Джон Френч - Чемпионы Темных Богов
— Да.
К Дрегеру начинала возвращаться память, но пытаться вспоминать слишком быстро не имело смысла — все равно, что силиться восстановить сон после пробуждения. Или, по крайней мере, так было до Нуцерии. С тех пор — с момента преображения примарха — ему снилась только кровь.
— Где мы? — спросил Дрегер.
— Вот-вот пришвартуемся на «Золотом абсолюте».
— Боевой крейсер Детей Императора? — произнес Дрегер.
В глазах Кхарна блеснул намек на что-то вроде веселья.
— Он самый, — сказал он.
— Это же… — зашипел было Дрегер.
— Безумие? — продолжил Кхарн. Он улыбнулся. Теплоты в этом не было. — Некоторые сказали бы то же самое о твоих действиях, когда ты убил посла Третьего Легиона. Я впечатлен. Не думал, что в тебе такое есть. Ты вполне мог объединить Легион. Или же уничтожить его.
Начала пульсировать красная тревожная лампа, и во внутреннем воксе затрещал знакомый Дрегеру голос.
— Швартовка через тридцать секунд, — произнес он. — Третий Легион никак не показал, что им уже известно о нашем присутствии.
— Баруда? — спросил Дрегер.
— Он пришел в поисках тебя, — сказал Кхарн. — А теперь готовься. Пора.
Дрегер откинул фиксирующее приспособление и поднялся на ноги. Магнитные замки не давали ему пошатнуться. Один из его воинов дал ему болт-пистолет — его собственного нигде не было видно — и он благодарно кивнул. Проверил магазин — полный. На оружии была эмблема Детей Императора, но его это не заботило. Это было оружие. Для кого его делали, не имело значения.
Стабилизирующие двигатели «Грозового орла» взревели, и ускорение начало спадать. По всей длине фюзеляжа челнока пробежала дрожь. Дрегер понял, что они проходят сквозь герметизирующую защиту боевого крейсера Детей Императора. На них обрушилась гравитация и пригодная для дыхания атмосфера. Десантно-штурмовой корабль тревожно застонал и заскрипел, бронированные борта выгибались и расширялись, покинув вакуум пустоты.
Двигатели снова заревели, загудела и затряслась гидравлика — выдвинулись посадочные приспособления «Грозового орла».
Из решеток внутреннего вокса снова затрещал голос Баруды.
— Десять секунд, — произнес он.
Кхарн надел шлем и встал с кресла. Дитя Крови рычало у него в руке.
— Мы жестко ударим, прежде чем они поймут, что мы здесь, — сказал он. Его голос звучал злым рыком. Несомненно, при надетом шлеме стало казаться, что он полностью изменился. От него, словно жаркое марево, исходила агрессия.
— Если замедлимся, умрем.
— Пять секунд, — произнес Баруда. Раздались громкие удары по внешней обшивке десантно-штурмового корабля. Детонации при попаданиях.
— Они о нас знают, — протрещал вокс Баруды. — Ждите сильного сопротивления. Расчищаю зону высадки.
Баруда выпустил на волю ярость тяжелых болтеров, установленных на носу «Грозового орла». От низкого басовитого грохота выстрелов содрогался весь челнок.
Десантно-штурмовой корабль жестко сел, посадочные опоры с визгом скользнули по плитам погрузочной палубы.
— Воины Двенадцатого! — взревел Кхарн.
Аппарели распахнулись, тяжело обрушившись вниз. Шум болтеров «Грозового орла» мгновенно стал громче, их эхо гремело по всей открытой палубе. Воздух затянуло газом-пропеллентом — Баруда дал выход неистовству «мстителей» «Грозового орла», запустив шквал ракет, ударивших по палубе. Заполыхали взрывы, к потолку ангара взметнулись громадные рыжие шары огня и потянулся маслянистый черный дым.
Кхарн возглавил атаку, выпрыгнув на погрузочную палубу под рев оружия, несмотря на то, что от пола вокруг него отскакивали ответные выстрелы.
— Кровь для Легиона! — ревел Кхарн. — Кровь для примарха!
— Так что сейчас происходит?
Мавен прокручивал на своем инфопланшете корабельные сводки, изучая списки по мере загрузки новой информации.
Палубу заполняли стартовые бригады, сервиторы и связанные клятвой рабы. Те, кому не выжгли лобные доли посредством санкционированной Механикумом лоботомии, напряженно ждали приближающиеся челноки. Остальные просто пускали слюни, бессмысленно тараща глаза и ожидая указаний.
— Я его не вижу, — произнес Мавен, не поднимая глаз. — Его здесь нет. Его здесь нет.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Что? — переспросил Мавен, переводя взгляд вверх.
