Джон Френч - Чемпионы Темных Богов
Посла Детей Императора не устрашила приближающаяся к нему толпа Пожирателей Миров. У него за спиной шагали его терминаторы — сплошная сверкающе-пурпурная и черная стена из адамантия и керамита. Позади них двигалась остальная свита, маршировавшая в безупречном единообразном порядке.
Они были претенциозны до безвкусия, и среди них в изобилии встречались отклонения. Не будучи столь аскетичны, как их братья из Гвардии Смерти, Пожиратели Миров являлись глубоко прагматичным Легионом, презиравшим украшательство и потакание прихотям во всех формах. Дети Императора представляли собой полную противоположность, и Дрегер наблюдал развращенную цветистость III Легиона с отвращением.
Хотя они и маршировали в безупречном парадном строю, индивидуальная орнаментация и горделивые украшения были обычным делом. У некоторых поверх доспехов свисали кричаще расписанные шелка или человеческая кожа, другие щеголяли причудливыми радужными гребнями на шлемах, непрактично большими пучками волос, чрезмерно изукрашенными золотыми наплечниками, или же носили экстравагантные меховые плащи. У иных открытые участки плоти — лица, животы, руки, ноги — были покрыты непрерывно движущимися змееподобными татуировками или проколоты бесчисленным множеством шипов и колец. Дрегер увидел одного боевого сержанта со странно асимметричным рогом, растущим из виска. От этого его затошнило.
Посол III Легиона носил длинный церемониальный золотистый плащ, который тянулся за ним, словно жидкий металл, волочась по замерзшей пыли на поверхности луны. Из вытянутого шлема выступал непрактично высокий белый плюмаж. Дрегер увидел, как Пожиратели Миров, приблизившись, отразились в сверкающих золотых линзах посланника.
— Спокойно, — произнес Дрегер по воксу как для того, чтобы утихомирить собственные ускоряющиеся сердца — мгновением раньше заранее заработало его вторичное сердце — так и чтобы снять нарастающее напряжение среди своих легионеров. Руох был не единственным, кто ощутил внезапную потребность сражаться. — Это не наши враги.
По сравнению с Детьми Императора Пожиратели Миров выглядели именно теми, кем и являлись: Легионом, который вел войну с момента основания.
Когда два Легиона разделяло менее двадцати шагов, Кхарн поднял руку, останавливая движение Пожирателей Миров. Даже Руох со скрежетом замер и застыл в полуприседе, его цепные кулаки были готовы поработать по первому требованию. Дрегер был этому рад.
Пожиратели Миров сгрудились неплотным полукругом, в центре которого находился Кхарн — банда собралась вокруг предводителя.
Дети Императора остановились все как один, и стоявший по центру посол обвел взглядом Пожирателей Миров. Выражение его лица скрывал рельефный лицевой щиток, однако была очевидна его надменность и презрение, вызванное необходимостью иметь дело с подобными дикарями.
— Я — Тиберий Ангеллус Антей, — произнес офицер Детей Императора. Его голос звучал мягким мурлыканьем, усиленным настолько, чтобы быть слышным всем собравшимся на равнине воинам. — Я — лорд-посланник Третьего Легиона. Меня отправили обсудить с вами условия.
— Я — Кхарн.
Бывший советник Ангрона вышел вперед в одиночестве, направляясь к середине открытого пространства между двумя Легионами. Там он остановился. Спустя мгновение посол III Легиона шагнул ему навстречу.
Стоявшие у него за спиной три мечника в золотых доспехах двинулись вместе с ним, однако посол остановил их резким словом, и они отстали, выстроившись в линию и предоставив ему встретиться с Кхарном в одиночку. Он замер всего в футе от командира Пожирателей Миров.
Лорд-посланник был выше Кхарна, и его обильно украшенный пышный доспех резко контрастировал с грубым и утилитарным обликом капитана Восьмой Штурмовой. Это выглядело так, будто встретились декадентствующий, невероятно богатый император и дикий воин-вождь.
Их отличало друг от друга даже оружие. Лорд-посланник носил на боку пару изящных дуэльных клинков, рукояти которых были инкрустированы самоцветами и драгоценным металлом. Их ножны, вырезанные из слоновой кости и выложенные золотом и ониксом, представляли собой небольшое произведение искусства. В кобурах рядом с клинками располагались два тонкоствольных пистолета работы ксеносов, украшенные схожим образом.
У Кхарна же был простой плазменный пистолет старого образца, примагниченный к бедру, а в одной руке он расслабленно держал свой массивный цепной топор. Пусть тот и являлся оружием примарха, но в нем не было ничего декоративного.
