Джек Лоуренс Чалкер - Четыре властелина бриллианта. Тетралогия (ЛП)
— Где наш собрат с Медузы? Человек тяжело вздохнул:
— Три попадания в цель, одна неудача. Для столь сложного задания результат великолепный.
— Он погиб?
— Да, погиб, — вздохнул человек. — Но передал поистине бесценные сведения. Черт возьми, меня до сих пор не оставляет чувство вины. После твоего доклада, Лакош, я уже почти сел на хвост. Если бы я в тот же миг направился на Медузу, он вполне мог остаться в живых. Я немного опоздал.
Тремон легонько присвистнул.
— Знаешь, — сказал он, — мы ненавидели тебя за слабохарактерность — вплоть до сегодняшнего дня. — Все утвердительно кивнули. — Но когда ты так неожиданно появился среди этого дерьма, я подумал, что мы еще легко отделались. Мы полноценные свободные люди и пока живем собственной жизнью. Ты же не получил взамен ничего, а пережил в четыре раза больше, чем любой из нас.
— К тому же ты действительно переродился, — добавил Лакош. — Мы все это чувствуем. Каждый из нас тоже здорово изменился, но тебе пришлось куда труднее — такой груз не всякий сумеет вынести. Поэтому ты и устроил нашу встречу, да?
Человек усмехнулся:
— В некотором смысле. Без этого свидания и разговора мы не смогли бы обрести полную самостоятельность. В первую очередь это относится ко мне. Если наш замысел удастся, то мы будем великолепно работать вчетвером… как братья. А если нет — что ж, кто не рискует, тот не пирует. Воцарилось молчание.
— Совет никогда не пойдет на честную и открытую сделку, — прервал затянувшуюся паузу Кол Тремон. — Ты сам знаешь.
— До сих пор такого не бывало, — вздохнул агент. — Все заканчивалось кровопролитием. Завтра мне предстоит решить сложнейшую задачу в жизни, а вы единственные, кто понимает меня и верит в мою преданность.
— Да, — дружно подтвердили двойники. На этом беседа завершилась и в комнату вошел Думонис. Маленький человечек в уродливых очках, даже не пытался скрыть свое превосходство и уверенность, но оказался весьма любопытным.
— Вы действительно их подлинник? — сразу же поинтересовался он.
— Да. Если подлинник — уместное в данном случае слово. К тому же, доктор, я испытал то же, что и каждый из них по отдельности, и совершенно естественно — без этих милых шуточек современной психиатрии. Но расскажите, как вам удалось стереть память о себе из мозга Квина Занга? Я считал, что проделать такое со мной попросту невозможно.
Думонис радостно улыбнулся:
— А кто, по-вашему, разработал все эти методы, о которых вы упомянули с таким сарказмом?
— Мне бы хотелось, чтобы вы задержались здесь еще на пару дней. Полагаю, это вы стояли за спиной проекта “Оппозиция”?
Доктор кивнул.
— И зачем я вам так срочно понадобился? — спросил он.
Человек в двух словах обрисовал ему ситуацию.
— Каков ваш долгосрочный прогноз? — спросил он.
— Ну что же… Джордаш, конечно, талантлив, хотя это слабое утешение, а склад вашего ума — лучшая гарантия успеха; но все же я советую вам считать, что Бул мертв — и мертв необратимо. Мне понятны ваши угрызения совести, но я хорошо знаю Упсира. Для него не секрет, кем вы приходитесь Булу и Бул — вам, и именно поэтому он пригласил вас на обед. Если вы хоть раз обращались к кому-нибудь с просьбой, он решит, что и на сей раз заставит вас умолять. Во всем мире для Упсира существует только одно живое существо — он сам; все остальные — либо орудия в его руках, либо враги. Противникам — как, впрочем, и себе — он постоянно доказывает собственное превосходство. Сейчас вы олицетворяете его врага — Конфедерацию. Я бы советовал отказаться от сегодняшней трапезы.
— Почему? Вы думаете, он сведет со мной счеты?
— Он не настолько глуп. Но если вы в глубине души не примиритесь с тем, что Тарин Бул мертв и перед вами совершенно иной человек, которого вы прежде ни разу не встречали, — вот тогда вас ждет ужасная пытка. Перестаньте мучить себя — вы ни в чем не виноваты. Не в ваших силах было предотвратить неизбежное.
— Учту, — кивнул агент. — И как, по-вашему, мне себя вести?
— Поймите! — с неожиданной злобой произнес психолог. — В данный момент вы даже не воплощенная Конфедерация. Вы сейчас — все человечество, как и весь Ромб Вардена! Этот пост независимо от вашего желания сделает вас таким же чужим для нас, как Альтавар! Вы обязаны подавить в себе все гуманное, человеческое, личное — на время переговоров. Если вам это не удастся — все пропало.
