Джон Френч - Чемпионы Темных Богов
«Как же ужасно бренна, скоротечна и бессмысленна человеческая жизнь», — подумалось Дрегеру.
Он спохватился и покачал головой. «Это мы неестественны», — подумал он. Отклонения, которых не должно существовать. Какое у него право судить об их жизнях?
Он и его сородичи являлись оружием, порожденным на свет, чтобы сражаться в войнах Императора, расширять пределы горизонта, а затем… что? Вымереть, исчерпав свою полезность, как произошло с прото-Астартес до них.
— Мало что, — произнес Кхарн, возвращая Дрегера из его мрачных и темных раздумий. — Гвозди забрали меня задолго до конца. Сколько они удерживали меня в своем рабстве? Часы? Дни? Недели? Не помню. С тем же успехом могла пройти целая жизнь. Говоришь, я был мертв?
Дрегер кивнул.
— Апотекарии подтвердили это. Когда мы вытащили тебя с Терры, твои сердца не бились. Ты был бледен, словно один из рода Керза. В тебе едва ли оставалась хоть капля крови. Твои раны… — он покачал головой. — Никто не смог бы пережить то, что ты вынес.
Кхарн издал ворчание, обдумывая это.
— Судя по всему, можно, — сказал он, а затем пожал плечами и продолжил закреплять цепь на запястьях. Руки он оставил неприкрытыми. Плоть крест-накрест рассекали шрамы, и он поглядывал на них, пока готовился.
— Не помню, как получал хотя бы один из десяти, — произнес Кхарн.
Два капитана находились в арсенале Дрегера и облачались в броню для формальной встречи с Детьми Императора. Казалось, будто они собираются на войну.
— Но я помню разрозненные мгновения с Терры, — сказал Кхарн. — В основном мимолетные проблески, будто серия несвязанных пикт-картинок. Помню, как небо темнело от десантных капсул и штурмовых кораблей. Помню вкус крови на губах, когда мы штурмовали первую брешь, карабкаясь по трупам и используя их как насыпь, чтобы добраться до Имперских Кулаков. Лай болтеров. Пылающий закат после бомбардировки в первый день. Образ Ангрона, приземляющегося на стены. Беглое видение Ангела, который сражается с рожденными пустотой в угасающем свете. Впрочем, эти картинки хрупки. Когда я пытаюсь ухватить их, они полностью развеиваются, словно сны при пробуждении.
— Я не вижу снов, — произнес Дрегер. — Больше нет.
— Порой мне кажется, что все наше существование — всего лишь сон, — сказал Кхарн. — Один мучительный непрекращающийся кошмар, от которого мы не в силах проснуться.
Дрегер посмотрел на Кхарна, не зная, что на это ответить. После выхода из комы в том присутствовало нечто заметно иное, но он не мог точно определить, что именно. Возможно, теперь в нем жила мрачная напряженность, которой ранее не было. Странный свет в глазах, который говорил о безумии и несдерживаемой ярости, что совершенно не соответствовало спокойно произносимым словам и его действиям — за исключением расправы, учиненной им над группой убийц в изоляционной камере.
— Я не могу в это поверить, — сказал Дрегер. — Будь это правдой, ничего здесь не имело бы значения. Ни в чем не было бы смысла.
Кхарн поглядел на него. Если не считать горящих глаз, его лицо было бесстрастным. Непроницаемым. Холодным. На какой-то миг Дрегеру показалось, что Кхарн изучает его, будто возможного врага, оценивая сильные и слабые стороны. Определяет, как его лучше убить. Мгновение миновало, и уголок губ Кхарна дернулся, что могло означать шутку. Он пожал плечами.
— Быть может, в том-то и состоит великая тайна вселенной — что в конечном итоге ничто не имеет значения.
— Нет, — ответил Дрегер. — Я не могу в это поверить.
— Тогда во что же ты веришь, Девятый капитан?
— Я верю в Легион, — произнес Дрегер, секунду обдумав вопрос. — И верю, что он может выжить только в случае, если мы воссоздадим себя и будем едины. Верю, что только ты можешь это сделать.
— Мы в Двенадцатом не склонны к философии и метафизике, — сказал Кхарн. — Это не в нашей природе. Такие вещи лучше оставить жрецам Лоргара и адептам Алого Короля.
— Если кто-то из них еще жив, — заметил Дрегер.
В ответ Кхарн фыркнул.
— Живы. Магнус слишком умен, чтобы позволить уничтожить свой Легион, а оставшиеся Несущие Слово похожи на тараканов под палубой. Раздавишь их, а из темноты выбежит еще больше. Они будут здесь, когда все остальные обратятся в прах. Мы — ты, я и все в Двенадцатом — были созданы разрушителями. Нам не следует бороться с собственной природой. Мы идем по Восьмеричному Пути. Это не значит, что мы должны становиться его рабами.
