в сердце стратегиума. Тело было настолько худым, что были видны кости скелета, невзирая на обилие вживленной техники. Коракс видел только приоткрытый рот с парой сломанных пожелтевших зубов, остальная же часть лица была скрыта фасетчатым шлемом из керамита, в который входили десятки спиралей.
Коракс спустился по ступеням в главный зал, его шаги грохотом разносились среди глухого бормотания сервиторов и гула плохо экранированных цепей. К удивлению Коракса, женщина слабо шевельнулась. Она подняла голову, словно смотрела на примарха через небольшой черный камень, встроенный в лоб шлема.
— Отпусти меня, — прошептала она. Между ее растрескавшихся губ выступила кровавая слюна, темный язык облизал кровоточащие десны. — Я не могу больше служить.
— Мы не твои тюремщики, — ответил Коракс, остановившись перед ней. Теперь, оказавшись ближе, он разглядел поблескивающие серебряные нити в изодранной одежде женщины. Рисунок был неполным, но, мысленно соединив обрывки воедино, примарх понял, что женщина была навигатором. — Я — Коракс, из Гвардии Ворона.
— Коракс… — она выдохнул имя, и ее губы скривились в страшной улыбке. — Даруй мне смерть. Ты повелитель Освобождения, а я жажду освободиться от этих страданий.
Примарх поднес окутанный энергией коготь к навигатору, но в последний миг заколебался, прежде чем исполнить ее последнее желание. Оно терзало его совесть, но более решительная частичка его сущности — частичка, которая сбросила ядерные заряды на города Киавара, чтобы убить тысячи невинных, и позволяла умиротворять миры, которые противились согласию, удержала его руку.
— Скоро, обещаю, но сначала мне нужны ответы, — произнес он. Навигатор сникла, из-за чего трубки и провода громко задребезжали, словно ниточки уродливой куклы.
Но прежде чем Коракс начал допрос, его внимание привлекла вокс-сеть, где по командному каналу разговаривали Бранн и Агапито.
— Мы не можем пробиться, — говорил Бранн. — Тебе следовало обойти силы, защищающие реактор, брат.
— Я вскоре присоединюсь к тебе, — тяжело дыша, ответил Агапито. — Один из ублюдков сбежал. Мы вот-вот настигнем его.
Коракс прекрасно знал братьев и чувствовал, что Бранн сдерживается из последних сил.
— Реактор нагревается до критической отметки, — наконец произнес командор, — и скоро взорвется, если мы не захватим его. Расправимся с Несущими Слово, когда корабль окажется у нас в руках.
— Агапито, чем вызвана задержка? — потребовал примарх, раздраженный проволочкой командора в выполнении задачи.
— Я… — голос Агапито стих. Когда секундой позже он заговорил, в его словах чувствовалось раскаяние. — Прошу прощения, лорд Коракс. Мы немедленно выдвигаемся к залу реактора.
— Тебе давно следовало это сделать, командор. Поговорим об этом позже.
— Да, лорд Коракс. Простите за то, что отвлекся.
— Если через десять минут мы еще будем живы, я подумаю над этим, — ответил Коракс. Он присел возле плененного навигатора и мягко заговорил. — Прости, но сначала мне нужно решить другие вопросы. Будь сильной.
Он поднялся и повернулся к Соухоуноу.
— Постарайся замедлить перегрузку реактора, — приказал примарх, указав на пульт управления, возле которого сервитор со слезящимися глазами бормотал доклады. — Я хочу захватить корабль целым.
В коридорах, окружающих зал плазменного ядра, горело аварийное освещение. Сопровождавшие его сирены быстро отключили из стратегиума, но красноватый сумрак напоминал Бранну, что корабль еще далеко не в их руках.
— Кавалл, Неррор, Хок, — вызвал Бранн трех ближайших сержантов. — Обход справа, палубой выше.
Их отделения направились к лестничному колодцу, а Бранн повел остальную роту за собой. Волны уродливых рабов уменьшались, без сомнения их оттянули назад для создания последнего рубежа обороны вокруг перегружающегося реактора. Бранн не понимал, было ли это последним актом ненависти Несущих Слово или же они просто не хотели, чтобы Гвардия Ворона раскрыла цель пребывания корабля в секторе. Командор знал, что лорд Коракс не отправлял сигнал об эвакуации, и через сто двадцать секунд абордажным партиям будет уже слишком поздно спасаться с обреченного корабля.
