Мифы растут подобно кристаллам, согласно собственной внутренней структуре, но для начала их роста необходим определенный первоначальный толчок.
Приписывается летописцу Коэстлеру (ок. М2)
Разница между богами и демонами в основном зависит от того, на какой стороне находишься в данный момент.
Примарх Лоргар
Новый свет науки сияет ярче, чем старый свет колдовства.
Но почему же мы в таком случае неспособны видеть дальше?
Суматуранский философ Сахлониум (ок. М29)
1
КРОВЬ ПО НЕДОРАЗУМЕНИЮ НАШИ БРАТЬЯ В НЕВЕРИИ ИМПЕРАТОР УМИРАЕТ
— Я был там, — говорил он впоследствии, пока, в конце концов, всем стало не до смеха. — Я был там, когда Хорус поразил Императора.
Эти слова, произнесенные с забавным тщеславием, своим намеком на государственную измену вызывали смех у его товарищей.
Рассказ был очень хорош. Обычно именно Торгаддон с притворным интересом уговаривал его начать рассказ, поскольку Торгаддон был настоящим клоуном и сам смеялся своим идиотским шуткам. А Локен рассказывал вновь и вновь, и от многократных повторений история лилась словно сама собой.
Локен всегда старался, чтобы слушатели поняли иронию произошедшего. Он словно немного стыдился своего участия в нем, поскольку кровь была пролита по недоразумению. В истории убийства Императора заключалась настоящая трагедия, и Локен старался, чтобы слушатели осознали это в полной мере. Но как правило, их внимание было обращено только на обстоятельства убийства Сеянуса.
На это — и на конечный результат.
Как свидетельствуют разбросанные по варпу датчики времени, это случилось на двести третьем году Великого Крестового Похода. Локен всегда заботился, чтобы в его истории было указано точное время и место. После триумфального завершения Улланорской кампании, около года назад, командующий получил звание Воителя и старался оправдать недавно обретенный статус, особенно в глазах своих братьев.
Воитель. Такой вот титул. Звание было новым и еще непривычным, не обкатанным на языке.
То были странные времена для путешествий среди звезд. Они выполняли то, что должны были выполнять в течение двух столетий, но теперь все вокруг показалось незнакомым. Это было начало и вместе с тем конец.
Корабли Шестьдесят третьей экспедиции случайно оказались в пределах Империума. Внезапно налетевший эфирный шторм, впоследствии названный Малогарстом предопределением, внес изменения в маршрут, и флот переместился на окраину звездной системы из девяти миров.
Девять миров, вращавшихся вокруг желтой звезды.
Император, обнаружив через станцию внешнего наблюдения скопление потрепанных боевых кораблей, в первую очередь пожелал узнать их планы и место предполагаемого назначения. А затем скрупулезно отметил, что изменение маршрута было следствием их собственных многочисленных ошибок.
И наконец, потребовал принести клятву верности.
Он назвал себя Императором Человечества. Он стоически вел свой народ во время печальной эры варповых штормов, в Век Раздора, неустанно насаждая закон и власть людей. Как он полагал, именно этого от него и ждали. Во времена Долгой Ночи он поддерживал пламя человеческой культуры. Он поддерживал свой драгоценный, полный жизни осколок и ограждал от чуждого влияния до тех пор, пока рассеянные диаспоры людей не восстановили контакт. И теперь с радостью убедился, что этот момент близок. Он с нетерпением и всей душой стремился увидеть возвращение осиротевших кораблей в сердце Империума. Все было готово к этому событию. Скитальцы попадут в объятия своих братьев, и Великий Замысел Возрождения начнет воплощаться, Империум Человечества снова, как когда-то после своего зарождения, устремится к новым звездным мирам.
Как только они присягнут ему на верность. Как Императору. Всего Человечества.
Командующий, вполне согласный с этими требованиями, послал Гастура Сеянуса встретиться с Императором и передать ему свои приветствия.
Сеянус был любимым подчиненным командующего. Он был не таким гордым и вспыльчивым, как Абаддон, не таким беспощадным, как Седирэ, не таким твердым и рассудительным, как Йактон Круз, но в равной мере обладал всеми этими качествами. Он был солдатом и дипломатом одновременно, а воинский послужной список уступал разве что только списку Абаддона, но среди своих товарищей Сеянус никогда не вспоминал об этом. Это был красивый человек, и, по словам Локена, все его любили.
— Никто не носил свой доспех «Марк-IV» с таким достоинством. И то, что мы помним и его, и свершенные им подвиги, свидетельствует о превосходных качествах Гастура Сеянуса. Это самый достойный герой Великого Крестового Похода. — Так обычно описывал Локен этого человека своим внимательным слушателям. — В будущем слава о нем распространится так широко, что люди в его честь станут называть своих сыновей.
И вот Сеянус в сопровождении лучших воинов Четвертой роты погрузился на позолоченную баржу и отправился в звездную систему и был принят Императором в его дворце на третьей планете.
И погиб.
Он был убит. Повержен на ониксовый пол прямо перед золотым троном Императора. Сеянуса и его славных товарищей — Димоса, Малсандра, Гортоя и остальных, — всех уничтожили воины элитной гвардии Императора, называющие себя Невидимыми.
Вероятно, Сеянус не произнес клятвы в верности. Вместо этого он весьма бестактно предположил, что, возможно, есть другой Император.
Скорбь командующего была беспредельной. Он любил Сеянуса, словно своего сына. В сотнях чужих миров они сражались бок о бок и достигли полного взаимопонимания. Но командующий, как всегда в таких случаях, проявил мудрость и сдержанность. Он приказал сигнальщикам предложить Императору второй шанс. Командующему претило скоропалительное обращение к военным действиям, и он, по возможности, всегда старался отыскать другие пути, не прибегая к насилию. Он признавал, что это могло быть ошибкой, ужасной, непоправимой ошибкой. Мир можно было сохранить. Надо было только понять этого «Императора».