— Как ощущения?
Скорал согнула новую руку, и недавно смазанные шестерни и сервоприводы мягко заурчали.
— Нескладно, — сказала она, глядя на руку так, словно та являлась каким-то таинственным артефактом ксеносов. Без керамитовых пластин конечность была тоньше второй руки и выглядела практически так, будто принадлежала скелету. — И мне не хватает моих тотемов.
Она покрутила запястьем, сгибая новообретенные пальцы и заставляя пощелкивать металлические сухожилия в предплечье. Каждый из этих пальцев был сделан из композита стали и керамита, защищавшего тонкую механику внутри. Они придавали кисти облик перчатки Легиона, хотя она была меньшего размера, и Скорал никогда не смогла бы ее снять.
— Неудобно, — произнесла она.
— Ты к ней привыкнешь, — сказал Мавен. — Это изделие высокого качества. Должно быть, Дрегер напряг серьезные связи, чтобы ее достать. Да еще и приделывал лично Джарег, — он присвистнул.
Скорал потянулась к верстаку и начала пристегивать к своей бионической руке тяжелые пластины из бронированного керамита. Всего таких было три — по одной на плечо, верхнюю часть руки и предплечье. Два последних элемента были сделаны створчатыми, чтобы полностью закрывать конечность. Всем придали форму, которая отчасти походила на человеческую мускулатуру. Тщеславие.
Мавен встал, чтобы помочь Скорал прикрепить тяжелые бронепластины.
— Я сама справлюсь, — бросила она более агрессивно, чем намеревалась.
Мавен примирительно вскинул руки и попятился.
— Рядом со мной не всегда будет кто-нибудь, кто сможет помочь, так что нужно научиться делать это самостоятельно, — произнесла она с менее вызывающей интонацией. — Извини.
Мавен пожал плечами и снова уселся, закинув ноги на верстак. Он извлек из кармана палочку лхо и поджег ее. Глубоко вдохнул, втягивая дым в легкие, а затем выдохнул его кольцами.
Скорал выдернула палочку лхо у него изо рта и сделала длинную затяжку. Стряхнула пепел на пол. Из затененной щели тут же выехал сервитор с дряблым лицом, который со скрипом двинулся вперед, чтобы подмести пепел. Она затянулась еще раз и отдала палочку обратно Мавену.
Пристегивать пластины одной рукой выходило неуклюже, однако Скорал понемногу это удавалось. Когда все пластины оказались на месте, она начала привинчивать их.
— Как ощущения от поддерживающих стабилизаторов? — после долгого мига молчания поинтересовался Мавен.
— Наверное, хорошо, — отозвалась Скорал. — Не знаю. Мне спину натерло.
— Возможно, они не откалиброваны как следует, — сказал Мавен. Он зажал палочку лхо губами и поднялся. Они были одного роста — редкое дело. На корабле мало кто из не относящихся к Легионес Астартес был таким же высоким, как она. Впрочем, еще до получения новой конечности, она значительно превосходила его по весу. Он был хорошим бойцом, но не поставил бы на себя, если бы оказался против нее на арене.
— Можно? — спросил он.
Скорал пожала плечами, и Мавен жестом велел ей повернуться, покрутив пальцем. Она повиновалась.
К ее спине был прикреплен металлический экзохребет, который тянулся от основания черепа до низа позвоночника. Он был разработан, чтобы помогать компенсировать дополнительный вес бионической руки и поддерживать спину, а в качестве дополнительного плюса позволял ей переносить более тяжелые грузы — в особенности, нартециум.
Мавен ощупал гребень экзохребта, остановившись на полпути вниз. Он сжал его и подвигал влево-вправо.
— Вот в чем проблема, — произнес Мавен. — Слишком свободно ходят. После закрепления на месте они немного опустились.
— Можешь это починить? — спросила Скорал.
— Не должно составить труда. Ляг лицом вниз, — сказал он, хлопнув по подбитой поверхности операционной каталки. — Хм. Мне понадобится, эээ, доступ к твоей спине.
Скорал обернулась, вскинув брови.
— Мавен, ты что — смущаешься? — спросила она.
— Ты же знаешь, мне нет необходимости помогать, — произнес он, отводя взгляд. Он повернулся к ней спиной. — Скажешь, как будешь готова.
— Я и не знала, что ты такой скромник, — рассмеялась Скорал. Она стянула нательную рубаху вместе с лифчиком, а затем легла на каталку апотекариона, положив руки по бокам.
— Теперь можешь оборачиваться, — сказал она. — Все безопасно.