— Грозное Дитя Крови, да? — поинтересовался посол, с ленцой указав на топор. — Я ожидал большего. В вашем Легионе принято встречать союзника с оружием в руке?
Кхарн поднял одну руку и нажал на открывающие механизмы шлема, а затем снял его под шипение сбрасываемого давления.
— Лучше оружие, которое видно, чем спрятанный за спиной нож, — произнес Кхарн. Теперь из его голоса пропало механическое рычание шлема.
Посол фыркнул.
— Я вижу, ты привел с собой свой сброд, — сказал он, бросив взгляд на Пожирателей Миров.
В груди Дрегера раздался гул низкого, предупреждающего рыка.
— Этот сброд находился на передовой войн человечества с момента своего основания, — произнес Кхарн. — Этот сброд истекал кровью и умирал на стенах Имперского Дворца, пока ваш Легион удовлетворял свои страсти на терранском населении. Это те, кому кажется, что ваш Легион должен бы пролить свою кровь, как делали мы.
— Двенадцатый всегда совался в самый центр мясорубки, — сказал посол III Легиона. — Нельзя так делать, а потом плакаться, будто понесенные тяжелые потери — это «неправильно». Третий Легион сыграл свою роль в осаде. Мы делали то, что нам приказал Магистр Войны. Гор понимал, что мы способны на нечто более тонкое, нежели просто рваться на пушки лоялистов. Не нас надо винить в прореживании ваших рядов. И в том обстоятельстве, что война оказалась проиграна.
— Может быть, — отозвался Кхарн. — А может, и нет.
— Не будем думать о былом позоре, — произнес посол. — Это было в иное время. Ныне вселенная иная. Мы уже не тот Легион, каким были раньше, — сказал Антей.
Кхарн демонстративно посмотрел на колышущегося демона, который стоял позади, вместе с охраной лорда-посланника.
— Я вижу.
Антей рассмеялся. Это был насыщенный звук: сладкий и сочащийся презрением.
— Не будь категоричен, Кхарн. Твой Легион изменился так же, как и мой, и дело не только в увечьях, которые вы себе нанесли в подражание вашему сломленному повелителю.
— Сними шлем, посланник, — произнес Кхарн. — Мне нравится видеть лица тех, кто оскорбляет Ангрона.
— Я не желал обидеть, — ответил Антей. — Однако так тому и быть.
Он отвернулся и с царственной церемонностью снял свой высокий шлем. Смертный с тонкими конечностями — Дрегер не смог определить, был ли это мужчина, женщина, или же некая смесь того и другого — легко выбежал вперед, чтобы принять его на руки. Лорд-посланник погладил смертного по щеке тыльной стороной кисти, а затем повернулся навстречу Кхарну.
Глазам Дрегера его наружность представлялась отталкивающей. Плоть приобрела лиловый оттенок, широко раскрытые глаза не моргали. Веки были хирургически удалены, и черные, словно пустота, зрачки расширились настолько, что полностью заполнили собой яблоки. Это были холодные и мертвые глаза акулы. Периодически накрашенные красные губы раздвигались, и чрезмерно длинный мясистый язык облизывал глаза, смачивая их.
— Так лучше? — спросил посол III Легиона. Он явно наслаждался эффектом, который его внешность производила на зрителей.
Не терзай Дрегера Гвозди, он бы рассмеялся. Когда-то он рассматривал Легионес Астартес как высшую разновидность человечества. Превосходящую. Как следующий шаг в эволюции человеческого вида. За прошедшее с тех пор время он уже давно успел смириться с тем фактом, что они не представляли собой ничего подобного. Они были генетически сконструированным оружием, которое используют и отбрасывают по необходимости. И все же зрелище того, насколько деградировали и разложились теперь Пожиратели Миров и Дети Императора, насколько далеко они отошли от первоначального замысла, доставляло мрачное веселье.
Впрочем, Гвозди терзали его. Он не засмеялся. Дыхание стало неглубоким, руки непроизвольно сжались в кулаки. Ему хотелось вбить мерзкое насмешливое лицо лорда-посланника внутрь головы.
Хотелось утопать в потоке горячей крови, хлещущей из разорванных артерий, упиваться противопоставлением собственной силы другому достойному созданию и взятием над ним верха. Хотелось расправиться с этой гротескной насмешкой над космодесантником, снести ей голову с плеч и поднять вверх на всеобщее обозрение, вызывающе вопя в небо, обещая череп…
