Джек Лоуренс Чалкер - Четыре властелина бриллианта. Тетралогия (ЛП)
Вскоре мы понесли первые потери. Один из охотников ступил на участок льда, ничем не отличавшийся от остальных, — и вдруг раздался оглушительный хруст, и человек в мгновение ока исчез под обломками предательски тонкого льда. Мы кинулись к трещине, но было уже поздно: вода стала вновь затягиваться ледяной коркой.
Мы лишились еще двоих, прежде чем миновали фиорд и оказались прямо у подножия Божественной Вершины. Второй утонул точно так же, как и первый и еще одну женщину насмерть задавило торосами: узкая расщелина внезапно захлопнулась, и мы не могли ничего сделать.
Перед последним броском нас осталось девятеро. Я оглянулся назад и сокрушенно покачал головой:
— Страшно подумать, что нам предстоит еще возвращаться.
Не успел я договорить, как крепкий лед беззвучно просел у меня под ногами, и я рухнул вниз, как попавший в капкан зверь. Закричав, я протянул руки вверх, но успел глубоко уйти под воду, прежде чем чья-то сильная рука ухватила меня за кисть и намертво сжала. Я беспомощно барахтался в полынье и уже успел примириться с судьбой, как вдруг мое тело резко выскочило из воды и распростерлось на льду.
Дальнейшее я помню как в тумане. В память врезалось только тревожное лицо Чинг, а рядом — Кварл и Шитцер. Затем меня надолго окутала призрачная дымка, а микроорганизмы Вардена отчаянно сражались с единственным врагом, которого не могли одолеть легко и быстро, — шоком. Окончательно придя в себя, я обнаружил, что лежу завернутый в звериные шкуры в ВАПТИ — разборной кожаной палатке. Вошла озабоченная Хоно и, увидев, что я очнулся, радостно улыбнулась:
— Поздравляю с возвращением с того света.
— Спасибо, — откашлялся я. — И долго я провалялся?
— Несколько часов. Ты бредил и вообще был очень плох, но сейчас уже выглядишь лучше. К утру ты будешь в норме.
— Постараюсь, — заверил я. — Не хотелось бы здесь задерживаться.
Она кивнула и жестом указала куда-то. Я повернул голову и увидел рядом сладко похрапывающую Чинг.
— Она спасла тебя, — пояснила Хоно. — Никогда не думала, что человек может развить такую скорость, когда речь идет не о его собственной жизни. Она успела схватить тебя за руку и не выпускала до тех пор, пока не подбежали мы. Она сделала главное — все время держала твою голову над водой.
Я ласково посмотрел на спящую Чинг, и непривычная нежность затопила меня.
— А ведь я так хотел, чтобы она осталась в поселке.
— Чинг очень любит тебя. Иногда мне кажется, что она не задумываясь пожертвует своей жизнью ради тебя. Ты везунчик, Тари. Береги ее.
Любой на моем месте был бы счастлив и горд — почему же я почувствовал себя бессовестным подлецом?
“А потому, — шепнул мне внутренний голос, — что так оно и есть. Мы зашли очень далеко и теперь придется идти до конца, а потом вернуться. Но на этом моя работа закончится, хватит. В лагере я займусь тем, чем и положено: воспитанием детей, обустройством новой жизни — для всей моей семьи, а не только для себя. Они отпустили меня, потому что любят. Чинг движет то же самое — любовь. А ты, старый мерзкий эгоист, что ты можешь им дать?” Впервые я взглянул на себя со стороны и был потрясен уродливым зрелищем. Потребовалось одной ногой шагнуть на тот свет, чтобы осознать свой чудовищный эгоцентризм, отвратительный индивидуализм. Но ведь это не значит, что я стою выше любви наоборот, отчаянно в ней нуждаюсь. А значит, и в них — Чинг, Буре и Анджи. Теперь мне стало ясно, что любовь не достается бесстрашным суперменам по праву; она невозможна без взаимности, и за нее приходится платить ту же цену.
Я перестал быть целью собственной жизни. Отныне главное место в ней заняли другие, и я поклялся самой страшной клятвой ни за что не забывать об этом. Никогда.
Умиротворенно вздохнув, я погрузился в глубокий сон.
Наутро погода испортилась. Слегка потеплело, но по небу неслись тяжелые серые облака — предвестники снегопада. Прагматичная Хоно собрала небольшое совещание.
— Перед нами два пути, — сказала она. — Либо мы пережидаем здесь, либо немедленно начинаем восхождение. Ваше мнение?
Заговорил обычно молчаливый Тайн:
— Буря продлится несколько дней, а то и недель. Стало быть, лучше подняться на вершину.
— Есть другие предложения? — спросила Хоно. Все промолчали. — Значит-, отправляемся, — заключила она.