Скорал стояла, скрестив руки на груди, и яростно глядела на него. Позади нее находилась ее команда сервиторов медицинского назначения, а также небольшая флотилия парящих в воздухе платформ-носилок.
— Что сейчас происходит? — повторила Скорал.
— Сейчас мы делаем свою работу, — сказал Мавен, вновь сосредотачиваясь на инфопланшете. — У тебя вот-вот сильно прибавится забот. А у меня… Ну, похоже, что моя загрузка только что вдвое снизилась. Кхарна нет ни на одном из прибывающих челноков.
— Он не мертв, — произнесла Скорал. — Он не может быть мертв.
— Он не бессмертен, — отозвался Мавен. — Его можно убить так же легко, как любого иного члена Легиона. Ну, может и не так же легко, да еще известно, что он уже возвращался с порога смерти ранее, однако… болт в черепную коробку прикончит его, как прикончил бы любого легионера. После такого не вернуться.
Мавен продолжал изучение.
— Дрегера тут тоже нет, — добавил он уже тише, искоса бросив взгляд на Скорал.
— Может, ты не так читаешь, — произнесла она.
Это было не так, но Мавен не стал об этом говорить. Не было нужды. Скорее всего, Дрегер был мертв — по предварительным оценкам, погибло больше семидесяти процентов делегации, отправившейся вниз на встречу с Детьми Императора. Тем не менее, всегда оставалась вероятность, что капитан еще был жив. Пожиратели Миров не являлись бессмертными, однако, чтобы их убить, требовалось чертовски многое.
С лица Скорал сбежала краска, и Мавен положил ей руку на плечо, успокаивающе сжав. У смертных слуг XII Легиона были натянутые и трудные взаимоотношения с хозяевами, однако Мавен мог понять реакцию Скорал. Дрегер был таким же непредсказуемым и опасным, как и любой в Легионе, но входил в число хороших, равно как и господин самого Мавена.
Мавен нарушал границы и, возможно, говорил больше необходимого, но он был невероятно верен Бронду. Но даже это не шло ни в какое сравнение с тем пьедесталом, на который Скорал возносила Дрегера. Она была абсолютно предана ему, практически чтя саму землю, по которой он ступал.
Тяжелые противовзрывные заслонки — каждая высотой с титана и полсотни метров в ширину — загудели и начали открываться. Резкий красноватый свет двойного солнца системы расползался по полу по мере того, как громадные термозащитные плиты откатывались в сторону. От этого казалось, будто вся палуба в огне. Фронт света дошел до Мавена со Скорал и начал подниматься. Он взобрался вверх по их телам, добрался до лиц, и они прикрыли глаза. При опущенной противовзрывной заслонке их отделял от пустоты лишь незримый покров герметизирующего поля ангара. По другую его сторону колоссальные пушечные турели размером с дом разворачивались навстречу приближающимся кораблям.
Первая из «Грозовых птиц» Легиона пронзила герметизирующее поле, пустив по его поверхности сильные волны. Она вошла внутрь, наполнив палубу ревом своих двигателей, а также смрадом кордита, прометия и выхлопных газов. Броня обгорела дочерна, по всему фюзеляжу тянулись полученные в бою повреждения. Массивные дюзы развернулись вниз, и корабль стал приближаться, направляемый вспышками маячков и слугами, которые размахивали светящимися жезлами. Он с ревом двигателей опустился на палубу, и когтистые посадочные опоры зафиксировали его на месте.
Аппарели упали вниз, и изнутри появились покрытые кровью кричащие и жестикулирующие легионеры.
— Твой выход, — произнес Мавен.
Скорал уже находилась в движении, посылая вперед свою медицинскую команду. Сквозь герметизирующее поле прошла еще одна «Грозовая птица», и она оглянулась на Мавена.
— Найди Дрегера, — сказала она. — Он должен быть там.
Они с ревом проносились сквозь врагов, словно горячий ветер, практически не сбавляя хода и прорубая кровавую дорогу к мостику.
Скорость играла ключевую роль. Все Пожиратели Миров, поддавшиеся Гвоздям и остановившиеся утолить их жажду крови, оставались позади. Они собирали кровавую дань, а затем их повергали.
Те, кто им противостоял, по большей части являлись неусовершенствованными флотскими бойцами, и у них было так же мало шансов остановить Пожирателей Миров, как сдержать надвигающийся прилив голыми руками.
Они были облачены в барочные кремово-золотые комплекты герметичной панцирной брони. За толстыми стеклами тяжелых шлемов виднелись только их глаза, глядящие наружу сквозь светящийся лиловый туман. Исходя из их бесстрашия и явного пренебрежения собственными жизнями, Дрегер решил, что эта дымка — какой-то наркотик.