Человек кивнул и вымученно улыбнулся:
— Вы понимаете проблему так, как я и предполагал.
— Мне известно все, что известно Лару, а этого более чем достаточно. Полагаю, вы тоже знаете немало — иначе бы вас здесь не было. Если я ошибаюсь, тогда вам остается уповать только на Господа.
— Ну что же, — тяжело вздохнул человек, — я не претендую на то, чтобы узнать ответы на все вопросы — хотя бы на некоторые. Но именно вы, доктор, убедили меня отужинать с Талантом Упсиром.
— Да?
— Если мне не удастся победить его эгоцентризм, на что же надеяться завтра?
5
После тесных клетушек личные покои Упсира поражали размерами. Подобные дворцы наверняка имелись на всех спутниках, принадлежащих властителю Медузы.
Из боковой комнаты доносились голоса: там его уже ждали, и агент сразу же выделил новые лица. Высокий представительный мужчина с белыми как снег волосами — Герцог Кобе, недавно ставший властителем Лилит. Лару, крепкий мужчина с красивыми и мужественными чертами лица, тоже был здесь, и его искусственное тело ничем не отличалось от человеческого. Присутствовал тут и Морах — в качестве представителя Харона. Агент решил при случае поинтересоваться, что же случилось с милой малышкой — убийцей Ятека.
В этой разношерстной компании безраздельно царил импозантный мужчина с внешностью типичного жителя цивилизованной планеты с невероятной огненно-рыжей шевелюрой, шаловливо бегающими глазами и улыбчивым, чувственным ртом. В его костюме причудливо сочетались черное с золотым. Это был сам Талант Упсир.
Его окружали четыре чрезвычайно скудно одетые девушки необыкновенной красоты. Столы с многочисленными изысканными закусками сверкали хрустальными гранями бокалов. Лица присутствующих выражали полное счастье и удовлетворение. Девушки Радости с восторгом выполняли свою работу. Агент лениво подумал, всегда ли они находятся здесь, в ожидании чрезвычайно редких визитов своего владельца, или же входят в свиту, с которой тот путешествует.
Заметив его, властитель Медузы улыбнулся заученной улыбкой прожженного политикана и поспешил навстречу, протягивая руку.
— О! Добро пожаловать! Так вот он, этот Спаситель Вселенной! — Развязные манеры и саркастический тон безошибочно выдавали в нем привыкшего к веселым сборищам гуляку, специалиста по лицемерным поцелуям, плута, у которого всегда есть что-то в запасе. Он слегка поманил пальцем, и рядом с ним моментально возникла Девушка Радости.
— Принеси э-э-э, мистеру Кэрроллу, если не ошибаюсь? — мистеру Кэрроллу Хомау и наши сырные колбаски.
Спустя несколько мгновений девушка появилась вновь. Человек пригубил из большого бокала и попробовал коронное блюдо хозяина. Напиток был не совсем в его вкусе — типичная смесь харонианских фруктов и спирта, — но закуска оказалась превосходной.
Упсир завязал бессодержательный светский разговор, и агент непринужденно поддержал его. Чувство негодования и испепеляющей ненависти ничуть не угасло, но он владел собой: ему не раз доводилось общаться с законченными подонками, и он выработал иммунитет.
Гости были под стать хозяину. Лару в свое время считался признанным главой преступного мира на доброй дюжине планет; Морах руководил научными исследованиями подпольного уголовного братства, которые включали также и роботы по созданию Девушек Радости. Кобе, посвятивший молодые годы роботехнике и компьютерным системам безопасности, собственноручно выкрал больше величайших произведений искусства, чем любой бандит. Человек проникся неожиданной симпатией к этим закоренелым уголовникам, чья карьера основывалась на пренебрежении к ценностям, которыми теперь пришлось поступиться и ему самому, к преступникам, которым хватало здравомыслия жить в реальном мире с реальными, а не надуманными проблемами.
В этом сборище лишь Талант Упсир надеялся, что все попытки остановить надвигающуюся угрозу войны потерпят крах. Объяснить эту странность мог только опытный психолог вроде Думониса. Упсир болезненно желал гибели Конфедерации, а вместе с ней и всего человечества. При этом он нисколько не сомневался, что чаша сия минует лично его, и воспринимал Альтавар лишь как оружие в борьбе со своими врагами.
Упсир поднял палец и широко улыбнулся, словно дружески и шутливо настроенный политик, и только ледяные глаза выдавали его истинную сущность.
— Подождите-ка! — весело произнес он. — Я хочу продемонстрировать вам свои сокровища! — С этими словами он выскользнул из комнаты.