Честно говоря, всем хотелось только одного — поскорее с этим покончить. Даже самые фанатичные тихонько ворчали — дескать, святое место могло бы быть и поближе.
Чинг с удивительной тонкостью ощутила произошедшие во мне перемены, но, кажется, мне удалось убедить ее в том, что это не приступ сентиментальности на пороге смерти, а глубокая и подлинная переоценка ценностей. Однако мои мысли целиком занимала священная гора. Безусловно, это самое подходящее место для базы пришельцев, а возможно, и целого города.
Мы шли, с головы до ног облепленные мельчайшими снежинками. Тучи нависали все ниже, хотя буран еще не начался. Ледяное поле стало ровнее, и это говорило о том, что там, подо льдом, — теплая вода. Тем не менее до полудня наше путешествие протекало гладко. Но потом крупными хлопьями повалил густой снег, и тут-то все и началось…
Эта полынья ничем не отличалась от других, и я бы ни за что не поверил в такое, не случись это прямо на моих глазах.
Разумеется, Йордер не просто наступила на рыхлый лед и провалилась: все произошло так стремительно, что стало ясно — подо льдом что-то есть. Она шла всего в нескольких шагах передо мной, затем остановилась и обернулась — и в этот момент нечто пробилось сквозь лед и буквально засосало ее вниз.
Мы тут же бросились к проруби, но было уже поздно. Я выхватил меч и быстро огляделся.
— Они внизу! — закричал я. — Не останавливайтесь! Ни в коем случае не останавливайтесь, иначе они перехватают всех!
И в этот момент ледяное поле буквально взорвалось; буран свирепел. Крепко сжав оружие, мы заняли круговую оборону. Теперь нас осталось только восемь.
— Они бьют наугад! — прокричала Хоно. — Тари прав — вперед! Не останавливаться ни в коем случае — только если сможете убить “демона”!
Мы двинулись по коварному льду, а неизвестный и невидимый противник предпринял психологическую атаку. Под покровом завывающей метели “демоны” стали лихорадочно пробивать лед спереди и сзади, со всех сторон. В образующихся трещинах мелькали большие темные тени.
ОНИ ОЧЕНЬ БОЯТСЯ ЛЮБЫХ ЦАРАПИН…
Неприятель и в самом деле играл с нами в кошки-мышки. Похоже, это был патруль — небольшой отряд, охраняющий подступы к базе. Видимо, они смертельно соскучились и теперь хотели позабавиться.
Несколько раз тяжелая туша надолго зависала над водой, и трое наших уцелевших лучников стреляли в нее, увы, безуспешно.
Развлекались “демоны” или нет, но им тоже приходилось нелегко. Сомневаюсь, чтобы в снежной круговерти они видели лучше, чем мы, даже если использовали следящие устройства. Возможно, сильнейшие помехи мешали им точно прицелиться. Современное оружие они, без сомнения, применять не имели права — иначе вся тайна “демонов” разлетелась бы в пыль.
Взглянуть бы на них хоть одним глазком. Теперь понятно, почему Конфедерация до сих пор их не обнаружила. Живущие в воде и дышащие воздухом млекопитающие! Неудивительно, что им приходится использовать громоздкие скафандры.
Внезапно у меня из-под ног с оглушающим треском взвился столб ледяной крошки, и мое желание исполнилось. С ревом из полыньи высунулась отвратительная туша. Я размахнулся и изо всех сил полоснул по ней мечом; удар пришелся по кончику извивающегося щупальца, и ледяную пустыню огласил отчаянный вопль, многократно усиленный эхом. Не переставая жалобно стенать, существо с неожиданной скоростью нырнуло в воду, но то, что я успел разглядеть, оправдывало мои самые смелые ожидания.
Грушеподобную голову твари венчало множество щупалец длиной метра три, а то и больше, усеянных тысячами крохотных присосок. Под ними я заметил два темных, влажно поблескивающих пятна, вероятно, глаза. Там, где голова сочленялась с туловищем, размещались две пары гибких конечностей, которые заканчивались огромными ножницеобразными клешнями. Шкура нездорового желто-фиолетового цвета в крапинку, казалось, жила собственной жизнью; скорее всего такое впечатление создавали стекающие по телу струйки воды. Более убедительного воплощения ужаса я не встречал. Какая бы эволюция ни выпестовала такое чудище, оно неизбежно должно быть кровожадным и безжалостным — настоящей машиной для убийств.
Я увидел только верхнюю половину туловища, но сразу же убедился в правоте Старейших: оно и в самом деле было закрыто странной и на вид металлической одежкой — или скафандром, — очень напоминающей хитиновый панцирь насекомого. Правда, я еще ни разу не встречал хитиновый покров с металлическим ободком вокруг головы и вакуумным разъемом.
