Гэв Торп - 13-й Легион
— От них мурашки по коже, — говорит Франкс, насмешливо задрожав, после чего уходит. Линскраг тоже отчаливает через несколько секунд, оставляя меня наедине с собственными мыслями. Я снова смотрю на пару. Странно, можно было подумать, что боевая униформа сделает женщину более мужеподобной, но мой взгляд, мужская одежда только подчеркивала ее женские атрибуты еще сильнее. Дав себе в уме пощечину, чтобы очистить мысли, я марширую мимо, прикрикнув на Пола и отделение Джоретта отчитаться о тренировке.
— ДОЛЖНО быть, они колдуны! — говорит Славини, присев и склонив свою голову вперед, чтобы растянуть мышцы спины.
— Не думаю, что они заразят нас любовью к тау, — небрежно отвечаю я, продолжая собственный разогревающий комплекс.
— Но никто не слышал, чтобы они даже словом обмолвились друг с другом, — протестует сержант, снова вставая, — близнецы более склонны к магической заразе, чем остальные, все это знают.
— Что ж, они держаться друг друга, — признаю я, — но предпочитаю оставить это старым сплетницам и злословам вроде тебя.
— А, — отвечает он, торжествующе глядя на меня, — есть кое-что еще. За неделю, что они пробыли здесь, были ли какие-нибудь неприятности? Драки? Кто-нибудь пытался хоть что-то спереть?
— Нет, — отвечаю я, вращая головой взад и вперед, чтобы расслабить шею, — в таком случае, я хотел бы, чтобы вы все были такими как они.
— Значит, в этом есть смысл, а? — решительно заявляет Славини, глядя на меня в поисках хоть какого-то признака согласия.
— В чем есть смысл? — раздраженно спрашиваю я, желая, чтобы он сменил тему.
— Близнецы отлично себя ведут, — говорит он расстроено, словно все очевидно, — можешь представить, чтобы они попали в «Последний шанс» по какой-то другой причине? Должно быть, колдуны.
— Не обязательно что-то подобное! — возражаю я. — Возможно, они трусы, вот почему такие тихие. Может быть, отказались атаковать по приказу или что-то другое.
— Они определенно не напоминают мне трусов, — возражает Славини, опираясь на стену и вытягивая ногу вверх свободной рукой. Когда я ловлю его взгляд, в нем читается что-то резкое, но не страх.
— Хорошо, — признаю я, — они не выглядят трусами, но это не делает их псайкерами.
— Для меня — делает, — восклицает Славини, ставя точку в разговоре побежав трусцой по галерее. Недоверчиво покачав головой от его упрямства, я бегу вслед.
КАК и все остальные, я с открытым ртом глазею, как близнецы-альбиносы заходят обратно в камеру после тренировки. Лори разоблачилась от пояса, демонстрируя свою превосходно сформированную грудь и все остальное, налет испарины блестит на ее алебастровой коже. Она тихо разговаривает с Лороном, пока идут, их головы наклонены друг к другу, полностью забыв обо всех остальных вокруг.
— Хорош глазеть! — рявкаю я на бойцов поблизости, и большинство отводит взгляд. Я вижу, что Роллис все еще пялится со своего места, где он прислонился спиной к стене, и я иду к нему напомнить, кто тут главный, когда замечаю кое-то что более важное. Донован, настоящая гадюка с Королиса, скользнул к близнецам, протирая свои потные ручонки после боя. Я направляюсь подрезать его, но не успеваю, и он встает прямо перед Лори, остановив ее. Мои внутренности сжались от беспокойства, потому что я знал, что последует дальше — все это плохо кончится.
— Чудесная демонстрация, Лори, — хитро посмотрев, говорит Донован. Он потягивается вперед и кладет правую руку ей на грудь, глядя прямо в глаза. Она рычит, шлепком злобно скидывает его руку и пытается отступить, но он обернул рукой ее талию и со смехом притягивает обратно. Что конкретно произошло дальше, я не увидел — они оба стояли спиной ко мне — но через полсекунды Донован откинув голову, начинает вопить, упав при этом на колени и схватившись за лицо. Лори обогнула его и пошла дальше вместе с Лороном. Я зову Лори, она останавливается и подходит ко мне. Она сладко улыбается, держа что-то в правом кулаке.
— Я не люблю, когда меня трогают извращенцы, — беспечно произносит она, ее голубые глаза смотрят прямо в мои. Я ощущаю, как она положила мне в руку что-то влажное, после чего разворачивается и уходит. Взглянув вниз, я вижу, как с моей ладони на меня смотрят глаза Донована. Мой интерес к ее телу немедленно падает ниже нуля
ПРИСТАЛЬНО глядя через маленький круглый иллюминатор в кабинете Полковника, я вижу мир, на орбите которого мы стоим. Он серый и облачный, ничем особо не примечательный. Полковник как всегда пристально наблюдает за мной, и я сознательно избегаю его взгляда.
— Штрафная колония Гипернола на одной из лун этой планеты, — говорит он, подтверждая мои прежние подозрения, — мы спустимся на поверхность в начале последнего часа середины цикла. «Гордость Лота» будет пополнена запасами в сортировочной станции на орбите. Когда мы попадем в штрафную колонию, я избавлюсь от услуг некоторых членов твоего взвода, которые неудовлетворительно действовали.
— Могу я спросить от кого, сэр? — спрашиваю я, любопытствуя об этих изменениях в отношении. Полковник ранее никогда не упоминал, что кого-то прежде высылал из «Последнего шанса». До сих пор единственным вариантом выбраться была смерть или прощение. Мне казалось, что мы можем умереть так же, как и все остальные.
— Нет, — сурово отвечает Полковник, напомнив мне, что я все еще сточное дерьмо в его глазах, и что недавнее прибавление под моей ответственностью. Он оборачивается, дабы взглянуть в иллюминатор, и когда я отвожу взгляд от его спины, то уголком глаза замечаю что-то на столе Шеффера. В файле фотография Лорона и пока внимание Полковника витает где-то в другом месте, я наклоняюсь вперед, чтобы попытаться что-то разнюхать.
— Ты можешь просто спросить, Кейдж, — не поворачиваясь, произносит Полковник.
— Сэр? — пораженно вырвалось у меня.
— Ты можешь просто спросить, какое преступление совершили Лорон и Лори, — отвечает он, глядя через плечо на меня.
— Что они натворили? — нерешительно спрашиваю я, раздумывая, какую ловушку или тест заготовил Полковник.
— Неподчинение приказам, — просто отвечает Полковник, полностью разворачиваясь, — они отказались исполнять приказ.
— Я понимаю, сэр, — уверяю я Полковника, напевая про себя, потому что я был прав, а Славини ошибался. Колдуны, конечно!
— Я уверен, что поняли, лейтенант, — говорит Полковник, странно взглянув мне в глаза, — через час приготовьтесь к погрузке на шаттл, — добавляет он, прежде чем отослать меня прочь взмахом руки.
— ХОРОШО, — признает Славини, когда я рассказал ему все, вернувшись обратно в загон, — но это не значит, что это действительно произошло, просто потому, что так написано в досье.
— Император, а ты недоверчивый тип, Славини, — кисло произношу я, раздраженный, что он все еще не хочет признать, что неправ, — пойдем со мной, мы разрешим этот вопрос раз и навсегда.
Я хватаю сержанта за руку и тащу его туда, где у стены, уставившись в пол, сидит Лорон. Я поставил его с сестрой в разные тренировочные группы в надежде, что это подтолкнет их к большему общению с другими, но, кажется, это просто разозлило и расстроило их. Что ж, мне придется что-то сделать с этими интровертами, они станут частью подразделения, хотят они того или нет.
— Ты за что сюда попал? — требую я ответа, встав перед Лороном и уперев руки в бока. Он медленно поднимает взгляд своих глубоких, голубых глаз, но не говорит ни слова.
— Как твой лейтенант, я приказываю отвечать мне, — рявкаю я, взбешенный его молчанием.
— Или это еще один приказ, который ты отказываешься выполнять? — злобно добавляю я. Он встает и смотрит мне прямо в глаза.
— Так вот, что вы думаете, — наконец-то произносит он, его взгляд мечется между мной и Славини.
— Тогда скажи нам, что произошло на самом деле, — настаиваю я. Он снова смотрит на нас двоих и вздыхает.
— Это правда, что Лори не подчинилась приказу, — медленно произносит он. Я самодовольно смотрю на нахмурившегося Славини.
— Это был приказ отступать, а не атаковать, — добавляет он, и мы оба в изумлении пристально смотрим на него.
— Вы отказались отступать? — недоверчиво переспрашивает Славини. — Тогда вы чудесно вписываетесь в «Последний шанс». Вы какие-то уроды-самоубийцы или что-то в этом духе?
— Я был ранен в ногу, — с мрачным выражением лица объясняет Лорон, — Лори не подчинилась общему приказу об отступлении и вернулась за мной. Она несла меня на своих плечах около километра обратно к линии осады. Они сказали, что она не подчинилась приказам и с позором отправили ее в военный суд.
— Они не обвинили тебя в каком-нибудь дрянном заговоре или соучастии? — спрашиваю я, интересуясь, за что Лорон присоединился к своей сестре.
— Нет, — отвечает тот, — я настаивал на разжаловании вместе с ней. Они отказали, тогда я ударил капитана своей роты. Они были только счастливы выкинуть меня вслед за ней.
